Тетка, хоть и неохотно, все же впустила нас в дом. Даже налила чаю, который мы так и не успели допить — люди из социальной службы приехали быстрее. В тот же день нас отвезли обратно в детдом. Наказание от воспитателей было ерундой по сравнению с тем, что устроили нам другие девчонки, лишившиеся из-за нашего проступка телевизора. Ире досталось больше меня — ее привязали к кровати и били табуреткой по животу. Меня заставляли наблюдать за ее мучениями. Они кричали: «Смотри, что мы сделаем с твоей защитницей! В следующий раз получишь ты, а она не сможет заступиться». От страха я потеряла сознание. Меня не смогли сразу привести в чувства и отправили в лазарет.
Я винила себя за то, что подруге пришлось отвечать за нас обеих. Несмотря ни на что, жизнь Иры вошла в нормальное русло, и она опять стала одной из заводил, крутых девчонок. Моя жизнь в детдоме с того момента превратилась в настоящий кошмар. Подруга обо всем забыла и стала снова меня защищать, а я каждую ночь просыпалась в холодном поту, вспоминая душевные муки, которые испытывала той ночью вдвойне — за себя, и за Иру. Наверно именно с того момента я боялась сказать «нет» и позволяла любому себя унижать. Ужас, который этот случай породил в моей душе, был страшнее ударов табуреткой. Но еще больший ущерб принесло мне чувство вины. До сих пор я ни разу не задумывалась, была ли на самом деле в случившемся моя вина. Как ни страшно это осознавать, но Катина смерть помогла мне разобраться в себе. Я задумалась, и многое поняла, переосмыслила свое прошлое и сделала правильные выводы. Теперь я знаю секрет и никому не дам себя унижать.
— Почему так долго? — поворачивается ко мне Игорь — Допросила весь бар?
— Какая разница? Главное — есть результат.
— Ты чего рычишь? Я же пошутил, — встает с мотоцикла он.
— Артур — голубой.
— Чего? — садится обратно. — У кого ты выпытала такую информацию?
— Сама догадалась.
— Фу, — облегченно выдыхает Игорь.
— Артур приезжал сюда на красной Мазде, за рулем которой был мужчина. Они сидели вдвоем, выпивали и о чем-то шептались. На женщин внимания не обращали.
— Из этого ты сделала вывод, что они голубые?
— Не только я. Так считает барменша и, если верить ее словам, все работницы «Замка».
— Бред! Может, он приезжал сюда с лучшим другом. Сидели, разговаривали по-мужски.
— Интересно, откуда у его друга такая машина?
— Раз у парня нет денег, так и богатых друзей быть не может?
— Допустим, может. Давай узнаем, кто этот богатый друг. Есть предложения?
— Есть. Поедем ко мне на работу. Там я за полчаса узнаю, у кого в городе имеется красная Мазда тройка.
— Боюсь, список будет не маленький.
— Ничего, ты всех допросишь. Расколются, как миленькие, дня не пройдет. Интересно, чем ты их берешь?
— Отверткой, — припоминаю его недавний промах.
Игорь надевает шлем, и то ли не слышит, то ли игнорирует мое последнее замечание. Мотоцикл оживает. Я прижимаюсь щекой к плечу Игоря. В ноздри проникает горьковатый аромат его кожи. Я так глубоко втягиваю носом воздух, что голова идет кругом. Приходится сильнее прижаться к спине Игоря, чтобы не свалиться с мотоцикла на повороте. Мы останавливаемся возле странного двухэтажного здания, больше напоминающего кирпичную коробку. Я снимаю шлем чтобы убедиться, что зрение меня не подводит: к стене прибиты два настоящих мотоцикла. Игорь сидя осматривает здание так, будто, как и я, видит его впервые. Картина ему явно нравится. Он довольно кивает и, раскинув руки, объявляет:
— Добро пожаловать в святую святых байкерского движения! Батон, открывай! — кричит двустворчатым металлическим дверям.
Полминуты спустя одна из створок открывается и на пороге нас встречает кучерявый парень в огромных пластиковых очках и комбинезоне. Улыбаясь во все тридцать два зуба, он кричит:
— Батон, Батон! Чё сразу Батон…
Увидев меня, он замирает на полуслове. Игорь отодвигает окаменевшего парня в сторону и пропускает меня вперед. Батон неожиданно приходит в себя и, подпрыгивая, убегает вглубь здания. Через минуту оттуда доносится крик:
— Мужики, шеф модель притащил!
— Какую? Серия? Номер? — раздаются голоса в ответ.
— Топ модель, самую настоящую, одни ноги 2 метра!
Игорь пропускает крики мимо ушей и подталкивает меня вперед. Мы проходим по коридору вдоль расставленных вряд мотоциклов.
— Это трупы, — машет в их сторону Игорь. — Что у нас здесь? — приподнимает полиэтиленовый чехол на одном из мотоциклов, — Тоже труп. — переходит к следующему и чуть не подпрыгивает от радости: — Смотри, какая красота! На прошлой неделе покрасили.
Я нехотя наклоняюсь и заглядываю под чехол. С языка почти срываются слова «мы не за этим сюда приехали», но тут я замечаю яркий глянцевый бок мотоцикла и охаю от восхищения. Он на самом деле прекрасен: оранжевый корпус подсвечивает стальное обрамление, как заходящее солнце морскую воду. Рука сама тянется потрогать эту красоту, но Игорь тащит меня в комнату, вдоль стен которой выстроились мотоциклы. В промежутках виднеются компьютерные столы, Игорь подводит меня к самому большому из них. На кожаном кресле возле стола висит настоящая байкерская куртка. Именно этой детали не хватало, чтобы представить Игоря в образе байкера, только не настоящего, а неправдоподобно гламурного, как будто с обложки модного журнала.
— Это мое кресло, — хвалится он.
— Я думала, у тебя личный кабинет. Ты же начальник!
— Я не конторская крыса. Я сам, этими руками, — подносит чистые пальцы с ухоженными ногтями к моему лицу он, — копаюсь в мотоциклах.
— Сколько человек здесь работает?
— Со мной пять, а без меня никто не работает.
— Шеф, у нас будет секретарша? — заглядывает Батон, пританцовывая под звуки старого рок-н-ролла, доносящегося из огромных, словно в кинотеатре, колонок. Следом за ним, хихикая как маленькие дети, на пороге появляются еще трое мужчин.
— Вот это цыпа, — присвистывает качок в костюме цвета хаки.
— Родион, — с самым серьезным видом протягивает мне руку мужчина в вязаной шапочке.
— Мы его рабы, — говорит высоким, почти детским голосом низенький полный паренек в джинсах с оттянутыми коленками. — А вы кто будете?
— Мужики, это Дина, — объявляет Игорь. — Дина, это мужики. И нет, Батон, она не будет работать у нас секретаршей. Я вообще никогда не приведу женщину-секретаря в ваш дружественный рукоблудный коллектив. Будешь ко мне с этим приставать — уволю.
— Я думал, рабов не увольняют, а продают…
— Покажите гостье, чем вы здесь занимаетесь, когда я за вами наблюдаю. А я пока отлучусь. Надо навести кое-какие справки.
— Раньше он сюда подружек не приводил, — замечает Батон, когда за Игорем закрывается дверь.
