Одно из окон приоткрыто настолько, насколько это позволяет расстояние до решетки. Я залезаю на выступающий край фундамента и просовываю руку в щель. Левый край решетки сдвигается на полсантиметра. Незначительное на первый взгляд достижение предвещает успех. Свободной рукой включаю на мобильнике Артура подсветку и поворачиваю телефон экраном к окну. Из темноты выступают книжные стеллажи. Подсвечиваю край решетки. Как я и думала, слева она не вмонтирована в стену, а закрыта на задвижку. Встаю на мыски и просовываю между прутьями неестественно сложенную ладонь правой руки. Ощупываю стену в поисках открывающего механизма, когда между стеллажами проплывает тень человека. Отшатываюсь, ноги соскальзывают с фундамента, а рука застревает между прутьями. Тень минует окно и направляется к двери. Держась левой рукой за решетку, я пытаюсь высвободить правую ладонь. В проржавевшем дверном замке лязгает ключ. Я упираюсь ногами в стену, ладонь с хрустом выдергивается из прутьев. Завалившись спиной на асфальт, я пытаюсь подняться на ноги.
— Дина! — склоняется надо мной тень. — Ты что здесь делаешь?
— Тетя Женя?
— Дай-ка я тебе помогу, — тяжело дыша, она протягивает ко мне руки.
Экран телефона освещает напряженный взгляд голубых глаз и морщинку на лбу.
— Тетя Женя! — захлебываясь то ли слезами, то ли смехом, висну на ее шее.
— Что ж ты делаешь, бессовестная? Пощади старую женщину!
— Какая же ты старая? — смеюсь я, поднимаясь на ноги.
— Такая, — улыбается она, сверкая золотым зубом. — Четыре года до трудовой пенсии осталось. Ты как, живая?
— Живая, — вглядываюсь в лицо тети Жени, пытаясь понять, что ей известно об убийстве Кати.
— Пойдем внутрь, пока тебя не заметили, — подтверждает мои опасения она.
— Не пойду. Тебя из-за меня могут уволить.
— Заходи без разговоров, — берет меня под руку и тянет к двери она. — Если бы не ты, я бы здесь вообще не работала. Сидела бы до сих пор со своей астмой на пособии по инвалидности, макароны жевала.
Тетя Женя включает свет. Я переступаю порог и попадаю в свою библиотеку, такую, какой видят ее работники, а не посетители. Вместо застекленного гардероба на входе железная вешалка; вместо яркого освещения — тени от книжных стеллажей; вместо перемешанных ароматов духов читательниц — кисло-сладкий запах старых книг с примесью затхлости. Я здороваюсь с друзьями, поглаживая шершавые корешки книг, погружаюсь в целебную для измученного духа медитацию.
— Я тебя еще в прошлый раз из окна приметила, когда ты ночью шум подняла. Испугалась, вдруг бандиты, а как по телевизору новости посмотрела…. Ну, думаю, точно Дина прибегала! Вот, держи, — касается моего плеча тетя Женя, — семьсот рублей. Больше с собой нет. Дома еще три тысячи лежат.
— Деньги у меня есть, спасибо. Лучше найди кое-что в читальном зале.
— Нет уж, я сторож, а не библиотекарь. В этом деле ты мастер, — протягивает она связку с ключами. — Иди и ищи.
— Спасибо, — смахиваю набежавшие слезы. — За помощь, и за доверие. Не спросишь, хотя бы, я убила падчерицу, или нет?
— Зачем спрашивать, когда я и так знаю?
Целую тетю Женю в щеку и бегу к лестнице. Поднявшись на второй этаж, на ощупь пробираюсь по темному коридору к входу в читальный зал. Внутри наталкиваюсь на столы, задеваю стенд. Включаю свет только в хранилище. Стопку местной «Правды» нахожу в самом углу. Чтобы до нее добраться, приходится отодвинуть ящик с агитационными брошюрами, хранящимися здесь с прошлых выборов. Найти выпуски нужного года оказывается легче, чем вытащить их из стопки. Вся в пыли и паутине, я присаживаюсь на лицо главе города. Газетные листы шуршат в руках, оставляя порезы между пальцами, столбцы текста окрашивают ладони в черный цвет. Наконец, перевернув очередную страницу, я встречаюсь взглядом с женщиной, с которой не была даже знакома, но умудрилась породниться, причем не только по документам, но и по несчастью быть женой садиста. Под заголовком «Суд вынес обвинительный приговор» напечатана фотография Лены, а ниже — цитата, от которой у меня начинают трястись руки. Кладу газету на колени, чтобы строчки перестали прыгать перед глазами, и вчитываюсь в текст:
«Производство в суде первой инстанции
Сведения о лице: Пауков Олег Борисович, пол мужской, на момент совершения преступления не судим, обвиняется в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшей Пауковой Елены Владимировны.
Приговор: Паукова Олега Борисовича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 4 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок пять лет. На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание считать условным с испытательным сроком три года».
Новость о судимости Олега пугает меня не так сильно, как упоминание в пояснениях к приговору фамилии Игоря: «Свидетель Панин И. Д. пояснил, что был женат на Пауковой Е. В., с которой и после развода поддерживал отношения. По характеру Паукова Е. В. была спокойная, уравновешенная, уступчивая, избегала конфликтных ситуаций». Получается, Игорь не только знал о судимости Олега, но и свидетельствовал против него в суде. Лену, вот кого Игорь отдал Олегу. Теперь понятно, кому понадобилось избивать вдовца перед похоронами. Игорь наказал Олега за смерть бывшей жены. Он внушил мне: никто не стал бы ждать пять лет, чтобы отомстить. Никто, кроме соседа, который следил за домом, за ребенком, за новой женой и, наконец, дождался удачного момента. Все сходится. Олег увел у Игоря жену, она умерла во время родов, а Игорь, убив Катю и переспав со мной, отомстил Олегу, на этот раз по-настоящему. Больше не может быть никаких сомнений и оправданий.
Единственное, чего я до сих пор не могу понять, кто пытался убить меня, если Игорь все это время находился рядом? Хотя нет, когда я была вместе с ним, на меня никто не нападал, но стоило мне отойти, как в первый раз меня чуть было не сбросили с лестницы. Причем, когда я вернулась, Игоря не было на месте. Во второй, я выпрыгнула из-за угла и вместо убийцы встретила Игоря. Вместо… Что заставило меня поверить каждому его слову? Как ему удалось меня обмануть? Какие понабилось покупать сигареты, когда дома у него лежал целый блок? Зачем ему обходить бар с другой стороны? Да еще мотоцикл. Я поверила, что Игорь ради меня пожертвовал самым дорогим, а он, как выясняется, просто спасал свою шкуру. Мало ли что могли подумать полицейские, найди они меня в сарае. Непонятно только, почему он не убил меня сразу же, как затащил к себе в дом. Как долго он собирался оставлять меня в живых? Не стоит это выяснять. К Игорю я больше не вернусь.
Куда теперь идти, в полицию? У меня нет доказательств, только догадки. Нужно все обдумать, а лучше обсудить с кем то, кто знает всю историю. Ира единственная, кому я доверяю, но сегодня она может работать в ночную смену. Надо проверить, чтобы не рисковать напрасно, появляясь возле ее дома, но как? У меня же с собой телефон Артура! Номер Ириного мобильного я помню наизусть и, несмотря на дрожь в руках, с первой попытки правильно его набираю.
