– Ваш отец далеко не глуп, – выслушав ее, сказал Максимильян. – Как я уже говорил, найти вас оказалось совсем не трудно. Почему же он не разделался с вами раньше?
– Наверное, потому, что он все-таки мой отец. Я жила под чужим именем. Чем я могла ему помешать? Но теперь я здесь, и он почувствовал опасность.
– Хотя у вас по-прежнему никаких доказательств, – кивнул Максимильян и вопросительно посмотрел на меня.
– По крайней мере, она верит в то, что говорит, – ответила я на его немой вопрос, девушка нахмурилась, должно быть, теряясь в догадках.
– Если допустить мысль, что маньяк у нас Басов, – сказал Дима, – все выстраивается вполне логично.
– Жаль, что мы пленных не взяли, – заметил Вадим. – Поиграли бы в гестапо и быстро выяснили, кто их хозяин.
– Сомневаюсь, – возразил Дима. – Особенно если речь действительно идет о Басове. В век Интернета личное общение вовсе не обязательно, и исполнители могут даже не догадываться, на кого работают.
– Но я бы их все-таки поискал. Один из них ранен. Если ранение тяжелое, значит, его либо свои добьют, что плохо и для него, и для нас, либо будут искать врача, что, безусловно, хорошо, потому что тех, кто оказывает такого рода помощь, один-два и обчелся. И всех я знаю. Или почти всех, а если не знаю, сведу знакомство очень быстро, потому что слухами земля полнится.
– Хорошо, – кивнул Максимильян. – Этим и займешься. Но если Дима окажется прав и о заказчике они понятия не имеют, надо решать, что делать с Басовым, – тут он перевел взгляд на Евгению и продолжил: – Вам необходим отдых, отправляйтесь в свою комнату.
– Вы мне не доверяете? – с обидой спросила девушка.
– Теперь вы наш клиент, и я просто обязан вам верить. – Я почувствовала издевку, но Евгения ее вряд ли заметила, голос Максимильяна звучал ровно, без эмоций. – Считайте это производственным совещанием.
Девушка поднялась, а Дима предложил:
– Я провожу.
И они оба удалились. Пока Дима отсутствовал, Максимильян пребывал в размышлениях, по обыкновению сложив ладони домиком и глядя куда-то вдаль, как только Соколов вновь оказался в кабинете, Бергман обвел нас взглядом и сказал:
– У нас нет никаких доказательств, но мы можем его спровоцировать.
К Басову мы отправились вечером, он согласился встретиться с нами в своем доме. На следующий день хоронили Егора, и Геннадий Львович предупредил, что сможет уделить нам совсем немного времени. О чем Максимильян хочет поговорить, не спросил, и это удивило, ведь деньги он успел перевести и нашим клиентом больше не являлся.
Басов жил в пригороде, впрочем, назвать это место пригородом язык не поворачивался, всего восемь минут на машине – и ты в центре города. Дома вокруг радовали глаз богатством отделки. Хоромы Геннадия Львовича с дороги не увидишь. За кованым забором, обсаженным высоченными туями, был разбит настоящий парк, к дому вела дорожка, посыпанная гравием. Нам предложили оставить машину возле ворот, что мы и сделали. Калитка со щелчком открылась, мы направились по дорожке и вот тогда увидели дом. Впрочем, размерами он не поражал и на общем фоне выглядел вполне скромно. Двойная лестница вела к дубовым дверям. Возле круглой клумбы стоял «Майбах», собственность хозяина, и ни души вокруг. Дверь нам открыла домработница, худая, очень строгая дама лет пятидесяти.
– Проходите в кабинет, – сказала она без улыбки. – Я вас провожу.
По дороге я успела увидеть гостиную и часть кухни. Вполне достойно и без излишеств. Вкусы Басова мне нравились. Кабинет в доме мало чем отличался от его рабочего кабинета, а вот сам хозяин выглядел плохо. Лицо посерело и осунулось еще больше. Он сидел в кресле возле камина, в котором полыхал огонь, и кутался в белую кофту крупной вязки, и это несмотря на то, что дни стояли жаркие.
– Прошу вас, – кивнул он, поздоровавшись. – Хотите выпить?
– Нет, благодарю, – ответил Бергман.
– А девушка?
– Девушка активист движения «мир без спиртного», – заявил Максимильян совершенно серьезно.
– Есть и такое? – удивился Басов, с трудом поднимаясь. – А я выпью. Последняя радость, что осталась в жизни, – невесело усмехнулся он, подошел к бару, налил коньяка, поболтал его в бокале и сделал глоток с видимым отвращением, что шло вразрез со словами о последней радости. Все еще держа бокал в руке, он вернулся в кресло. – Деньги вы получили? – спросил заботливо.
– Да. Все в порядке.
– О чем хотели поговорить? – в голосе против воли появилась тревога.
– Об убийстве вашего сына.
– Намерены вновь предложить свои услуги? – подумав, спросил Басов.
– Намерен предложить вам свою версию событий. Предупреждаю сразу, она будет малоприятной для вас, но постарайтесь выслушать ее до конца. Ваша дочь сбежала восемь лет назад, заподозрив вас в убийстве ее подруг…
– Понятно. Женя вернулась? Извините, что перебил. Слушаю вас.
– Егор догадывался о том, что сестра жива, и пытался ее разыскать. И эти попытки привели к тому, что он тоже начал вас подозревать. Вы об этом знали, оттого и решили отправить его за границу. Он обещал уехать, и вы были уверены, что руки у вас развязаны. Но вместо того, чтобы выполнить обещание, он взял у друга машину и устроил за вами слежку. Вы отправились в Решетов, нацепив парик, бородку и очки, неплохая маскировка, хоть и примитивная. Искали жертву, и вскоре заметили ее на дороге. Мой сценарий весьма приблизительный, – улыбнулся Бергман. – Потом вы сможете что-то отредактировать, если захотите. Итак, жертва найдена. Ваш сын, следуя за вами, видит, как вы сажаете девушку в машину. Остановиться, не привлекая внимания, он не может и следует к автозаправке, откуда и наблюдает за происходящим. Ему пришлось заправить машину, и расплатился он карточкой, вечно забывая, как очень многие из состоятельных людей, есть в бумажнике наличные или нет. Вы проследовали мимо, и он опять отправился за вами. Но вскоре вы свернули на дорогу к бывшей ракетной точке. Спрятаться там негде, это Егор понимал, вы бы непременно заметили машину. Он либо оставил «Жигули» и пошел за вами, либо дожидался вас, укрыв машину за деревьями. Когда через некоторое время вы появились уже без девушки, он понял, что его подозрения совершенно справедливы. Вы намеревались заночевать в мотеле, из-за недавнего возбуждения не рискуя садиться за руль, или, напротив, из-за усталости, вам лучше знать. В общем, после содеянного вы нуждались в отдыхе и не собирались возвращаться домой. Думаю, решение поговорить с вами далось ему нелегко. Егор пришел к вам в номер, требовал объяснений. И вы, поняв, что переубедить его невозможно, убили собственного сына. А потом вывезли его тело и спрятали там же, где и труп девушки. Точнее, двух девушек. Первую вы убили еще весной. Под утро начался ливень, ветром уронило дерево на дорогу, и на обратном пути вы едва выбрались. Администратор отеля заметил, что машина утром стояла грязной. Он, кстати, остался жив, и, думаю, сможет вас узнать, несмотря на вашу страсть гримироваться. Вы вряд ли догадывались, что мать одной из убитых вами девушек работает в мотеле. И встреча с ней явилась неприятным сюрпризом. На нее она тоже произвела впечатление, должно быть, женщина вас узнала, вернулась в город и караулила возле вашего офиса. Мало кто обратил бы внимание на слова сумасшедшей, но после убийства сына вы чувствовали, что очень рискуете, и избавились от бедняжки. К несчастью для вас, начальник охраны Туманов получил сообщение от приятеля вашего сына, одолжившего ему машину. Подозрения на ваш счет у него возникли гораздо раньше, рискну предположить, после разговора с той же сумасшедшей. Человеку его опыта провести собственное расследование не сложно. Когда он понял, что алиби на момент исчезновения Егора у вас нет, подозрения укрепились. Не знаю, почему он о них промолчал. Не имел веских доказательств или намеревался вас шантажировать? В любом случае он был неосторожен. Вы позвонили ему, он приехал на встречу и был убит. Когда ваша сестра наняла нас для розыска Егора, вы отлично знали, чем это грозит, но просто запретить нам вмешиваться не могли, это выглядело бы подозрительно, и тут же дали нам другое задание, а когда поняли, что Егора мы по-прежнему ищем и оказались слишком близко к правде, решили вновь прибегнуть к помощи наемных убийц. Вы уже использовали их, когда надо было запугать частного сыщика Петракова, а также выследить и, скорее всего, убить Бережную. Но мотель они спалили напрасно. Этой ночью, узнав, что ваша дочь прячется в моем доме, наемники повторили попытку избавиться ото всех, кто для вас опасен. Безуспешную попытку. Ваша дочь по-прежнему у нас, а один из нападавших ранен. Мы его найдем. А также найдем машину, которую вы использовали, отправляясь убивать. Не сомневаюсь, что в ней что-нибудь обнаружат, один-единственный волосок к примеру. И этого хватит…
