Типовая панель, новостройка. То есть дом сдали не вчера, территория вокруг выглядит обжитой и ухоженной, но именно такие дома начали строить, когда жилье уже перестали давать за просто так. И малосемейки с малогабаритками ушли в далекое прошлое. Стены стали тоньше, зато площади квартир гораздо больше. И лестничные клетки тоже. Юлий упомянул как-то, что у них двушка. Но хорошая двушка, метров семьдесят. На двоих неплохо. Розалия, само собой, мечтает о папиной квартире в сталинке. Или вообще о домике за границей. Это жилье для Хорьковой временное. Перевалочная база между прошедшей беззаботной юностью и, как надеется Розалия Карловна, обеспеченной старостью. Встречать ее здесь она не собиралась. А теперь уже никогда не встретит. Нигде.
Ульяна, крадучись, сделала несколько шагов по полутемному коридору. У одной из дверей стояли велосипеды, аж три штуки. У другой были навалены картонные коробки. У третьей горой лежали шины. Ульяна скорее почувствовала их запах, чем увидела, и невольно сморщилась. И здесь этот ненавистный запах резины! Дверь в квартиру Хорьковых была направо. Еще одна дверь. Ульяна уже поняла, что оставшийся неиспользованным ключ – от нее, от этой последней двери. Возле нее, единственной, ничего не было, ни упаковки от бытовой техники, ни зимней резины, ни тем более велосипедов. Приглядевшись, Ульяна увидела на стене мишень. Кто-то играл в дартц. В мишени торчали дротики. Все эти мелочи отвлекали. Ульяна начала на них зацикливаться, а надо думать о главном.
Она попыталась вспомнить лицо Максима и, взявшись за ручку, надавила плечом на железную дверь. Та без проблем открылась. Третий ключ не понадобился.
«Господи! Что я делаю! – Опомнившись, Ульяна выхватила из сумочки носовой платок. – Не надо ни до чего здесь дотрагиваться голыми руками! Я же специально взяла нитяные перчатки! Не забыть бы протереть все дверные ручки, до которых я дотрагивалась, пока их не надела!»
Она торопливо достала из сумочки специально приготовленные для этого визита перчатки. Самые обычные перчатки, из тех, что можно купить на любом развале или в любом хозяйственном магазине. Торопливо их надела.
Да, она прочитала и посмотрела много детективов, долго и тщательно готовилась, но теперь мысли скакали, как зайцы, за которыми гонится лиса. Ульяна вдруг все позабыла. Она ведь собиралась убить человека! Это оказалось совсем не так просто, как в книжках. Ее потряхивало, когда она вошла в прихожую. Здесь было темно. Свет Ульяна зажигать не стала. Какое-то время она стояла, прислушиваясь. В квартире было тихо. Либо Розалии Карловны здесь нет, либо она спит. Хотя как это нет? Дверь-то в квартиру открыта! И в коридор пробивается свет.
Нет, Розалия здесь. Прямо – это, судя по всему, зал. Налево – кухня. Оттуда и свет просачивается. А еще из спальни, потому что эта комната может быть только спальней. Планировка квартиры Ульяне была знакома, ей приходилось бывать в таких новостройках. Именно в такой вот типовой панели жила Оксана. Подруга до сих пор выплачивала ипотеку, еще одна причина, по которой Оксана держалась за работу.
Дом был похож. И квартира похожа. Поэтому Ульяна без колебаний прошла направо.
Это и в самом деле оказалась спальня. Юлий не подвел ни разу. Адрес дал правильный, ключи подошли, Розалия Карловна была дома. Одна. Она лежала в спальне на огромной кровати, рядом, на тумбочке, стоял уже знакомый Ульяне пузырек: снотворное. Хорькова не шевелилась. Сколько таблеток дал ей муж, две, три? Она лежала навзничь, рот полуоткрыт. В спальне был идеальный порядок. Мебель добротная, с претензией на стиль. Белого цвета, с позолотой. Такая же массивная, как сама Розалия Карловна. На полу лежал белый ковер с длинным ворсом.
Ульяна подошла поближе. Из-за ковра ее шаги казались бесшумными. Таиться не было необходимости. Какое-то время она просто стояла и смотрела. Потом аккуратно взяла с тумбочки флакон. Тряхнула его пару раз, чтобы проверить: сколько осталось таблеток?
«Ну что ж, – подумала она. – Значит, это судьба. Так тому и быть!»
И, взяв в изголовье одну из подушек, положила ее на голову Розалии Хорьковой…
Ураган
Когда она уходила, ее уже не просто потряхивало. Ее трясло! Словно налетел ураган и так нагнул одиноко стоящее дерево, что оно склонилось чуть ли не до земли, а с растерзанных веток посыпались зеленые еще листья.
Нет, она не уходила. Она убегала. Неслась по лестничным пролетам и только на первом этаже замедлила шаг. Мимо консьержки прошла, нагнув голову и делая вид, будто что-то засовывает в сумочку.
«Отпечатки, – как заклинание твердила Ульяна все то время, пока находилась в чужой квартире. – Надо протереть дверные ручки. Это единственная улика против меня: отпечатки. Как же это страшно! Смерть, когда до нее дотрагиваешься руками, отвратительная!»
Она старалась вообще не смотреть на свои руки. Эти руки прижали к лицу Розалии Карловны подушку.
«Схованский – ты уже труп», – утешала она себя. Все это ради сына. И ради первой, настоящей любви. Ради Максима.
«Да, я могла поступить по-другому. Могла просто уйти. Могла позвонить Юлию и все отменить. Могла остаться честной. И… не могла. Особенно после сегодняшнего разговора с сыном. Что ж… Вышло так, как вышло. И не будем раскаиваться в этом!»
Америка… Ты уже близко. Хоть ты и осталась на месте, за океаном. Но теперь уже до тебя рукой подать…
После того как на лицо Хорьковой легла подушка и руки Ульяны с силой ее прижали, остальное происходило словно в тумане. Ульяна поспешно навела в супружеской спальне бардак, словно бы здесь что-то искали. Потом ураганом прошлась по гостиной, опрокидывая на пол вещи с полок. Книги, всякие безделушки, фотографии в рамках… На одной разбилось стекло, по роковому стечению обстоятельств это оказалась именно свадебная фотография. Теперь лицо Розалии Карловны, на голове у которой красовалась фата невесты, было покрыто мелкими трещинами. А Юлий, как ни странно, цел.
Дорогих украшений в вазочках и чашках на полках буфета, где обычно прячут свои драгоценности женщины, не оказалось, только тоненькая золотая цепочка. Равно как не оказалось и денег в секретере и шкафу. Многие засовывают заначку в постельное белье или в книги. Никакой заначки Ульяна не нашла. Так, мелочевку. Розалия Карловна оказалась предусмотрительной. Видимо, как и ее мать, арендовала в банке ячейку для хранения денег и ценностей. В кошельке, в дамской сумочке, Ульяна нашла пару кредиток. Какое-то время раздумывала: брать, не брать? Если орудовали бомжи, вряд ли они захотят связываться с кредитными картами. Надо ведь знать пин-код. И вообще это опасно, легко отследить, где были сняты деньги. Нет, гастрабайтеры кредитки не взяли бы.
Пришлось вернуться в спальню. Ульяна торопливо сняла с пальцев Хорьковой кольца с бриллиантами, а с запястья – золотой браслет. Подумав, приподняла подушку и, преодолевая брезгливость, сняла с шеи у мертвой женщины цепочку с бриллиантовым кулоном.
«Достаточно, – подумала она, вернув подушку на место. И тут же укорила себя: – Надо было подумать об этом раньше. Растяпа!»
