– Что с вами? – спросил он, сообразив, что пауза затянулась. – Вы чем-то напуганы?
– А вы по какому вопросу? – хрипло спросила женщина.
– Убили вашу соседку, Розалию Хорькову.
– Ну а я здесь при чем?
– Могу я войти?
Она какое-то время колебалась. Потом сказала:
– Ева спит. У меня есть полчаса.
Сказала она это неохотно и так же неохотно посторонилась. В прихожей приложила палец к губам:
– Тс-с-с… Пройдете на кухню.
На кухне она первым делом закурила. Какую-то хитрую сигарету, длинную, черную, тонкую. Вячеслав смотрел во все глаза.
– А я уж было подумала, что вы из налоговой, – усмехнулась Лилия Юрьевна и глубоко затянулась дымом. – Или судебный пристав.
– Я же сказал: следователь.
– Мне-то какая разница? – пожала она плечами. – Представитель власти. Которой мне постоянно грозила Розалия. Извините, я вам не предложила: чай, кофе? Или, может, сигарету? – она кивнула на пачку, лежащую на столе.
– Нет, спасибо, – невольно поежился Вячеслав. Ему показалось, что закури он сейчас эту странную сигарету, и у него на ногах тоже отрастут когти.
– Значит, вы расследуете ее убийство?
– Да.
Он сел, хотя сесть ему тоже не предложили. Лилия Юрьевна стояла у окна и курила, форточка была приоткрыта. Все-таки о ребенке она думала.
– А почему вы так боитесь налоговой и полиции? – поинтересовался Вячеслав.
– Ну, как же? – усмехнулась она. – Я же налоги не плачу. Я эту квартиру снимаю, – пояснила Лилия Юрьевна. – Точнее, мне ее снимают. А требовать от мужчины, который это делает, еще и всех положенных справок… Не в моем положении, – отрезала она.
– Я слышал от госпожи Домны, что у вас семейные проблемы.
– Ах, это она вас сюда послала! Понимаю: я – ее алиби. Они с Розалией и в самом деле были на ножах. Семейные, как же, – вдруг горько усмехнулась она. – Семейные – это когда есть семья. А у меня… – она достала из пачки еще одну сигарету.
– То есть, вы не замужем?
– А так не видно? – с вызовом спросила Лилия Юрьевна. – Если бы это еще и помогало! – она нервно потрогала одну из сережек в левом ухе. Вся мочка сплошь была в этих колечках и «гвоздиках», некоторые с камешками. – Может быть, это из-за груди? – озабоченно спросила вдруг женщина. – Из-за беременности я вынуждена была вынуть импланты. Меня мучили боли. Но теперь, когда я перестала кормить… Черт! Теперь у меня проблемы с деньгами!
Кликушин молчал, не готовый обсуждать проблему имплантов. Его Лиза считала, что импланты – это разврат, который бывает только у проституток. По ним сразу видно, порядочная женщина или нет. Судя по виду Лилии Юрьевны, она была настолько непорядочной, что у Вячеслава дух захватило. Тем не менее в соседней комнате спал ребенок.
– Значит, вас содержит любовник? – Кликушин решил идти до конца. Пусть даже следующей темой разговора будет интимная стрижка.
– У него другая семья, – кивнула Лилия Юрьевна. – Точнее, там – семья. Жена, сын, уже взрослый. Скоро родится внук. А тут мы с Евой. Ее отец приходит два раза в неделю, платит за квартиру, дает деньги на содержание. Классика, – усмехнулась она. – Как в старом кино. Банальная мелодрама. И, разумеется, плохая здесь я. А что я, собственно, хочу? Жить с любимым мужчиной? Замуж хочу? Так это естественно.
– Вы именно с этой проблемой ходите к госпоже Домне?
– Да, я хочу, чтобы она его приворожила! – с вызовом сказала Лилия Юрьевна. – Чтобы наслала порчу на его жену! Чтобы он ушел из семьи! Ушел ко мне! Я не хочу быть любовницей, слышите? Это все так… Ненадежно. Мне уже тридцать пять! – «Так мы, выходит, ровесники?» – А дальше что? Я и ребенка поэтому родила. Надеялась, что мой любимый привяжется ко мне и к дочке, что мы станем семьей… Но, видимо, все это без толку. А Розалия… О, как же она меня достала! Впрочем, как и всех!
– Расскажите, в чем была суть вашего конфликта?
– Да ни в чем! Я, видите ли, не умею воспитывать ребенка! Да, Ева поздно ложится спать! Значит, она сова. И ничего такого она не делает. Просто бегает по квартире, разбрасывает игрушки. Как всякий маленький ребенок. Они, видите ли, производят много шума, когда падают, эти игрушки! Розалия требовала, чтобы моя Ева надевала мягкие тапочки, когда бегает по квартире! Вы пробовали надеть на двухлетнего ребенка обувь, которая ему не нравится? Эти тапочки постоянно с нее сваливаются. А еще Розалия требовала, чтобы я сделала ремонт и уплотнила бы полы! Зачем мне это надо в чужой квартире? Я же не виновата, что так теперь строят? Панельный дом, добрая половина несущих стен снесена самими же жильцами при перепланировке. А теперь они жалуются на плохую звукоизоляцию! Розалия чуть ли не каждый вечер поднималась ко мне и устраивала скандал! В конце концов я перестала ей открывать. Тогда она пришла с участковым! Она орала, что это я подсадила ее на снотворное! Что из-за моей Евы она не может заснуть! Да ее никакие соседи не устроили бы! А съехать я не могу. Квартира-то хорошая, большая. Мебель почти новая, есть бойлер на случай, если отключат горячую воду, кондиционер, посудомойка… Когда мы искали квартиру, я сама выбрала эту. Кто ж знал, что внизу живет скандальная баба, которой мешает маленький ребенок? Лично я узнала об этом, когда деньги уже были уплачены за полгода вперед. Теперь я понимаю, почему хозяева выдвинули такое условие! Ужас, что это была за баба! Я про Хорькову.
– И поэтому вы ее отравили?
– Что?!
– В половине десятого вы ушли от госпожи Домны. Муж Хорьковой вышел из дома в начале десятого, и Розалия Карловна осталась в квартире одна. Юлий Хорьков утверждает, что он жену не убивал. У госпожи Домны алиби. Значит, это сделал кто-то другой. Поднялся к Хорьковой и подсыпал ей в чай смертельную дозу снотворного. А потом инсценировал убийство с целью ограбления. К тому же вы знали, что Розалия Карловна принимает снотворное, она вам сама сказала. Одна проблема: отпечатки, – озабоченно сказал Вячеслав. – Как вам удалось попить с ней чайку и нигде не наследить?
– Попить с ней чайку?! – Лилия Юрьевна внезапно расхохоталась. – Да вы, видать, не понимаете, что за человек была эта Розалия Хорькова! Попить чайку! Насмешили! Ну, хорошо, я скажу вам правду, – она опять потянулась к пачке сигарет. – В тот вечер я действительно поднялась на пятый этаж. Шла мимо и думаю: почему бы не зайти? Дело в том, что на следующий день у Евы был день рождения. Ей как раз исполнялось три года. И мы позвали гостей. Детские праздники сейчас в большой моде. Ребенку с младых ногтей надо выбирать круг общения, к тому же если дружить с родителями этих детей, можно и свою карьеру устроить, – она глубоко затянулась. – Мы с Евой каждый день гуляем во дворе. Не скажу, что моя дочка – ангел. И мне очень не хочется, чтобы она сидела в песочнице или на карусели одна. Вот я и устроила этот детский праздник. Клоуна пригласила. К нам должны были прийти малыши и их родители. Все – из этого дома и соседних домов, с которыми у нас общий двор. Вы себе представляете, что такое полная квартира маленьких детей? И клоун?
