Я, конечно, могла применить определенные приемы и заставить Ольгу Садыковну пропустить меня. Но я решила не обижать женщину, тем более что я сама прибегала к помощи потусторонних сил в своей работе. Так что во многом мы были коллегами. Я вынула две десятки и протянула их колдунье.
— Счастья тебе, милая! — расплылась в елейной улыбке Ольга Садыковна. — Если что надо, заходи. Самого прокурора приворожу…
Я взяла книжечку стихов и мешочек с травой и покинула квартиру экстрасенса международной категории.
Уже ожидая своей очереди на автозаправочной станции, я решила еще раз бросить кости. Что они мне на сей раз покажут?
Косточки, выскользнув из мешочка, покатились, и вот знакомая комбинация 12+24+36.
«Не бойтесь разгребать авгиевы конюшни. То, что произойдет, в итоге будет на благо всем».
Ну что ж, это было бы справедливо. А теперь домой, Татьяна Александровна! Привести себя в порядок и спать, спать, спать! Завтра предстоит решающая схватка с господином Мельхорном.
Глава 8
В эту ночь сон упорно не шел. Я ворочалась с боку на бок и восстанавливала в своем мозгу весь калейдоскоп событий, в которых мне довелось участвовать за последние дни.
В три часа ночи я окончательно поняла, что уснуть мне не удастся, и решила снова бросить кости.
36+16+8.
«Самая горькая истина лучше самого приятного заблуждения».
Это уже кое-что. Значит, мои мысли двигаются в принципе в правильном направлении.
И если все, что я предполагала, верно, то остается один вопрос. Все может получиться так, как надо, если господин Мельхорн не знает о двух вещах — предательстве Вахи и того, что двое его гоблинов побывали в милиции. Если вдруг первое подстроено им — я помнила слова Вахи о его режиссерских способностях, — то дело запутывалось до безобразия. Ну а насчет второго — тут тоже он мог предпринять свои контрмеры.
Дело осложнялось тем, что прямых улик против него не было ни в одном случае — ни в убийстве жителя рыбацкого поселка, ни в убийстве Игнатова, ни в ликвидации Воронцовой и ее мужа. Ни даже в похищении сначала сына Албены, а потом и самой Албены.
Да и потом сама личность Мельхорна вызывала много вопросов. Иностранный гражданин, Александр Эмильевич Мельхорн, бывший советский немец, еще ребенком вывезенный за рубеж, а ныне богатый инвестор, владелец крупного колбасного завода в Покровске. Зачем ему все эти убийства, откуда он знаком с Арифом, откуда у него такие обширные связи в криминальном мире достаточно заштатного Тарасова? Что-то тут явно не так…
Мои размышления прервал тревожный телефонный звонок. На том конце провода я услышала глухой сдавленный голос мужчины, которого, казалось, вот-вот задавят рыдания. Вначале я даже не догадалась, кто это… Так этот голос контрастировал с обычной уверенной в себе манерой разговаривать моего знакомого бизнесмена Константина Андреевича Бабина.
— Тань, меня кинули, как последнего лоха, — жалобно сообщил он.
— Я не поняла, в чем дело. Выражайся поконкретнее…
— Да тут два часа назад приезжали двое пацанов. Не шелупонь какая-нибудь, а серьезные ребята. Они сообщили, что если я хочу увидеть свою сестру живой и невредимой, то мне придется отдать им все брюлики… Ну, короче, те, которые мы с тобой у хачика этого, Фрейда, изъяли…
— И что?
— Ну, я поломался для вида. И пришлось-таки отдать… Думаю, хрен с ним, наживем… Сестра все-таки. Да и ты поможешь вернуть, в этом я уверен, иначе не связывался бы с тобой.
Уверенность в моих способностях, конечно, льстила, хотя задача, которая ставилась передо мной и связавшая странным образом владельца ювелирного магазина, банду мошенников и меня, была не из легких. И я не знала до конца, смогу ли я разгадать эту тайну, которая мне была самой интересна и завеса которой чуть приоткрылась после прочтения дневника Воронцовой и посещения Ольги Садыковны.
— Что случилось, говори конкретнее!
— Ну, отдал я камушки этим типам. Они обещали через полчаса привезти Албену. Говорили, что мы им на фиг не нужны, а интерес представляют только брюлики. Мол, не беспокойся, братан, все будет ништяк… Только уже полтора часа прошло, а ее все нет.
— В милицию звонил?
— Еще чего… Нет, конечно… Они бы засаду устроили, и кто его знает — в переполохе-то Албену могли укокошить вместе с бандитами. Короче, не знаю, чего делать…
— Ладно, жди, сейчас выезжаю.
У Костяна я была через двадцать минут. Он производил впечатление матадора, потерявшего быка. С одной стороны, его внушительная внешность и мажорный вид говорил о том, что передо мной все-таки представитель капиталистического сословия. А с другой — жалкое выражение лица, ссутулившиеся плечи, сигареты, которые он курил одну за другой, выдавали, что Костя сейчас переживал не лучшие времена, и на сленге ему подобных мог быть назван «кинутым лохом».
В принципе, чего-то подобного я ожидала. Трудно было предположить, что Мельхорн решится уехать из страны, не разобравшись полностью с драгоценностями. Кстати, после похищения Албены Костя посетил ее квартиру, все перерыл и пришел к выводу, что часть бриллиантов, принадлежавших ей, то есть те, которые мы с ним изъяли у Фрейда и передали ей, исчезли. Что было вполне естественно. Это была работа Мельхорна и его подручных. А Албену они держали в качестве заложницы, дабы вытянуть у Кости оставшуюся часть драгоценностей.
Настораживала лишь какая-то патологическая тяга к этим бриллиантам вполне обеспеченного и солидного человека, которым являлся немецкий бизнесмен Александр Мельхорн.
Расспросив у Кости некоторые детали визита к нему ночных гостей, я попробовала связаться с Расторгуевым. Это удалось сделать только утром.
Разговор наш с Расторгуевым стал возможным только в десять утра, когда он, по обыкновению плотно позавтракав, гладко выбритый, вошел в свой кабинет.
— Ну, что у тебя на сей раз стряслось? Вчера же только все обговорили…
— Жизнь вносит свои коррективы, Боря.
— Какие еще коррективы? — устало спросил Расторгуев.
Вероятно, в голове капитана милиции была полная мешанина, несмотря на то, что было утро и, по идее, он не должен был быть слишком усталым.
— Я же говорила тебе по телефону, что двое мужиков, по всей видимости от Мельхорна, наехали на Константина Бабина, владельца магазина «Черная жемчужина», и обманом завладели бриллиантами.
— Ну и что дальше? — флегматично поинтересовался Расторгуев.
— А то, что эти драгоценности уже у Мельхорна, и вот-вот он улетит с ними за кордон.
— Мы же все равно планировали брать его сегодня вечером, когда он прибудет из района. Так ведь сообщили твои источники? — он имел в виду Ваху.
