Тогда Иоанн стал разными, порой даже постыдными способами стараться раздобыть деньги. Он пошел даже на то, что выдал за шестьдесят тысяч флоринов свою одиннадцатилетнюю дочь Изабеллу замуж за самого жестокого тирана Италии Галеаццо Висконти, который иногда гонялся за мужчинами по столичным улицам и бросал в печи свои еще живые жертвы. Благодаря этой сумме Иоанн II смог освободиться. Он тотчас вернулся в Париж, но почувствовал, что в Виндзоре ему было намного веселее, чем в Лувре; англичанок он считал красивее королевы Франции.
Вскоре Иоанн разочаровался во Франции совсем. Его грусть была так очевидна, что Жанна д’Овернь однажды у него спросила, «почему он постоянно вздыхает и издает стоны».
— Потому что я еще не совсем отошел от Лондона, — беспощадно ответил Иоанн.
Бедная королева, которая сильно переживала разлуку с мужем, была больно задета этими словами и слегла в постель. А через несколько дней с горя умерла.
Для того чтобы немного развеяться, Иоанн II решил попутешествовать и поехал в Прованс. В Авиньоне у него были виды на брак с Жанной Неаполитанской, но он отказался от него, как только узнал, что эта прелестная женщина задушила своего мужа.
Возвращаясь в Париж, он все время мечтал о Виндзоре, об оставленной там красивой графине и строил планы, один глупее другого, как вновь встретиться с ней. И судьба предоставила ему шанс для решения этой проблемы.
Через некоторое время он узнал, что его сын, которого оставили в качестве заложника в Кале до внесения всей суммы выкупа за короля, сбежал. Иоанн поспешил воспользоваться благоприятным случаем.
— Я не могу поступить иначе, я должен вернуться в Англию, — воскликнул он. — Если справедливость и честность кое-кому уже не свойственны, то короли должны ими владеть обязательно!
Этим патетическим высказыванием он поставил сына в затруднительное положение. Но король не думал об этом, Иоанн с радостью на душе отплыл в Лондон, где 10 января 1364 года смог наконец заключить в объятия свою возлюбленную.
Увы! «Проведя всю зиму в постоянных развлечениях и приятном времяпрепровождении», как нам повествует Фруассар, 8 апреля 1364 года Иоанн II скоропостижно скончался.
Он провел лишь три месяца со своей прекрасной англичанкой. Но этот галантный и проворный государь смог обмануть весь мир. И хотя большинство летописцев формально его осуждали за то, что он вернулся в Англию, чтобы пожить красивой жизнью и вновь увидеться со своей нежной подругой, Иоанн II завоевал в истории лестную репутацию короля, который предпочел потерять свободу, но спасти свою честь. Эта легенда, впрочем, постоянно упоминается в школьных учебниках.
ЛЮБОВЬ СДЕЛАЛА КОРОЛЯ БЕЗУМНЫМ
Кровосмешение весьма интересная вещь, но при этом не следует переходить границы.
Пьер Руссе
Утром 12 сентября 1360 года веселая и нетерпеливая толпа собралась перед церковью в Динане, где жених и невеста получали благословение.
Дождавшись появления молодоженов на церковной паперти, сплетники принялись комментировать событие такими вольными речами, какие обычно свойственны гражданам, лишенным всяких комплексов.
— За то, что они соединились теперь и могут жить дружно, — сказала одна из них, — они должны благодарить господина герцога Блуа.
— Это точно, — подмигнув, ответила молодая жительница Динана. — Без него сударь Бертран никогда бы не женился: он похож на младенца на фоне пары женских сосков.
Эти слова всех рассмешили.
Но зазвонили колокола, возвестив о конце церемонии, двери церкви распахнулись, и появилась пара, жених с невестой явили собой довольно смешное и жалкое зрелище. Молодая, прелестная дама с тонкими чертами лица подала руку уродливому мужчине, несущему на очень широких плечах огромную круглую, как шар, голову. Ее звали Типен Равенель, его — Бертран Дюгесклен…
Толпа, приветствуя молодых супругов, сопровождала их до дома Бертрана.
Проходя по улице, Бертран Дюгесклен все время улыбался. Впервые в жизни он чувствовал себя счастливым. Жертва своей безобразной внешности, он не смел надеяться на нежность и любовь. Его часто избивала мать, выражая таким образом свою неприязнь к его внешности, и обходилась с ним как с животным. В конце концов он решил заглушить свою тягу к любви и нежности с помощью чрезмерной грубости к окружающим, но ему это не помогло. Он думал, что ни одна женщина не способна влюбиться в него.
«Я очень страшен, — говорил он сам себе, — я их отпугиваю».
И вот наконец при весьма любопытных обстоятельствах он познакомился с Типен Равенель. Однажды, когда он должен был драться на дуэли с Канторбери, эта девица, занимавшаяся астрологией и астрономией, предсказала жителям Динана его победу.
Бертрану так польстило внимание хоть одной женщины, он так яростно дрался на дуэли, что у него еле вырвали из рук несчастного, наполовину искромсанного Канторбери.
После сражения Бертран направился к Типене и испытал на себе сильное воздействие страстного взгляда этой молодой двадцатичетырехлетней зеленоглазой девушки. Впрочем, увидев его смущение, она с большой нежностью сказала ему:
— Сударь Бертран, я видела, как вы дрались, вы очень сильны.
Дюгесклен по природе был очень робок. От переизбытка чувств он, не сказав ни слова, неожиданно вскочил на коня и уехал на четыре года воевать. Возвратившись, он при посредничестве герцога Блуа попросил руки Типены.
Типене сразу понравился этот страстный и мужественный человек, чья отвага нагоняла страх на английских солдат. Он же, получив ее согласие, обхватил руками свою огромную голову и заплакал.
И в этот день, 12 сентября 1360 года, в то время как жители Динана приветствовали молодую чету, он не мог сдержать слез, улыбаясь толпе, он плакал от радости, что отныне его любили.
. Нежность и любовь так растрогали Бертрана Дюгесклена, что после свадьбы у него больше не было никакого желания махать мечом. Он проводил целые дни рядом с женой, радостно познавая и вкушая множество нежных наслаждений. Его вспыльчивость и воинственность исчезли, им на смену пришли снисходительность и доброжелательность.
Его волновали лишь семейные проблемы, он мечтал о спокойной жизни в уютном доме. О войне, сражениях он даже не упоминал, а когда Типена спросила у него, как скоро он должен вернуться на войну, озадаченный супруг ответил как-то расплывчато.
— Фи! — вырвалось у него. Услышав это, Типена разозлилась и очень сердитым тоном сказала:
— Сударь, вами сделаны хорошие начинания, и вам одному Франция обязана возвращением утраченных провинций. Однако я вижу, что ради моей любви вы готовы забыть о чести. Этого, сударь, быть не должно, и, впрочем, я этого не потерплю. Если из-за меня вы теряете мужество, то знайте: этим вы меня унижаете, я хочу, чтобы вы уважали меня. Если вы не продолжите сражаться за Францию, ни одна женщина в мире не подарит вам свою любовь. Я всего лишь бедная женщина, но сердце мое будет принадлежать только мужественному человеку.
