— Ты меня не поняла. Просто там находиться небезопасно…
— Это я тоже как-то поняла, — кивнула я. — Именно по этой причине я там и засела, выгнав Ритку. Или ты думаешь, что мне не по силам управиться с ними?
Я даже обиделась немного.
— Нет, но…
Он осмотрел меня с сомнением.
— Хорошо, что ты предлагаешь? Нарядить под длинноногую блондинку Началова?
Андрюшка задумался и засмеялся, представив себе Началова в роли длинноногой блондинки.
— Нет, это извращение.
— Тогда давай попытаемся с тобой, — сделала я еще одно предложение. — Правда, твой рост может навести их на неподходящие случаю мысли. А если ты начнешь ходить на полусогнутых, получится опять же глупость, поскольку они подумают, что ноги кривые, а у нас с Риткой с ногами все в порядке… Так что как ни крути, а придется мне рисковать собственной жизнью…
Я вздохнула как можно трагичнее, чтобы они оба прониклись величием моего подвига. Они прониклись. Каждый по-своему. Ритка собралась зарыдать в голос, а Мельников задумался, не спрятаться ли ему в шкафу, кося под «любовника». Решив, что еще подумаем, мы разделились. Мельников помчался к себе в прокуратуру, я решила начать с Рябцева, а Ритку мы отправили на радио. Зная ее девичью память, я сто раз повторила, что все сведения Ритка обязана записать.
Проводив их, я вспомнила о Потугине и набрала его номер. Пока телефон нервировал меня длинными гудками, я пыталась сообразить, кто может, глядя на фотографию, дать мне точную справку по этому очаровательному стилету. И пришла к выводу, что все тот же Рябцев.
Как раз в тот момент, когда я потеряла надежду услышать голос Потугина, трубку подняли и вальяжный голос протянул:
— Алло, я вас слушаю.
— Здравствуйте, вас беспокоит Татьяна Иванова.
Потугин сразу начал ерзать в кресле и сопеть — я просто видела это, хотя была лишена удовольствия лицезреть его воочию. Но помнила я его прекрасно, так что на все сто процентов была уверена, что в данный момент он по своей милой привычке ковыряет спичкой в ухе.
— Танечка! — изобразил он восхищение. — Какими судьбами?
— Василий Николаевич, вы мне послали одного человека…
— Ты имеешь в виду нашу очаровательную Лоретту? — проворковал он.
Вот тебе сюрприз! Оказывается, он знает эту самую загадочную Лоретту!
— Да, именно, — с готовностью соврала я.
— Так в чем дело-то? Она тебе показалась неприятной особой?
— Нет, что ты… Просто хотелось бы поговорить о ней. Возможно?
— Конечно, Таня. Я всегда к твоим услугам.
— Я к тебе сейчас подъеду, — сообщила я.
— Жду с нетерпением…
Я повесила трубку. Ура! Кажется, теперь мне удастся выяснить куда больше, чем рассчитывала сначала!
* * *
Рванув с места, моя машина помчалась по улице к поставленной перед ней цели. Целью служило довольно убогое с виду помещение фирмы, но — не верь глазам своим, прохожий! Не думай, что господин Потугин относится к разряду людей, чьи фирмы существуют бедно и скромно! Зайдя внутрь, ты будешь ослеплен великолепием и прекрасным оборудованием. В женском туалете даже примостилось биде, а ручки на оном такие, что ты бы мечтал заиметь такие в своей квартире!
Наверное, именно поэтому в потугинской фирме никто не собирался особенно прощаться по вечерам. По вечерам здесь засиживались допоздна: то пили водку, то смотрели на компьютерах порнуху — в общем, находили чем заняться.
Потугин посмотрел фильм «Адвокат дьявола» и, восхитившись от души героем Аль Пачино, решил воспроизвести в своей фирме нечто подобное. Насколько я знала, все были между собой женаты и даже склонны к обмену партнерами, только вот программист подкачал — был женат на посторонней, что очень их напрягало. Жена его в торговлю идти не хотела, а подвизалась в каком-то издательстве редактором, не желая примыкать к разудалой жизни оптовиков. Поэтому программист по большей части грустил, дома были обиды на поздние возвращения, а на работе недоумевали, почему он не может разъезжать с коллективом по баням. В данный момент он и сидел, тоскливо уставясь в потолок вместо монитора.
— Привет, — поздоровалась я. — Где боссяра?
— На месте, — кивнул он. С моей легкой руки Потугина тут называли то «боссярой», то «боссяком». — А что случилось? Опять вляпался по ушки?
— Нет, — покачала я головой, разочаровав несчастного юношу.
— Жалко, — искренне признался он.
— А что? Опять плохо себя ведет?
— Ага, — кивнул программист. — Вчера требовал от меня, чтобы я московских гостей всю ночь по проституткам возил. Представляешь, что бы мне по этому поводу сказала Анька?
Я представляла. Анька, как и я, зарабатывала деньги сама, и не попой, а головой. И ей всяческое раболепие перед нуворишами претило. Она была в дружеских отношениях с довольно крутыми ребятками, которые ее нежно любили, так что Потугин, бедняга, явно заигрывался.
— Василий Николаевич? — спросила я, открывая дверь кабинета.
Потугин кивнул, приглашая меня войти, хотя продолжал с умным видом пялиться в экран монитора, где ослепительная красотка с грудями-арбузами занималась оральным сексом. С искренней жалостью отключив компьютер, он развернулся в мою сторону и цокнул одобрительно языком.
— Татьяночка, красавица ты моя! Рад тебя видеть!
— Взаимно, — покривила я душой. Предпочла бы не встречаться с ним еще лет пятьдесят.
— Так что там у нас случилось?
— Ничего, — ответила я. — Просто пришел некий снусмумрик от твоей Лоретты и сказал, что ты решил работать моим рекламным агентом. Кто они есть? Сам знаешь, я могу вляпаться, а мне этого не хочется… Вдруг они уголовники?
— Лоретта? — искренне удивился он и захохотал. — Ах, Таня, Таня! Ты познакомься с Лореттой — тогда сама увидишь, что она чиста, как кристальное стекло!
— Кристально чиста, как стекло, — машинально поправила я.
— Какая разница? Так вот, Лоретта человек немного странный, не спорю, но с бандитами не связана.
— Ты ее знаешь хорошо?
— Конечно, — пожал он плечами. — А как же…
При этом он как-то не очень хорошо ухмыльнулся. Явно Лоретта имела отношение к оральному сексу, подумалось мне. Улыбочка была именно такая.
— Чем помочь могу?
— Устрой мне с ней встречу, — сказала я. — Мне немного странен клиент, который предпочитает действовать через посредников. Я хотела бы переговорить с ней лично, и как можно скорее. Но встреча желательна неожиданная.
— Все будет, как ты хочешь. Только дозволь поцеловать ручку…
Я милостиво протянула ему свою руку.
