Кстати, об особо важном свидетеле… Я вспомнила, что в пылу своих забот совсем забыла позвонить Ритке.
Рука уже потянулась к телефону, но я подумала, что сделаю это попозже — в конце концов, куда ж она денется? В отличие от меня сидит дома, в тепле и безопасности…
— Рассказывайте дальше, — остановила я свой порыв.
— Тут появился вот этот парень.
Фотограф показал на первую фигуру. Что-то знакомое в этих смутных очертаниях померещилось мне. Где я могла его видеть?
— Он шел вдоль улицы медленно, и мне даже показалось, что ему плохо. Или он не трезв, понимаете? Потом появился этот мужик в бейсболке. Сначала я их никак не связывал, думал, просто идут случайно, но в один момент парень оглянулся, и вот этот кинулся в кусты. Тогда я сразу прикинул — ага, он следит за ним! Сначала я перепугался, что он хочет убить вот этого парня, но потом понял, что нет — сам чего-то боится до смерти. А теперь взгляните вот сюда…
Он достал следующий снимок.
Я долго всматривалась, пытаясь быть очень тактичной, но недоумение пересилило, и я призналась:
— Но я ничего не вижу…
— Я тоже сначала не видел. Но посмотрите вот сюда…
Он показал на угол снимка.
Теперь я увидела.
Мой капуцин…
Его почти не было видно — только край капюшона. Только рука, взмывшая вверх… Смутные очертания фигуры проступали так нереально, что он казался призраком.
— Вы можете описать, что было дальше? — спросила я, не в состоянии отвести от фотографии взгляд.
— Ничего. Он просто шел за парнем в бейсболке, спокойно и тихо. Капюшон был надвинут на лицо, и я бы все равно не мог его разглядеть.
— Капуцин, — пробормотала я вслух, поднимая на Андрюшку глаза.
— Какой еще капуцин? — спросил Началов, переводя удивленный взгляд с меня на Мельникова.
— Потом объясню, — пообещала я.
Почему-то в сердце кольнула тревога, и эта тревога связывалась с Риткой.
— Андрей, я позвоню?
— Конечно…
Я набрала номер. Длинные гудки…
Тревога начала превращаться в целый набат.
— Где она может быть? — пробормотала я.
Еще раз набрав номер, я поняла — Ритки там нет.
— Черт! — выругалась я, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Что-нибудь случилось? — спросил Андрей.
— Еще не знаю, — призналась я. — Но что-то мне очень неспокойно за нашу Маргариту… Поеду-ка я посмотрю, все ли у нее в порядке…
* * *
Ритка спустилась по улице. Ага, вот он, этот дом…
Поднявшись на третий этаж, она остановилась.
— Господи, что я делаю… Еще не поздно вернуться. Еще ведь можно вернуться!
Но она шагнула к этой двери, на которой сиял номер «пять», и нажала на кнопку звонка.
Дверь открылась, две сильные руки втащили Ритку в квартиру раньше, чем она успела хоть что-нибудь понять.
Глава 8
Я мчалась с такой скоростью, что наверняка имела все шансы занять достойное место в плеяде гонщиков «Формулы» или вмазаться в столб, не справившись с управлением. Мысль о том, что с Риткой что-то случилось, отказывалась сдаться под напором доводов, что Ритка все-таки осторожная девица, к тому же отчаянная трусиха, вряд ли откроет дверь незнакомцу… Ага, а «бейсболисту» — то открыла?
К тому же я сама знаю теперь, в какую мерзостную историю мы вляпались. Похоже, что этот самый стилет с тонким лезвием кому-то чрезвычайно дорог.
Лоретта, черт тебя дери, кто ж ты такая-то? Почему мои мысли вертятся вокруг тебя, отказываясь переключиться на что-то другое?
Наконец показался мой дом. Внизу сидела компания пожилых дам, которые окинули меня с ног до головы подозрительными взглядами. Я вышла, поздоровалась и уже сделала шаг в сторону подъезда, как одна из них, жиличка из соседнего подъезда, мне мало знакомая, проговорила, обиженно поджав губы:
— Это ваша подруга такая невоспитанная?
Я застыла на месте. Подруг у меня, конечно, много, и большинство из них свободно можно обозвать «невоспитанными», но уж Ритку бы я в этом не обвинила.
— А что случилось?
— Девица какая-то вылетела из нашего подъезда и сшибла бедную Паню с ног, — объяснила мне Евдокия Владимировна, которую я знала получше, чем ее наперсницу.
— С чего вы взяли, что она моя подруга? — поинтересовалась я.
— А она же в вашей квартире живет…
Сомнений не оставалось. Что-то заставило Ритку «невоспитанно» помчаться в неизвестном направлении, сшибая на ходу Паню.
— Пожалуйста, скажите мне, как все это выглядело и куда она понеслась? — взмолилась я, чувствуя ужас оттого, что все мои наихудшие подозрения начинают сбываться. — За ней кто-то гнался?
— Да нет, — махнула рукой Паня в фривольной шляпке, — она просто спешила куда-то. Помчалась в сторону трамвая. Вон туда… И не такая уж она невоспитанная, она извинилась. Но вид у нее был немножко странный.
— Испуганный?
— Нет, скорее озадаченный…
Чертовщина какая! Значит, Ритка просто умчалась куда-то потому, что ее «озадачили»?
Попытки выжать из Пани еще немного информации привели к полному краху — Паня больше ничего, увы, не знала.
Я поблагодарила и за то, что мне сказали, и поплелась домой.
В квартире пахло кофе и сигаретами, как если бы Ритка удалилась совсем недавно.
Швырнув свое тело, уставшее и гудящее, в кресло, я прикрыла глаза.
— Господи, как я устала от этой истории! — выдохнула я. А до разгадки совсем не так еще близко. Или мне кажется?
Надо найти Ритку. Надо позвонить Ане. Надо, наконец, встретиться с таинственной Лореттой, которая может оказаться совершенно невинной. Не-вин-ной? Сейчас! Нет, мой нюх ведет меня прямо в ее направлении — если я не испортила его сигаретами, то с какой стати ему обманывать меня?
Вставать не хотелось. «Уснуть и видеть сны». Я включила приемник, протянув руку. Хорошо бы там не вздумали вновь передавать эту «Пустыню». Я взвою. Я не хочу ее слышать…
Слава богу, по радио пели «Колибри». «Да, мое имя Орландина». Забавная песенка про Орландину, которая на самом деле Люцифер. Орландина — Люцифер…
Я поднялась с кресла с огромным усилием — мое тело жаждало покоя. Мой мозг отказывался работать, возмущенный тем, что я буквально изнасиловала его. «Имей совесть, — ворчал он. — Я не могу постоянно работать! Ты дождешься какой-нибудь паршивой опухоли от постоянного желания думать, думать, думать! Нормальные люди вообще этим не занимаются так часто! Иногда они даже стараются не утруждать свой мозг!»
