— Высокий такой. У него еще шрам над глазом, — уточнила я.
— Со шрамом? — переспросила домохозяйка. — По-моему, тут нет никого со шрамом. Не знаю…
— Извините, — сказала я и направилась к следующей двери.
Там мне открыл мужчина лет пятидесяти, который, судя по его животу, явно не страдал плохим аппетитом.
— Извините, а вы не подскажете, где тут квартира Мерзлякова? — снова я завела свою песню.
— Вот, — показал пальцем сосед на дверь Данилы. — Только его нет. Его давно посадили. Он сидит.
Толстяк произнес эти фразы раздельно, борясь с одолевавшей его одышкой.
— А разве он не вышел? — попыталась поправить я соседа.
— Да нет вроде. Я его не видел.
— А, вот кто Мерзляков! — вновь показалась из-за своей двери домохозяйка. — А я и не знала, как его фамилия. Но, по-моему, его там нет.
Она указала на дверь квартиры, где должен был проживать Данила.
— Вот и я говорю, что он еще сидит, — поддержал домохозяйку ее сосед.
Я извинилась, изображая чувство некоторой неловкости, и cоседи снова попрятались, закрывшись на запоры. Но никуда уходить я не собиралась. Все эти поиски нужной двери, по сути, и были частью моего незамысловатого плана. Ведь, как показали последние два дня, Мерзляков и его дружки предпочитают не афишировать свои враждебные намерения и вряд ли захотят привлекать к себе внимание публичными выпадами. Случись что, соседи непременно подтвердили бы факт моего присутствия у дверей неисправимого уголовника. Теперь я ничуть не сомневалась, что к убийству Герасименко Данила имеет самое что ни на есть непосредственное отношение — уж больно рьяно он и его сподручные за меня взялись.
Я приблизилась к двери квартиры Мерзлякова, спрятав в сумку правую руку, с зажатым в ней баллончиком, наполненным слезоточиво-удушающей начинкой, а левой рукой быстро несколько раз позвонила. И тут же отступила назад на несколько шагов, приготовившись разговаривать как можно громче.
Только вот выходить на звонок из квартиры никто не хотел. Я позвонила еще раз. И на всякий случай еще и третий. Но результат был нулевым.
Видимо, преступник, имея серьезные на то основания, и в самом деле законспирировался так, что если и сидит у себя дома или хотя бы иногда тут появляется, то даже соседи по лестничной площадке ничего об этом не знают. А может, он и вообще здесь не бывает?
«Ну что ж, отрицательный результат — это тоже результат», — заключила я, поспешив удалиться.
Я вышла на залитую солнцем шумную улицу и направилась к своей машине. Обойдя «девятку» сзади, я приблизилась к двери водителя и уже хотела ее открыть. Но тут послышался знакомый для любого посвященного шум. По интонации звука мотора, с жужжанием взвывшего справа, нетрудно было сообразить, что кто-то резко прибавил газа.
И в ту же секунду боковым зрением я увидела несущийся белый легковой автомобиль. И, сама совершенно инстинктивно спасая свою жизнь от молниеносно возникшей опасности, с неожиданным проворством прыгнула боком на капот своей «девятки» и, перевернувшись через спину, перекатилась на другой бок, подобно заправскому каскадеру.
Вспомнить всю свою жизнь я не успела. Зато успела до смерти перепугаться. Белые «Жигули» пролетели буквально вплотную к моей машине. Но затем вдруг резко взяли влево, пытаясь избежать неминуемого в противном случае столкновения с мчащимся навстречу грузовиком, который несколько вышел из своего ряда, совершая обгон.
У водителя оставалось два варианта на выбор: либо втемяшиться в другой припаркованный автомобиль, стоящий недалеко у обочины, либо попытаться выскочить на тротуар. Новоявленный камикадзе избрал второе, но не смог осуществить задуманное в полной мере, так как на его пути вдруг по чистой случайности оказался бетонный фонарный столб, предусмотрительно кем-то установленный здесь много лет тому назад.
Едва успев взвизгнуть тормозами, «Жигули» с человеком за рулем с грохотом, дребезгом и звоном боднули вросшее в асфальт препятствие и покорно застыли, качнувшись, не сумев преодолеть сильное сопротивление добротного строительного материала.
«Вот это номер!» — только и сумела мысленно произнести я, опустившись тем временем на твердую почву после полуакробатического кульбита.
Я пришла к выводу, что, видимо, Мерзляков со своей компанией слов на ветер не бросают и попытались и в самом деле реализовать свои угрозы. «Горячо, Татьяна, горячо! — сказала я самой себе. — Деньги из сейфа — это все ерунда! Горячо здесь, где Мерзляков и где есть намеки на смерть Герасименко!»
— Девушка, вы целы? С вами все в порядке? — заботливо поинтересовался тем временем у меня кто-то из прохожих.
— Да-да, спасибо. Все нормально, — ответила я, еще не оправившись от эмоционального шока и пребывая как бы в полусне.
А вокруг «Жигулей» уже начала собираться толпа, облепляя место происшествия подобно пчелиному рою.
— Вызовите кто-нибудь «Скорую»!
— Да какую «Скорую»?!
— Может, еще живой?
— В милицию, в милицию надо позвонить. Вон из магазина пусть позвонят — вызовут!
Толпа монотонно гудела, обмениваясь замечаниями и иногда оглашая улицу отдельными громкими голосами наиболее инициативных граждан. С балконов домов также свесились любопытные, наблюдая за зрелищем будто из театральных лож.
Я протиснулась поближе. «Жигули» напоминали помятую жестянку из-под чая или рыбных консервов. Я без особого труда узнала водителя с разбитым в кровь лицом. Это был приятель лысого бандита, с которым я уже имела весьма неприятную встречу в лифте «полосатого» дома.
«Вот и докатался. Пристегиваться надо, идиот», — мысленно съязвила я.
И тут же осознала, что как ни крути, а на меня теперь официально открыт сезон охоты. Ведь третий день подряд что-нибудь да не слава богу. Конечно, бог любит троицу, но в данном случае счет неограничен.
Я решила, что не стоит здесь больше задерживаться и, пусть бояться особо нечего, лучше все же до поры до времени попрощаться с родными и близкими местами разыскиваемого человека. И теперь, прежде чем решаться на следующий шаг, надо хорошенько подумать и все взвесить по возможности наиболее тщательным образом.
Глава 7
Время приближалось к обеду. Световой день честно прошагал уже первую свою половину. Нужно было отправляться на встречу с Папазяном, который любезно обещал предоставить мне информацию на человека с золотыми руками, окончившего свою жизнь в казенном доме. Я очень надеялась выведать какие-либо полезные подробности, которые помогли бы понять причину случившегося. Почему и за что убили Герасименко, а теперь еще пытаются убить и меня. А что это обстоит именно так, сомневаться не приходилось. По всему было видно, что пора предупреждений и запугиваний уже прошла и настало время более решительных действий. Но, как видно, кроме меня, никто с поставленной задачей не справится, даже целая бригада сыщиков, отрабатывающих свою зарплату на службе у государства.
