– Красным карандашом – места дислокации батальонов бригады и приданных сил, синим – позиции народного ополчения.
– Не ополчения, а экстремистов, сепаратистов, террористов. Получается, что они контролируют весь город!
– Да какие, к черту, экстремисты? Обычные люди, поднявшиеся против политики новых властей.
Лютый внимательно посмотрел на командира бригады и осведомился:
– Тогда против кого ты, Боровко, проводишь антитеррористическую операцию?
– А вот это, я думаю, не понимают и в столице.
– Ты говори, да не заговаривайся.
– А вам, господин Лютый, следует прекратить «тыкать» мне. Все же я старше вас.
– Да? Ты теперь мой подчиненный, и я буду обращаться к тебе так, как пожелаю. Докладывай обстановку!
Полковник тяжело вздохнул, присел на такой же складной стул напротив представителя новой власти и заявил:
– Как видите по карте, город полностью заблокирован, что, собственно, и являлось задачей бригады. Блокпосты пропускают только частные машины, «Скорую помощь», пожарные, автомобили с пропуском губернатора, с продуктами. Вся техника досматривается. К Зареченску подходят четыре основные автомобильные дороги: от Каровска, Данова, Славного, Рубово. Они перекрыты. Город является достаточно крупным железнодорожным узлом. Поезда идут по графику.
– Вы не контролируете их?
– Нет, до границы поезда сопровождают специальные подразделения. Скорее всего, это ваши коллеги.
– Дальше!..
– Батальоны бригады размещены вокруг города, это тоже видно по карте. Роты занимают позиции обороны. Бригаде передан батальон национальной гвардии. Он стоит в роще у Большого холма юго-западнее города. В батальоне двести хорошо вооруженных бойцов. Командует ими капитан Туренко Василий Викторович.
– У тебя налажено взаимодействие с ними? – спросил Лютый.
– Батальон Туренко прибыл сюда лишь двое суток назад, пока обустраивается.
– Что еще по нашим силам?
– Бригаде придана группа из пары самоходных артиллерийских установок «Гвоздика» и двух систем залпового огня «Град». Ею командует капитан Бойко Андрей Андреевич. Есть взвод стодвадцатимиллиметровых минометов лейтенанта Дрона и авиагруппа, состоящая из шести Ми-8 и четырех Ми-24. Командир – майор Таняк Леонид Евгеньевич.
– Сколько минометов во взводе Дрона?
– Четыре.
– Что с боеприпасами?
– Хватает.
– Это не ответ!
– Артиллерия и авиагруппа имеют двойной боекомплект, причем разнообразный.
– Понятно.
– Почему вас не интересует штат бригады?
– Он мне известен. Но к тебе должны подойти еще и танки.
– Не только они. Еще пара самоходок, минометы. Но эшелон развернули, так как железную дорогу у Вольны перекрыли мирные жители.
– Как какие-то ватники могли остановить эшелон?
– Ватники, говорите? – Полковник посмотрел на бандита. – Я воздержался бы от подобных оскорблений. Здесь живут такие же люди, как и в других регионах страны. Они и разобрали пути. А поезда, знаете ли, по одним шпалам передвигаться не могут.
– Издеваешься?
– Ни в коем случае. Докладываю обстановку.
Командир бригады вызывал у националиста раздражение.
– Что по противнику? – спросил сотник.
– Местные жители…
Лютый резко прервал Боровко:
– Сепаратисты! Сколько можно повторять?! Какие, к черту, местные жители?
Боровко не обратил внимания на раздражение боевика и продолжил:
– Местные жители, а точнее, отряды самообороны, сформированные из них, установили блокпосты на всех автомобильных дорогах при въезде в город. Они вооружены автоматами, ружьями, кое-где есть и пулеметы. Блокпосты прикрываются бронетехникой. Южный имеет два БТР-60 ПБ. Это направление от Каровска. На двух западных постах – их размещение отмечено на карте – мы заметили бронетранспортер и БМД-1. Мост через реку Лисина тоже защищает пост с боевой машиной десанта, имеющей семидесятитрехмиллиметровое орудие «Гром» и пулемет ПКТ. Две боевые машины пехоты, а также самоходная артиллерийская установка «Нона» находятся на площади Ленина, прикрывают центр города. На всех улицах Зареченска баррикады, на которых дежурят преимущественно безоружные люди. Здания администрации, ОВД, суда, прокуратуры и отдела службы безопасности контролируются силами самообороны. Штаб ополченцев расположен в здании районной администрации.
– Откуда у сепаратистов столько техники?
– Захватили, когда началась антитеррористическая операция и первые армейские подразделения вошли в город. Некоторые офицеры и солдаты перешли на сторону ополченцев. Вместе с оружием и техникой. Часть была выведена. На смену им прислали нас.
Влас Лютый указал пальцем на карту.
– Это что?
– Бывший аэродром ДОСААФ. Там сейчас размещено усиление бригады.
– Ты пытался взять Зареченск?
– Нет. У меня задача заблокировать город.
– А батальон национальной гвардии?
– Я же говорил, он только обустраивается. Расчищает площадки, ставит палатки. Задача батальона мне неизвестна. Истинная, – поправился командир бригады.
– У тебя пять полноценных батальонов, мощная группировка усиления, больше сотни единиц техники, авиация, и ты держишь войска на стационарных позициях?
– Послушайте меня, господин Лютый. Сколько можно повторять, задача бригады – блокировать город, а не штурмовать его. К тому же у офицеров и солдат нет никакого желания стрелять в мирных жителей.
– Это ты послушай меня, полковник. Пока ты здесь жуешь сопли, все больше жителей таких вот поселков переходят на сторону сепаратистов.
– Значит, такова их воля.
Разговор офицера и главаря боевой организации прервали несколько пулеметных очередей. Следом грохнул разрыв снаряда, началась интенсивная стрельба из автоматов. Огонь велся на севере поселка.
– Что еще за черт?! – воскликнул командир бригады и схватил трубку полевого телефона. – Дежурный! Что за стрельба?
– Выясняю, господин полковник.
– Так живее выясняйте и сразу же докладывайте мне.
Лютый откинулся на спинку стула, усмехнулся и заявил:
– Оказывается, не все здесь так хорошо, как ты представляешь.
Телефон издал сигнал вызова.
Лютый мог слышать, о чем шел разговор.
– Господин полковник, обстановку уточнил. Это подразделение майора Городича открыло огонь по северному посту ополченцев. Те ответили. Ведется позиционный бой.
– Кто применил оружие? Наши или ополченцы?
