Глава 5
В 23.00 Швец был на ногах. Наскоро умывшись и перекусив, он вызвал в кабинет начальника разведки, а также командиров диверсионно-штурмового отряда из Ручеевска и самоходного артиллерийского орудия «Нона». Потапенко, Волков и Суров прибыли и заняли места за столом совещаний.
Начальник штаба ополчения Зареченска обратился к Потапенко:
– Что у нас нового, Андрей?
– Оживление на аэродроме. Расчеты «Град» и «Гвоздика» находятся в модуле, а вот авиационные техники готовят к вылету все четыре Ми-24 и два Ми-8, вооруженные блоками с НУРСами. Экипажи боевых машин отдыхают с двадцати одного часа. На минометной батарее никого, только часовой. О карауле. Всего в районе аэродрома выставлено четыре поста: у САУ, «Градов», батареи и модулей.
– Слабоватое охранение, – проговорил Суров.
– А чего командованию групп усиления беспокоиться? Наши позиции на приличном удалении, обстановка спокойная. Артиллерия и авиация готовы к штурму, а не к отражению атаки. Думаю, что старшему всей этой группировки и в голову не приходит, что мы в курсе их планов и готовим контрдействия. С Большого холма за городом наблюдают отморозки Лютого.
Швец спросил:
– Что на артбатарее?
– Тоже все спокойно. Да везде, Сергей, тихо. Боевики нацгвардии и сотня в роще на отдыхе. Сегодня даже снайперы не работают.
– Затишье перед бурей?
– Да еще какой!.. А ты почему Коваленко на совещание не пригласил? Он здесь, в штабе.
– С ним поговорю отдельно. У тебя, Андрей, все?
– Пока да, – ответил начальник разведки.
– Пройди на позиции третьего отряда, посмотри, все ли готово к отражению нападения третьего батальона бригады. Оттуда оповести всех командиров подразделений, чтобы прибыли в штаб в час ночи. Включая Дворцова, командира формирующегося пятого отряда, который пойдет в резерв.
– Есть, командир.
Проводив начальника разведки, Швец повернулся к Сурову и спросил:
– Как у тебя дела, Олег?
– А что у меня? Орудие готово к бою.
– Мы получили данные, что артбатарея бригады не будет открывать огонь по городу. Ее командир капитан Пономарев передал через Деда предложение захватить орудийные позиции.
– С чего бы это?
– Объясняет нежеланием стрелять по мирному городу.
– Странно.
– Возможно, капитан действует по приказу Городича, чтобы выманить из Зареченска один из отрядов для ликвидации его при проходе через позиции разведроты. Но как-то очень уж это наивно. Возможно, он действительно не хочет брать грех на душу, одновременно желая снять с себя подозрения в измене. Капитан изложил Деду план данного театрализованного представления, а тот передал нам. Понять истинные намерения Пономарева сложно. Поэтому ему передан ответ, заключающийся в том, что если он хочет помочь защитникам города, то пусть обеспечит молчание батареи. Так что вполне возможно, что орудия бригады огня не откроют. Ну а если начнут стрельбу, то по ним ударят бойцы штурмовой группы отряда Волкова.
Представитель командующего силами обороны всего юго-востока кивнул и сказал:
– Четвертая группа заставит орудия замолчать.
– Тогда какую задачу предстоит решать мне? – спросил Суров.
– Твоя задача, Олег, стоять в укрытии до начала штурма, затем действовать по моей личной команде. В зависимости от того, как будут развиваться события, определю цели. Ты до аэродрома с новой позиции достанешь?
– Нет. Надо будет перейти к школе или коттеджному поселку первого микрорайона.
– Понятно. А до рощи, где засели националисты гвардии и сотни?
– До рощи достану. Холм могу накрыть, но на пределе. Если же потребуется огневая поддержка третьему отряду, то тоже придется выходить из укрытия и перемещаться к рынку.
– Ясно, учту. Вопросы ко мне есть?
– Никак нет.
– Проверь радиостанцию. Чтобы работала как часы! Без нее управлять «Ноной» мы не сможем.
– Станция в рабочем состоянии.
– Все равно проверь еще раз и на всякий случай возьми в штабе запасную. Выйдет из строя бортовая, используешь переносную.
– Сделаю!
– Давай, Олег, до связи!
Суров вышел из кабинета.
Швец предложил Волкову сигарету. Офицеры, вставшие на защиту интересов юго-восточных регионов страны, захваченной путчистами-националистами, закурили.
– Теперь твоя очередь, Костя!
– У нас все по плану. Ровно в час ночи все четыре штурмовые группы начнут выход на исходные рубежи. Теплюк подведет своих ребят к холму, Слепненко – к артбатарее, Желко – в тыл третьего батальона, ну а парням Саши Васильева предстоит отработать цели на аэродроме.
– Я все же считаю, что у Васильева мало людей. На аэродроме не менее пятидесяти солдат и офицеров, еще человек пятнадцать охранения.
– На позиции выйдут летуны, артиллеристы. Резервная и отдыхающая смены караула будут находиться во втором модуле. Часовых мы снимем без проблем. Минометчиков тоже. Ну а расчеты орудий, установок, экипажи вертолетов и техники попадут под огонь гранатометов. Кто уцелеет, тому будет не до боя. Когда все вокруг начнет рваться, каждый станет думать, как выжить, а это уже не противник. Да, конечно, ребятам Васильева придется нелегко, но мы вместе просчитывали возможность уничтожения аэродромной группировки и пришли к выводу, что при быстрых слаженных действиях выполнить задание реально. Народу придется валить много, но ведь это не шахтеры, собравшиеся в забой, а хорошо мотивированные каратели, для которых ни долга, ни чести больше не существует. Вот будь ты, Серега, на месте командира расчета БМ-21, отдал бы приказ накрыть из «Града» мирный город?
– Сравнил меня и этих карателей.
– Вот! Не отдал бы. А те сволочи, которые находятся на аэродроме, и приказ отдадут, и стрелять будут, прекрасно зная, что убивают тысячи человек. Ты в курсе, сколько должны получить артиллеристы за обстрел города и летуны за поддержку наземных сил?
– Меня это не интересует.
– А я полюбопытствовал. Еще в Ручеевске. Каждому пилоту за вылет в момент штурма обещано по десять тысяч гривен. Расчетам «Град» и «Гвоздика» – по пятнадцать. Даже командиру минометного взвода, который числится в штате бригады, отдельно ото всех должны заплатить дополнительно пять тысяч гривен только за утренний обстрел жилых кварталов. О боевиках я не говорю. Там премиальные расчеты в долларах. И не в сотнях. Эти уроды согласны уничтожить целый город за деньги. Так какая же это армия? Это не солдаты, Серега, а наемники, свои, доморощенные. Они во все времена и везде вне закона. Для них приговор один – смерть. Уничтожение на месте, прямо как бешеных псов.
Швец затушил сигарету и заявил:
