Игорь Алешкевич подъехал точно в назначенное время. В лице ничего такого, что могло бы указывать на нервозность, – не отыскать даже тени волнения. Смотрел прямо, взгляда не отводил. Дело-то, по существу, плевое – всего-то взглянуть на фотографию, а там ступай к незавершенным делам. После того как Алешкевич присел на стул, майор Загорский протянул ему несколько листков бумаги, исписанных неровным прыгающим почерком:
– Вы узнаете этот почерк?
Едва глянув, Игорь отстранил исписанные листки:
– Ах вот вы о чем! Как же не узнать? Я писал… Чего только не бывает, тем более по молодости. С того времени столько лет прошло, что я уже обо всем позабыл. Но я ведь осознал и активно сотрудничал со следствием, а по старым делам у нас не привлекают. Если у вас ко мне больше нет никаких вопросов, так я пойду. Дела, знаете ли, – виновато улыбнулся он. – Да и у вас, наверное, есть чем заняться…
Павел Юрьевич аккуратно сложил листки в небольшую стопку и сочувственно произнес:
– Понимаю вас. Сам стараюсь не зацикливаться на неприятных моментах. Жизнь-то идет, так чего же ворошить дурные воспоминания?
– Вот видите, как мы друг друга хорошо понимаем, – воодушевился Алешкевич. – Так я пойду, как говорится, всегда рад помочь следствию.
– Не торопитесь… Вот только вашего радужного настроения, боюсь, не разделяет Колотый. Ведь он именно по-вашему заявлению сейчас парится в Салехарде. – Алешкевич заметно помрачнел. – Кстати, ему осталось каких-то три месяца до окончания срока… Человек он дотошный – начнет выяснять, по чьей милости его отправили на нары, так что вам не позавидуешь. Ведь вы свалили все на него, сами вот чистеньким остались, а он шесть лет хозяйскую пайку жует.
– К чему вы клоните? – хмуро спросил Алешкевич.
– К тому, что мы можем организовать утечку информации.
Игорь нервно сглотнул. Колотый и в самом деле был не из тех людей, что спускают обиды: если обстоятельнее покопаться в его бурном прошлом, можно отыскать целое персональное кладбище. Только за одно подозрение в предательстве он живьем зарывал на глуби-ну трех метров. Невозможно даже представить, что с ним может случиться, если Колотый хотя бы краешком глаза взглянет на его «исповедь».
– Это откровенный шантаж, так не по правилам, – глухо произнес Алешкевич. – Вы меня должны защищать, а у вас что получается?..
– Поймите меня правильно, Игорь Викторович, мы не отказываемся защищать вас. – Майор стянул папку белыми тесемками, давая понять, что заявление никуда не денется из кабинета следственного отдела. – В какой-то степени это наша обязанность… Но и вы должны посодействовать нам в расследовании… Кстати, а вы не знаете, что это за человек? – Он открыл верхний ящик стола и, вытащив из него фотографию, протянул Алешкевичу.
Тот с показным равнодушием взял снимок. Его губы вдруг плотно сжались, обозначив на подбородке две небольшие морщины. Теперь Алешкевич выглядел значительно старше своих лет. В расширенных глазах отразилось изумление.
– Я… не знаю этого человека, – выдавил наконец он, справившись со спазмом, передавившим горло.
– Хм… Вот как… Чего же вы тогда побледнели? На вас просто больно смотреть.
– Вам показалось. Мало ли похожих людей, – вымучил Алешкевич улыбку, отодвигая в сторону фотографию. – Просто кое-кого он мне напомнил.
Загорский взял снимок и положил его обратно в верхний ящик стола.
– Каких только людей не бывает, соглашусь с вами, – кивнул он и хотел что-то добавить, но ему помешал телефонный звонок. Подняв трубку, он произнес: – Значит, узнал?.. Хорошая новость. Да, жду. – Закончив разговор, он в упор посмотрел на Алешкевича: – Может, вы хотите в чем-то признаться?
– Мне нечего добавить.
Достав из кармана небольшую статуэтку из темно-зеленой яшмы, Павел Юрьевич молча поставил ее на стол. Это был языческий стилизованный божок рудного дела, каким представляли его кладоискатели Сибири, охранявший в земных недрах сокровища. У него была даже корона, сделанная из множества небольших изумрудов, искрящихся темно-оливковым светом. В руке он держал небольшой золотой посох с рукоятью из крупного рубина, а в широкой лубочной бороде поблескивали крохотные нетающие снежинки – так сверкать могли только алмазы.
– Вот это чудо было обнаружено в вашей квартире вчера вечером среди прочих ваших фамильных ценностей. Вы его проиграли в карты Приходько. Потом этот предмет был украден у Приходько из сейфа. Так объясните мне, каким образом он вновь оказался у вас? А может, вы и есть тот таинственный взломщик?
– Вы проникли в мой дом! – приглушенно простонал Алешкевич. – Но ведь это незаконно. Где же санкция прокурора?
– В вашу квартиру никто не проникал. Вы сами ее добровольно открыли, а то, что там произошло дальше, нас не особенно интересует.
Игорь Алешкевич сжал ладони.
Вчера вечером, ощутив невероятный приступ тоски, он отправился в ресторан «Заоблачный», располагавшийся в центре города. Кроме хорошей кухни и вышколенных официантов, заведение обладало еще одним важным качеством – в нем всегда можно было познакомиться с доступной девушкой. А заботливые официанты, пекущиеся о благе своих клиентов, имели даже небольшие альбомы с их фотографиями, в которых можно было выбрать понравившуюся девицу. За приемлемую сумму каждая из них могла вылечить самую глубокую меланхолию и избавить от затянувшейся депрессии. И Игорь не раз пользовался их предложением… Порой ему казалось, что каждая из девушек, кроме бухгалтерских курсов, позволявших подсчитывать ежедневный заработок, имела еще и диплом магистра-психотерапевта. Но кто бы мог подумать, что милое существо с бирюзовыми глазами, с которым он провел несколько ночей, окажется обыкновенной воровкой.
– Хотя это совсем неважно, – продолжал майор. – Если ты откажешься с нами сотрудничать, мы тотчас займемся оформлением разрешения на обыск в вашей квартире. Уверен, там найдется масса всего интересного. Так что ты скажешь?
– Что вы от меня хотите? – сдался наконец Алешкевич.
– Меня интересует исполнитель. Я хочу знать о нем все! Кто он такой, чем занимается, что намерен предпринимать в дальнейшем.
– Все не так просто.
– Как его зовут?
– Семен Чурсанов.
– Откуда ты его знаешь?
– Через Колотого…. У того с ним были общие терки.
– Что за терки?
– Однажды Колотый проговорился мне, что тот помог взломать ему одного «медведя» в оперативной части и выкрасть его личное дело. Тогда на него накопали большой материал, дело собирались передавать в суд. Но после кражи бумаг уголовное дело развалилось. Эта услуга обошлась Колотому в пятьдесят тысяч долларов.
Павел Загорский помнил это неожиданное ограбление, наделавшее в свое время немало шума. Тогда из сейфа уголовного розыска пропали все материалы, что собирались на Колотого в течение последних трех лет. Кроме банальнейшего воровства, его банда занималась рэкетом, ограблением, разбоем, по оперативным данным, на счету банды было шесть убийств, четыре из которых – это ликвидация конкурентов, больше напоминавшая казнь. Их ставили на колени, завязывали глаза и стреляли в затылок. Некое театрализованное действо для особо впечатлительных. Так что впоследствии ему мало кто мешал, и Колотый врезался в серьезный нефтегазовый бизнес, как раскаленный нож в масло. Только при одном упоминании его имени на всякого бизнесмена накатывал паралич, и они, не особенно торгуясь, выплачивали браткам оговоренную сумму за «охрану» бизнеса. Дело после кражи документов как-то само собой развалилось, и больше не находилось смельчаков, чтобы свидетельствовать против человека, сумевшего организовать похищение документов прямо из сейфа управления. Так что пребывание в стенах СИЗО немногим более месяца Колотый воспринимал как небольшую командировку, вот только никто не мог предположить, что впоследствии он попадется на торговле наркотиками.
