Вероника Григорьевна прервала рассказ и выпила свой давно остывший кофе.
– Обстановка мне не понравилась, но, чтобы не обижать Нину, я изобразила полный восторг. Свою квартиру я сдаю, гостиница приносит стабильный доход, в деньгах я не нуждаюсь. Все шло прекрасно до вчерашнего вечера.
– Понимаю, вам трудно вспоминать, но нам надо знать, как вела себя Нина перед тем, как расстаться с жизнью, – сказал я.
Гудкова снова сложила руки на коленях.
– Все это очень странно. Я жаворонок, просыпаюсь в пять, а в двадцать тридцать уже очень хочу спать. Нина прекрасно знает о моих привычках. Но, к сожалению, свободное время у нее бывает как раз поздно вечером. Вернее, вечер – это для нее, для меня же одиннадцать часов – глубокая ночь. Но чтобы увидеть Нину, я пила кофе и не ложилась. К сожалению, наши встречи стали редки, дочка старается посвятить свободные минуты мужу. Старалась… Ох как тяжело говорить о ней в прошедшем времени! Вчера я Нину не ждала, она не звонила, не предупреждала о визите. Девочка всегда меня ставила в известность о приезде, боялась разбудить, приехав внезапно. Нина очень внимательна. Была…
– Кто впускает припозднившихся гостей, когда вы укладываетесь спать? – спросил я.
Собеседница слабо улыбнулась.
– Портье живет в отеле, у нее комнатка на первом этаже, на входной двери снаружи звонок. В десять тридцать вечера администратор уходит с поста, но в ее обязанности входит впускать гуляк. Люди у меня живут спокойные, шумных нет. Я обхожусь минимумом прислуги. Я понятия не имела, что вчера ночью Нина заняла четвертый номер.
Хозяйка гостиницы встала и двинулась к кухонным шкафчикам.
– Меня утром разбудил вопль Эльвиры Елкиной, которая занимает пятый номер. Она владелица фитнес-центра в Калуге, приезжает в Москву на всякие выставки и мероприятия. Сегодня собиралась посетить клуб «Прайд», куда из Америки прилетел всемирно известный тренер, чтобы дать серию открытых занятий. «Прайд» расположен в Подмосковье, Эля встала рано и пошла будить Нину.
– Будить Нину? – в недоумении переспросил я. – Елкина и ваша дочь были знакомы?
– Думаю, нет, – ответила Гудкова. – Эля сказала портье: «Я вошла в четвертый номер, чтобы поднять актрису, и увидела…»
Пожилая дама замолчала.
– Понятно, – пробормотал я. – А почему вы, узнав о трагедии, обратились к Борису Янкелю?
– Не могу вам описать степень своего ужаса, когда я осознала, что произошло, – поежилась хозяйка отеля. – Я бросилась к телефону, хотела позвонить в полицию, но тут разум ко мне вернулся. Если Нина умерла, ее уже не спасти, надо постараться сохранить доброе имя девочки. И нельзя допустить, чтобы пресса мусолила фамилию Сухорукова. А кто приедет по моему вызову? Парни из местного отделения, которые тут же сообщат о произошедшем газетчикам. Я не хотела распространения информации о самоубийстве, вот и обратилась к Янкелю. Борис Миронович человек со связями, приехал мигом, но, увы…
На лице Вероники Григорьевны на короткое мгновение появилось выражение неприкрытой злости.
– Эльвира оказалась мерзким человеком. Не ожидала от нее такого поведения. Елкина живет у меня со дня открытия отеля, казалась интеллигентной женщиной, ничего плохого я за ней не замечала. Но сегодня! Пока я общалась с Борисом, потом, по его указанию, не входя в четвертый номер, тщательно закрыла его, владелица фитнес-центра позвонила в «Желтуху» и растрепала о самоубийстве известной актрисы. Более того, сделала фото тела несчастной Нины и передала снимки прессе. Нет, вы представляете?
Гудкова включила чайник и облокотилась на столешницу.
– Как назвать женщину, которая поступает подобным образом? Стоит над погибшей и щелкает телефоном!
Я не нашел нужных слов, выдавив из себя:
– М-да…
– Знаете, почему мерзкая баба так поступила? – вспыхнула Вероника Григорьевна. – Она договорилась с репортерами, что те, рассказывая о несчастье, будут упоминать, что Нину нашла владелица фитнес-центра «Бицепс», то есть решила использовать наше горе для самопиара. Представляю, какова будет реакция Алексея Игоревича, когда он услышит мой рассказ про Елкину. Думаю, от спортзала сей мадам даже мокрого места не останется.
– Вы знакомы с Сухоруковым? – уточнил я.
– Конечно, – подтвердила собеседница. – Чай с ним каждый день не пью, но пару раз в гостях в особняке миллиардера бывала.
– Похоже, супруги любили друг друга, – вздохнул я.
– Да, верно, – подтвердила Гудкова. – Думаю, сейчас Алексею Игоревичу очень плохо. Простите, голова заболела, хочу прилечь… Запишите номер моего мобильного и, если у вас еще возникнут вопросы, звоните, постараюсь на них исчерпывающе ответить.
– Хотите, я приглашу сюда нашего врача? – предложил я. – Она очень милая и знающая женщина. Анна померяет вам давление, сделает, если нужно, укол.
– Спасибо, – отказалась собеседница, – мне надо побыть одной.
Вероника Григорьевна отвернулась. Я встал, откланялся и покинул мансарду.
Макс и Аня были на первом этаже возле стойки рецепшен, за которой находилась заплаканная женщина лет сорока. Я посмотрел на Воронова, и тот сразу сказал:
– Мы с Аней хотим пообедать. Пойдешь с нами?
– С удовольствием, – кивнул я.
Макс обратился к портье:
– Подскажите, где поблизости есть хорошее кафе? Чтобы вкусно и не бешено дорого. Мы перекусим, а потом поговорим с вами. Пожалуйста, не покидайте рабочее место.
Администратор покраснела и неожиданно повысила голос:
– Я плохо себя чувствую! Хочу лечь! Я вовсе не обязана здесь стоять и вас ждать!
Аня, округлив глаза, вышла на улицу. Макс, бросив на меня быстрый взгляд, двинулся за ней. Я облокотился на стойку и посмотрел на бейджик кипящей от негодования дамы.
– Добрый день, Таисия. Вы, наверное, хорошо знали Нину Орехову?
– Только на экране до вчерашнего дня ее видела, – всхлипнула служащая. – Там она очаровательная! В жизни не такая оказалась.
Я изобразил удивление.
– Некрасивая без грима?
Таисия наклонилась, достала коробочку бумажных салфеток и поставила перед собой.
– Внешне симпатичная, правда, слишком сильно накрашена, а вот поведение ее было отвратительным. Вошла вчера поздно вечером, дверью о косяк шандарахнула, ноги о половичок не вытерла, сказала: «Пока вам дозвонишься, поседеешь. Почему сразу не открыли? Вероника Григорьевна спит?» Я смотрю, лицо знакомое, но кого перед собой вижу, сразу не поняла, попросила: «Представьтесь, пожалуйста». Ее аж передернуло. «Вы меня не узнали?» Это гостья произнесла с таким выражением, что меня словно ледяной водой окатило. Я досчитала мысленно до десяти, улыбнулась: «Извините, напомните, когда вы в последний раз в отеле останавливались?»
