Я не смог сдержать эмоций.
– Странные в этой семье отношения. Зачем жить вместе, если вы не доверяете друг другу?
Ксения пожала плечами:
– Меня это не удивляет, я давно поняла: у большинства людей есть секреты, о которых они даже под страхом смерти никому не расскажут. Мы начали работать, и Артем спустя некоторое время обратился к частному сыщику. Руководство подумало, что нам следует знать обо всех действиях Подушкина, поэтому было решено внедрить в его ближайшее окружение меня. Рассматривалось несколько вариантов, но все они имели больше минусов, чем плюсов. И вдруг, нам на радость, на горизонте возникла Шарлотта. Мы этим воспользовались.
– Маргарита уже знает правду про Анну Сергеевну? – заинтересовался Макс.
– Нет, – ответила Ксения, – пока мы ей о ходе следствия не докладывали. Мои коллеги вскапывали одну грядку, а я постоянно присматривала за Иваном Павловичем, не отходила от него.
– Постоянно? – в недоумении повторил я.
Ксения улыбнулась.
– Дядя Ваня, вы довольно беспечны. Не обратили внимания на машину, которая ездила рядом. Правда, седан черный, неприметный, экономкласса, подобных вокруг тьма, но все же надо хоть изредка оглядывать близлежащий пейзаж. И вас совершенно не смутило, что Татьяна, жена Ильи, перестала вам названивать, не интересовалась, как дела у Шарлотты. Разве такое поведение характерно для вашей родственницы?
Мне в голову бросилась кровь.
– Ксения, вы шпионили за мной! В моей машине, квартире и офисе установлены «жучки»?
Ксения не смутилась.
– Иван Павлович, их уберут. Кстати, скажите нам «спасибо». Когда мы узнали, что Воронов собрался поймать Веронику Григорьевну, так сказать, на живца, то решили вас подстраховать и оказались правы. У человека, которого Гудкова отправила изъять письмо Нины Ореховой, был при себе шприц. Пока не знаю, какое в нем содержалось лекарство. Думаю, мощное снотворное. Вы, лежа на диване, ждали, что Воронов отреагирует на появление незнакомца, а Макс заснул. От крика Подушкина он очнулся и упал с кресла.
– Просто я выжидал подходящего момента, поэтому сидел тихо! – разозлился мой друг.
Псевдо-Шарлотта улыбнулась.
– Пусть так. Но вы свалились на пол. Хорошо, что хоть Иван Павлович действовал оперативно, преступник только воткнул иглу, на поршень не успел нажать. Мои коллеги все видели и мне в ухо сказали, что происходит в кабинете. Я ждала преступника в холле.
– Чертов плед! – заорал Воронов. – Запутался в нем ногами!
Я постарался сохранить серьезный вид. Похоже, Ксения права: уставшего за день Макса разморило в тепле, вот он спросонья и рухнул на пол. Смешно, конечно, но я вспомнил, что пособник Гудковой собирался ввести мне неизвестный медикамент, и охота веселиться у меня пропала.
Ксения протянула мне руку:
– Мир? Никому не расскажу, как Воронов барахтался в пледе. Иван Павлович, не дуйтесь, это работа.
Я пожал узкую ладошку лже-Лоты.
– И в мыслях нет обижаться на вас. Вы талантливый человек и, несмотря на юный, почти детский возраст, настоящий профессионал, обладаете артистическими задатками, умны и находитесь в отличной физической форме, свалили здорового мужика. Я бы его не победил в кулачном бою.
– Иван Павлович, вы прекрасный детектив, – вернула комплимент Ксения, – и в паре с Максимом способны на многое, но вы чересчур интеллигентны и порядочны, поэтому думаете, что все люди такие же.
– Дорогие петух и кукушка, перестаньте, как персонажи басни Крылова, нахваливать друг друга, – прервал нас Воронов. – Лучше поехали ко мне в офис и расспросим ночного гостя, пока тот не очухался.
– Кстати, мне тридцать четыре года, – неожиданно сказала Ксения.
Я сделал пару шагов по направлению к двери, оглянулся и пробормотал:
– Смотритесь на восемнадцать.
Ксюша подмигнула мне.
– Самое приятное в ваших словах то, что они сказаны голосом, полным удивления.
Мы с Максом сели в мою машину. Ксения устроилась в своей неприметной дешевой иномарке и поехала за нами.
– Что такое особая бригада? – спросил я друга, вырулив на проспект.
– Я слышал о ней, но никогда с ее сотрудниками не сталкивался, – выдержав паузу, ответил Воронов. – Кому структура подчиняется, понятия не имею. Ходят слухи, будто ее создал и содержит очень богатый человек, у которого когда-то убили всю семью. Еще болтают, что туда берут суперпрофи и у них нет проблем с бюджетом. Правда это или нет, не знаю. Но через пять минут после моей беседы с тем самым Петром Степановичем мне позвонили из весьма высокого кабинета… Я даже и предположить не мог, что такой человек о Воронове, простом винтике в системе МВД, слышал. Мне было велено оказывать полнейшее содействие Ксении. Она теперь работает со мной. М-да…
Максим умолк. Я понял, какие чувства обуревают друга, и решил его отвлечь.
– Твой расчет оказался верен. Мне спектакль с телефонным звонком показался слишком прямолинейным, я боялся, что старуха на него не поведется. Но ты правильно предположил, что Гудкова за долгие годы работы на ниве заказных убийств уверилась в собственной непогрешимости, расслабилась и стала считать окружающих дураками. Поэтому она и попала в расставленную тобой сеть.
– Хорошая попытка, Ваня, – остановил меня Макс, – спасибо за то, что пытаешься повысить мою самооценку. Но ты уже один раз произносил эти слова. И, к сожалению, я в самом деле задрых. Многократно сидел в засадах и глаз не смыкал, а сегодня облажался. Да еще упал. Спасибо Ксении, скрутила гаденыша.
– Это ерунда, на меня посмотри, – вздохнул я. – Ни на секунду не усомнился, что в моей квартире живет Шарлотта, и не обратил внимания на слежку, которую вели за мной. Да уж, проявил себя с лучшей стороны. А Ксения симпатичная. И умница. Интересно, зачем она придумала историю с диваном, какой в ней смысл? Да, да, она очень привлекательная женщина…
– Выбрось ее из головы, – перебил меня Воронов. – Даже не пытайся позвать Ксению на свидание – пошлет куда подальше. Думаю, членам бригады запрещено общаться с чужаками.
– Не в концлагере же она сидит, – уперся я.
– Тормози, бабник-теоретик, – распорядился Макс, – приехали.
Я выбрался из машины и вынул из кармана вибрирующий телефон.
– Иван Павлович, это Ксения, – раздалось из трубки. – Забыла спросить, вы обратили внимание на носовые платки, которые Сухорукову время от времени подавали во время траурной церемонии?
– Да, – коротко ответил я.
– Догадались, почему их часто меняли?
– Конечно. Мы с Вороновым не настолько глупы, как вам кажется.
– Вы отличные профессионалы, – решила польстить мне собеседница. – Кстати, вы не бабник-теоретик. Вы определенно практик. Но не бабник. А диван и правда развалился, когда я хотела книгу с полки достать и на спинку встала. Уж не сердитесь.
