– Точно.
– И в порыве недобрых чувств Снетков-старший позвонил Андрею.
– Видимо, он что-то наябедничал ему про отца.
– Вряд ли спустя столько лет он позвонил сыну приятеля, чтобы просто пожаловаться тому на отца. Наверняка у Снеткова была какая-то информация, которую он считал крайне важной для Андрея.
Но что мог сказать Снетков? Подруги много бы дали за то, чтобы узнать содержание того разговора. А еще выше они назначили бы цену за то, чтобы хоть отчасти понять мотивы поступка Андрея. Почему он исчез, ничего не сказав горячо любимой жене? Он ведь не мог не понимать, что она будет тревожиться, будет сходить с ума от страха за его жизнь. И все же он предпочел просто исчезнуть, ничего ей не сказав.
Невольно у подруг стало закрадываться подозрение: а так ли уж они правы в своих выводах? А что если Андрей вовсе не являлся заказчиком похищения Пашки? Мало ли, по какому поводу он мог видеться с Гуцей? Очень может быть, что та их встреча не имела ничего общего со случившейся потом трагедией. Но тогда исчезновение Андрея наводило на еще более тяжелые раздумья. Если Андрей не с Пашкой, то где он? И самое главное: где и у кого сейчас находится бедный мальчик?
Глава 10
Было уже довольно поздно, когда подруги закончили свои дела с полицией. После разговора с Таней им пришлось еще побыть со Снетковым-младшим, который никак не мог прийти в себя после получения известия о смерти брата.
– Побудьте со мной! Мне так плохо!
С огромным трудом подругам удалось избавиться от этого балласта. Не могли же они таскать его за собой?! У них были дела и поважнее, чем возиться с ним.
Эдик с Лисицей несколько раз звонили своим подругам, интересуясь, собираются ли они вообще сегодня домой. С каждым разом голоса мужчин становились все менее ласковыми. А под конец Лисица даже не выдержал и скомандовал:
– Немедленно возвращайтесь!
И, не придумав ничего поумнее, добавил:
– Кошкам без вас плохо.
– Кошкам? А вам?
– И нам тоже! – был вынужден признаться Лисица. – Так что? Едете?
– Едем.
Однако, несмотря на данное обещание, подруги не видели другого выхода, кроме как заявиться с визитом к отцу Андрея. И сделать это было нужно прямо сейчас, так сказать, по горячим следам.
– Повод более, чем веский – убийство приятеля.
– К тому же исчезли его сын и его внук.
– Ага! – хмыкнула Леся. – Внук, о котором старикан даже и слыхом не слыхивал.
– А вот это мы как раз и выясним. Что-то не верится мне в то, чтобы отец так легко отпустил от себя сына. Да, он мог сказать Андрею, что видеть его больше не желает и что он ему больше не сын – ну, что обычно говорят родители своим непослушным детям. Но ведь Андрей все равно оставался его сыном!
– Старшим сыном, – многозначительно добавила Леся. – Старшим сыном и наследником.
– Стоп! Ты думаешь, дело в этом? Но ведь у Вадима Юрьевича есть еще один сын, Юра!
– Младший. И не факт, что горячо любимый. Парню двадцать пять лет или около того. Возможно, он подсел на наркотики, стал геем или как-то иначе разочаровал своего отца еще больше, чем в свое время разочаровал его Андрей. И на фоне поведения младшего выходка старшего с его женитьбой на сироте стала казаться отцу не такой уж ужасающей.
– Тем более что Таня совсем неплоха и она осчастливила Вадима Юрьевича замечательным внуком.
Подруги решили, что ждать им нечего, надо ехать к отцу Андрея домой.
– Улицу и номер дома мы с тобой знаем. А квартиру выясним уже на месте.
Но оказалось, что подруги, как ни торопились, все равно опоздали. Их опередили те полицейские, которые вели допрос брата убитого Снеткова. Когда они подъехали к нужному дому, оттуда как раз выходил знакомый им следователь в компании с двумя оперативниками. Они сопровождали статного седовласого господина, черты лица которого показались Лесе знакомыми.
– Зуб даю, что это отец Андрея! – шепнула Леся.
– До чего же похож! – восхитилась Кира, которая видела Андрея лишь на фотографии, а теперь с любопытством смотрела на человека, изгнавшего из семьи родного сына всего лишь потому, что тот не пожелал поступать по его указке.
Если Андрей унаследовал от отца хотя бы крупицу деспотичности, он запросто мог увезти сына от Тани, руководствуясь одному ему известными мотивами.
Вадим Юрьевич, несмотря на пожилой возраст – ему было уже за шестьдесят, – все еще выглядел моложаво и бодро. Высокий, костистый, с густыми седыми бровями, низко нависавшими над его глазами, он казался невозмутимым, хотя его с трех сторон окружали конвойные.
Подругам только и оставалось, что провожать завистливыми взглядами полицейских и самого Вадима Юрьевича, вплоть до того момента, пока задержанный не скрылся в недрах полицейской машины. Было ясно, что полиция перехватила у сыщиц самую вкусную мозговую косточку и им, бедным, нынче остались одни лишь объедки и гарнир.
Когда полицейская машина увезла отца Андрея в направлении отделения, подруги переглянулись между собой.
– И что нам теперь делать?
– Поднимемся наверх. У Андрея, помимо отца, есть еще брат и мачеха. Возможно, они смогут нам чем-то помочь.
– Пообщаться с ними не повредит, раз уж мы все равно сюда приехали.
Забыв о своем обещании быть дома не позднее чем через час, подруги бодро зашагали наверх по лестнице.
Никакой консьержки или какого-либо иного вида охраны в этом доме не было и в помине. Да и сам дом был далеко не таким уж респектабельным. Просто находился он в центре города, но стеклопакеты стояли далеко не во всех окнах, из чего следовало, что коммуналок тут еще предостаточно. И значит, жильцы этого дома весьма разношерстные.
Лифта не было.
Подругам пришлось топать по истертым ступеням на четвертый этаж.
– Странно, младший Снетков говорил, что этот Вадим Юрьевич – большая шишка: богат, могущественен и все такое.
– Я тоже помню эти его слова.
– Почему же тогда Перепелица живет в таком доме?
Ответ подруги получили очень скоро от той самой мачехи Андрея, с которой и не чаяли познакомиться, да вот довелось. Именно она открыла подругам дверь квартиры и с недоумением воззрилась на них.
– Вы кто?
– Мы пришли по поводу вашего мужа.
– Я поняла. Вы тоже из полиции… – кисло усмехнулась им в ответ женщина. – Только вы опоздали. Мужа только что увели ваши люди.
– Нет, мы не из полиции.
– Теперь уже не поняла, – покачала головой супруга. – И кто же вы?
Женщина не выглядела испуганной или страдающей, как можно было ожидать в данной ситуации. Она прекрасно владела собой и выглядела лишь слегка озадаченной.
