Эйлса Бримли не понимала и не принимала понятия «чрезвычайная ситуация», поскольку была наделена умственной дисциплиной, какую редко встретишь у мужчин и почти никогда — у женщин. Джон Лэндсбери как-то заметил по этому поводу: «Ты обладаешь поистине изумительной способностью ничего не драматизировать, Брим. Тебе дан редкий дар все воспринимать спокойно. Я знаю десятки людей, которые согласились бы платить тебе тысяч пять в год, лишь бы ты им каждый день внушала, что важные вещи редко бывают срочными. Что срочное — эфемерно, а эфемерное не может быть важным».
Она вышла из автобуса, аккуратно выбросив использованный билет в урну. Стоя на залитом солнцем тротуаре, она заметила раскладные доски с рекламой выпусков сегодняшних газет. Если бы не солнце, она, возможно, не обратила бы на них внимания, но лучи слепили, и ей невольно пришлось опустить взгляд. Она прочла на еще влажных от типографской краски листах заголовки в обычном для Флит-стрит истеричном стиле: «Поиски загадочно пропавшего в Карне мальчика продолжаются!»
Глава 15
На пути к Филдингу
Смайли тоже положил трубку и быстрым шагом направился мимо стойки регистрации к выходу из отеля. Он должен немедленно увидеться с Ригби. Уже у самой двери он услышал, как сзади его окликнули по фамилии. Обернувшись, он увидел старого недруга-портье, словно призрака, осмелившегося наконец вылезти наружу днем, который серой рукой Харона делал ему какие-то знаки.
— Вас разыскивала полиция, — произнес он с нескрываемым удовольствием. — Мистер Ригби, инспектор по уголовным делам. Вам надлежит немедленно явиться в участок. Поняли?
— Я как раз к нему собирался, — раздраженно ответил Смайли и вышел, хлопнув дверями и слыша вслед злорадный голос:
— Разыскивает полиция. Явиться немедленно. Вот оно как.
Шагая по улицам Карна, он уже, наверное, в сотый раз размышлял о том, насколько неисповедимы мотивы человеческих поступков: на этой земле ему не на что опереться. Ни единой константы, ни одной твердой отправной точки, никакой самой элементарной логики или пусть даже совершенно немыслимого мистицизма. И менее всего ясности он видел в том, что заставляет людей совершать акты жестокого насилия над себе подобными.
Неужели убийца, личность которого вскоре будет установлена, довольствовался одним только наслаждением от исполнения тщательно продуманного плана? Потому что теперь сомнений не оставалось: это убийство было рассчитано до мельчайших деталей, причем даже орудие преступления должно было самым необъяснимым образом оказаться в нескольких милях от места, где его пустили в ход. Были подброшены ложные улики, чтобы сбить следствие с толка. Убийство, спланированное так, чтобы выглядеть неспланированным — убийством ради нитки дешевых бус. По крайней мере разрешилась загадка исчезновения следов: уложив калоши в пакет с гуманитарной помощью, убийца вышел по дорожке через калитку в собственной обуви, где его следы скоро были затоптаны и надежно скрыты.
Ригби выглядел предельно усталым.
— Как я полагаю, вы уже слышали новость, сэр?
— Новость? Какую новость?
— О мальчике. О пареньке из корпуса Филдинга, исчезнувшем прошлым вечером.
— Нет. — Смайли внезапно почувствовал приступ тошноты. — Я ничего пока об этом не знаю.
— Господи, а я-то думал, что вам все известно! В половине девятого вчера вечером мне позвонил Филдинг. Перкинс, его староста, не вернулся с занятия музыкой у миссис Харлоу, которая живет в Лонгмеде. Мы подняли тревогу и начали поиски. Послали патрульную машину вдоль дороги, по которой он обычно ездил на велосипеде. Сначала они ничего не нашли, но на обратном пути водитель остановил машину у подножия лонгмедского холма, где дорога вброд пересекает ручей. Шоферу пришло в голову, что мальчишка мог созорничать, слишком сильно разогнаться от вершины холма, чтобы поднять тучу брызг, но свалился в кювет. И они действительно нашли его в одной из придорожных канав вместе с велосипедом. Мертвого.
— О Боже милосердный!
— Нам удавалось все скрывать от прессы, но недолго. Родители мальчика сейчас в Сингапуре. Отец — армейский офицер. Филдинг отправил им телеграмму. А мы связались с министерством обороны.
После недолгого молчания Смайли спросил:
— Как такое могло произойти?
— Мы закрыли дорогу, пытаясь реконструировать обстоятельства несчастного случая. Сейчас там все еще работают мои следователи. Проблема в том, что мы ничего не могли толком сделать, пока не рассвело, а к тому времени все вокруг оказалось затоптано патрульными, и их трудно в этом винить. Предварительный вывод таков: он упал с велосипеда у подножия холма и ударился головой о камень. Правым виском.
— Как на это отреагировал Филдинг?
— Он совершенно потрясен. Сверх всякой меры. Честно говоря, даже трудно поверить в его искренность. Он просто… от всего устранился. Столько нужно было сделать. Телеграфировать родителям, связаться с дядей парня, который живет в Виндзоре, и так далее. Но он все перепоручил мисс Трубоди — своей экономке. Если бы не она, даже не знаю, как бы он вышел из затруднительного положения. Я пробыл с ним полчаса, а потом он словно сломался и попросил, чтобы его оставили одного.
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что он сломался? — быстро спросил Смайли.
— Он расплакался. Навзрыд, как дитя, — совершенно бесстрастно ответил Ригби. — Вот уж никогда бы не подумал, что он так далеко зайдет.
Смайли предложил Ригби сигарету и закурил сам.
— Значит, мы предполагаем, что это был несчастный случай? — переспросил он.
— Да, предполагаем, — повторил Ригби немного деревянным тоном.
— Тогда, вероятно, прежде чем мы продолжим, — сказал Смайли, — мне будет лучше поделиться с вами своими новостями. Я, собственно, уже собирался к вам, когда вы позвонили в гостиницу. Со мной совсем недавно связалась мисс Бримли.
И он точно, но коротко и официально доложил ему о своем разговоре с Эйлсой Бримли, не забыв упомянуть, почему его вдруг заинтересовало содержимое посылки.
Смайли ждал, пока Ригби звонил в Лондон. Почти автоматически он перечислил, что требовалось сделать: пакет и содержимое следовало немедленно изъять, каждый предмет подвергнуть тщательному криминалистическому анализу, все поверхности рассмотреть на наличие отпечатков пальцев. Он сам приедет в Лондон и привезет образцы почерка мальчика, а также его экзаменационную работу; нужно, чтобы вердикт вынес специалист почерковедения. Нет, он приедет поездом, который отправляется из Карна в шестнадцать двадцать пять и прибывает на Ватерлоо в восемнадцать ноль пять. Смогут ли они прислать машину, чтобы встретить его? Наступила пауза, после которой Ригби зло бросил в трубку:
— Ладно, обойдусь такси, черт бы его побрал! — И резко оборвал разговор. Некоторое время он продолжал смотреть на Смайли с тем же сердитым выражением лица, потом усмехнулся, подергал себя за мочку уха и сказал: — Виноват, сэр, но у меня нервы тоже на пределе.
