Угу, на чем мы остановились? Инна. А что – Инна? Как она смотрела на Василевского за обедом, когда мы ели все вместе? Еще Артем с нами был. Как смотрела? Вообще не смотрела. Как будто ее мужа там и не было! Вообще-то, это странно: живут они всего три года, детей нет, я имею в виду, своих. Должна она быть как-то повнимательнее к мужу, ну, там, ухаживать за ним, следить, все ли он съел… А она даже головы ни разу не повернула в его сторону. Похоже, любовь у них не взаимная. Зато Инна чересчур уж опекает свою падчерицу. Зачем? Девочка-то «большенькая», двадцать лет, как-никак. Осенью на четвертый курс пойдет. Как там Тамара сказала? «…Это Инна-то заботится?! Да она девчонку уже достала!.. Куда идешь, зачем туда идешь, когда вернешься, с кем ты там будешь?.. А сядет Кристина за стол – эта швабра опять тут как тут!.. Это не ешь, очень жирное, то не ешь, оно калорийное, много не ешь, приучайся сызмальства следить за фигурой!.. Кусок не дает Кристинке в рот взять! Та уж, бедная, старается поесть, пока мачехи дома нет». Да, именно так Тамара и сказала, я дословно запомнила. А зачем тебе, Инна, так доставать девчонку, почти твою ровесницу? Насколько я понимаю, разница в годах у них небольшая, лет шесть. Могли бы, наоборот, подружками стать. Шмотками обмениваться, там… я не знаю, косметикой… Но нет – Инна явно верховодит. И вообще, она дамочка очень подозрительная, хотя, на первый взгляд, тут и не придерешься ни к чему. А тогда чем же она подозрительна? Не могу сообразить так сразу, но что-то в ее облике не так… А как она сегодня была одета? Как обычно – хороший брючный костюм, легкий, летний, модный. И цвет ей к лицу – терракотовый…
Так, следующий у нас кто? Кристина! Хорошая вроде девочка, студентка и так далее. А что с ней не так? О парне своем говорить не хочет. Ну и что? Я – чужой человек, почему она должна выкладывать все первому встречному? Ну, поругалась она со своим Тишей. Хм, Тиша… Нет, наверное, это все-таки Тихон, а не Тимофей и уж тем более не Тимур. Ну ладно, пусть будет Тихон. Так вот, о нем она не хочет говорить, да еще и поссорилась с ним. Что она сказала о нем?.. Так, так… Ага! «Мы поссорились, он ушел от меня. Да я сама виновата…» Молодец, не боится брать вину на себя, не заявила: это он, такой-сякой, подлец, виноват! Ну, хорошо, а что нам это дает? Более подробно мне ее расспросить не удалось, Кристина все болеет. Интересно, сколько она еще пролежит со своим отравлением? Хотелось бы все-таки ее немного «потрясти».
А кто еще у нас в тереме живет? Не живет, но все-таки заглядывает иногда по делам секретарь – Глеб. Пижон! Вот уж точное для него словцо. Подбивал ко мне клинья, причем настолько явно, едва ли целоваться не полез, а появилась Инна – и Глеб от меня просто шарахнулся и тут же, без паузы, переключился на Инну. Значит, он и раньше к ней «клеился»… К жене своего босса! О времена, о нравы! Интересно, Василевский об этом знает или мне предстоит открыть ему глаза? Похоже, все-таки не знает. А если Глеб влюблен в Инну и решил грохнуть Антона, чтобы подставить своего шефа? Во всяком случае, то положение, в котором сейчас оказался Василевский, Глебу очень даже выгодно. Шеф в тюрьме – и никто не мешает ему ухлестывать за Инной. Да еще и в магазине хозяйничать! А если Василевского «закроют» надолго, Глеб женится на его жене и вовсе станет хозяином магазина. Не совсем полным, но – тем не менее. Так! Вот кому выгодно устранить Василевского! Тогда он у нас получается подозреваемым номер один. А отпечатки? Как «пальчики» Дмитрия Алексеевича попали на пистолет? И откуда он вообще выплыл, пистолет этот? Об этом сегодня и надо поговорить с Василевским.
Так, кто у нас еще? Толик – кролик-«ботаник»-одногруппник? Думаю, этого в расчет можно не брать. Все сведения, которые у него можно было выудить, я сегодня получила. Ну и как же мне узнать что-либо конкретное о девушке Антона и молодом человеке Кристины? И вот еще одна интересная деталь: Антона убили, а его девушка его не ищет. Или она знает о смерти своего парня и, наоборот, прячется?
Зазвонил телефон. Я сняла трубку:
– Алло!
– Простите, куда я попал?
– А куда вы целились?
Пауза. Звонивший соображал медленно. Я ждала.
– Простите, а это не Татьяна?
– Прощаю, потому что это – я.
Звонивший обрадовался:
– Татьяна, здравствуй, это Артем!
– А, приятно слышать…
– Татьяна, я звоню по просьбе Андрея Мельникова. Он просит тебя подъехать сейчас в отделение. Ты сможешь?
– Ты еще спрашиваешь?! Уже еду!
В вестибюле отделения милиции было прохладно. Первый этаж, каменный пол. Я не стала звонить по внутреннему телефону, набрала сотовый Андрея.
– Мельников! Я внизу.
– Сейчас я позвоню дежурному, чтоб тебя пропустили.
Дежурный лейтенант поднял трубку затрещавшего на его столе телефона. Потом он посмотрел на меня через стекло своей будки:
– Вы Иванова?
Я кивнула.
– Пройдите. Вот в эту дверь.
– Спасибо, я знаю.
В кабинете у Андрея сидело трое – он сам, Артем и Василевский. Последний, увидев меня, заметно обрадовался и поднялся мне навстречу.
– Сидите! – приказал ему Андрей.
Василевский сел и поздоровался со мной. Я тоже сказала всем:
– Здравствуйте.
– Так вот, – сказал Андрей, – мы, в общем-то, закончили беседу с господином Василевским. Вы можете сесть вот здесь, в уголке, на диване, и поговорить еще между собой, пока я оформляю протокол и другие бумаги. Так что несколько минут у вас есть.
– Спасибо, Андрей. Отпустить Дмитрия Алексеевича под подписку, я полагаю, не получится?
– Увы! Его адвокат сегодня требовал того же, но мое руководство… сама понимаешь. Пальчики – слишком сильный аргумент.
– А как насчет алиби?
– Сегодня в Москву послали запрос с просьбой: найти людей, с которыми господин Василевский вел переговоры, допросить их официально и прислать нам протокол. Но пока ответа нет.
– Они подтвердят, обязательно подтвердят! – пылко заверил всех Дмитрий Алексеевич, как я поняла, уже не в первый раз.
– Хорошо, хорошо, – успокоил его Андрей, – как только подтверждение будет получено, я снова обращусь к руководству с ходатайством о вашем освобождении. Под подписку, разумеется.
Андрей сел за компьютер. А мы с Василевским примостились на диване в углу кабинета.
– Татьяна! Каким образом вам дали свидание со мной? Насколько я знаю, это разрешено только родственникам.
– Об этом потом, Дмитрий Алексеевич. У нас мало времени. Как вы здесь?
– Держусь. – Он сказал это таким тоном, что я поняла: он совершенно разбит морально. – Вот видите, как все получилось… Началось с того, что Антон пропал, а кончилось…
Василевский опустил голову.
– Дмитрий Алексеевич, сейчас не время раскисать, – сказала я твердо, – я знаю, что вы невиновны, и могу это доказать.
