Было холодно, так холодно, что я видел пар от собственного дыхания, а кончики пальцев одеревенели, хотя я и спрятал руки глубоко в карманы. Получив ее сообщение, я в ту же секунду вылетел из дома в чем был: без перчаток, в слишком легкой куртке и кроссовках на босу ногу.
Все семь кварталов я злился на Ханну за то, что она со мной сделала. У меня все было отлично, пока Ханна со своим мелющим без передыху ртом и лукавыми глазами не ворвалась в мою жизнь. У меня все было отлично, пока она не сломала мою налаженную рутину. И сейчас мне хотелось, чтобы Дилан вымелся к чертям из ее квартиры, дав мне возможность подняться наверх и сказать ей, какая же она заноза в заднице и как я зол на нее за то, что она выбила надежную, устойчивую почву у меня из-под ног.
Но, подойдя к ее дому, увидев свет в ее окнах и движущиеся тени, я был рад уже и тому, что Ханна еще не в постели под этим мерзавцем.
Натянув шапку на лоб, я зарычал сквозь зубы и завертел головой, разыскивая кофейню или что-нибудь другое, чем можно занять время. Но вокруг были только другие многоквартирные здания, небольшие, давно уже закрытые магазинчики и вдалеке маленький бар. Последнее, что мне было сейчас нужно, – это спиртное. К тому же, сидя в двух кварталах от ее дома, я мог с тем же успехом оставаться у себя.
И сколько мне предстояло ждать? Пока она снова мне не напишет? До утра, когда они выйдут вдвоем, взъерошенные, улыбающиеся общим воспоминаниям о прошедшей ночи – о совершенстве Ханны и о жалкой неопытности Дилана?
Застонав, я поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как из дома Ханны выходит какой-то парень. Он шел, низко опустив на ветру голову и закрываясь воротником. Мое сердце пропустило удар. Это, несомненно, был Дилан, и хотя по венам теплом разлилось облегчение, я почувствовал себя каким-то маньяком оттого, что смог узнать Дилана с такого расстояния. Я постоял на месте, ожидая, не вернется ли он, но парень, не замедляя шагов, двинулся вниз по улице.
«Хватит, – сказал я себе. – Ты пересек черту, и пора уже возвращаться к нормальной жизни».
Но что, если я был нужен ей? Возможно, мне стоило остаться и убедиться, что Ханна в порядке, прежде чем возвращаться домой. Нахмурившись, я уставился на свой мобильник. «Если уйду отсюда, отправлюсь на пробежку», – подумал я. И плевать, что было уже почти одиннадцать вечера и адски холодно, я собирался пробежать много миль. Во мне все так гудело от облегчения, и разочарования, и нервной энергии, что я едва сумел попасть пальцем по окошку и открыть нашу с Ханной переписку.
Увидев, что она уже набирает мне сообщение, я шумно выдохнул.
Казалось, прошли минуты – долгие минуты, в течение которых я судорожно сжимал телефон и не мигая смотрел на экран, ожидая ее сообщения. Наконец-то оно пришло, но вместо нескольких параграфов текста, которые я рассчитывал увидеть, там было только короткое: «Где ты?»
Рассмеявшись, я провел рукой по волосам и набрал полную грудь воздуха.
«Ладно, только не убивай меня, – написал я. – Я у твоего дома».
Ханна вышла из подъезда в тяжелом пальто, наброшенном поверх голубого шелкового платья, с голыми ногами и в тапочках с физиономией лягушонка Кермита. Она зашаркала ко мне, а я застыл на месте не в состоянии даже вздохнуть.
– Что ты тут делаешь? – поинтересовалась она, остановившись перед моим насестом – я устроился на столбике пожарного крана.
– Не знаю, – пробормотал я.
А затем притянул Ханну к себе и решительно облапал ее бедра.
Ханна чуть вздрогнула, когда я сжал пальцы, – что, черт возьми, со мной происходит? – но не попыталась вырваться, а, напротив, придвинулась ближе.
– Уилл?
– Да? – сказал я, наконец-то взглянув ей в лицо.
Она была просто до чертиков красива. Почти не воспользовалась косметикой, зато высушила волосы так, что они падали мягкими длинными локонами. В глазах ее было то же выражение, что я запомнил с ночи в моей гостиной, когда мы терлись друг о друга на полу, или с вечеринки, когда я скользил пальцами по нежному бугорку ее клитора. Я перевел взгляд на рот Ханны, и ее язычок выскользнул, увлажняя губы.
– Мне действительно важно знать, зачем ты здесь.
Пожав плечами, я наклонился и уперся лбом в ее ключицу.
– Я не был уверен, что он и правда тебе нравится, и забеспокоился, узнав, что он едет к тебе.
Она сунула пальцы под воротник моей куртки, поглаживая затылок.
– Кажется, Дилан думал, что мы с ним сегодня займемся сексом.
Я бессознательно сильней впился пальцами в ее ягодицы и буркнул:
– Не сомневаюсь.
– Но… я не знаю, в чем проблема, ведь это должно быть легко, так? Не должно быть ничего сложного в том, чтобы наслаждаться сексом с человеком, который тебе нравится. А он кажется мне привлекательным. Мне с ним интересно! Он милый и заботливый. С чувством юмора, симпатичный.
Я держал рот на замке, чтобы не завыть в голос.
– Но когда он поцеловал меня, я не почувствовала, что растворяюсь в нем, как растворялась в тебе.
Отстранившись, я снизу вверх заглянул ей в лицо. Ханна пожала плечами. Она выглядела почти виноватой.
– Он был так мил со мной сегодня, – шепнула она.
– Хорошо.
– И он даже не разозлился, когда я попросила его уйти.
– Хорошо, Ханна. Если бы он доставил тебе неприятности, то, клянусь Богом…
– Уилл!
Я прикусил язык. Ее вмешательство меня успокоило, и я молча ждал, пока она скажет, чего хочет. Я сделал бы все, о чем она попросила, даже ползал бы на коленях. И если бы она попросила меня уйти, я бы ушел. Если бы она попросила меня помочь ей застегнуть пальто, я бы помог.
– Поднимешься ко мне?
Сердце застучало у меня в горле. Я смотрел на Ханну еще несколько секунд, но она не изменила решения – не отвернулась, не рассмеялась собственным словам. Только внимательно глядела на меня, ожидая ответа. Я встал, и она чуть отодвинулась, чтобы дать мне место, но не слишком много места, так что, стоя, я почти прижимался к ней. Ханна провела руками по моим бокам и задержала ладони на бедрах.
– Если я поднимусь к тебе… – начал я.
Она уже кивала.
– Знаю.
– Не уверен, что смогу делать это медленно.
Глаза Ханны потемнели, и она сильней прильнула ко мне.
– Знаю.
Одна из ламп в лифте не работала, погружая кабину в странную полутень. Ханна забилась в угол и смотрела на меня из темноты.
– О чем ты думаешь? – спросила она.
Маленький ученый – она вечно пыталась меня препарировать.
Я думал обо всем, и хотел всего, и паниковал, потому что, возможно, собственными руками резал последнюю нить, позволяющую держать мои чувства в узде. Думал о том, что я сделаю с этой женщиной, когда мы доберемся до постели.
