– Маринку не нашла?
– Нашла, – хихикнула я, кивая на грядку с густыми лопухами.
– Марин? – осторожно позвала Кристина. Голова Марины тут же появилась над лопухом. В следующий миг появилась голова Антона.
– Привет, – улыбался он.
– Мы тебя искали, – сказала Кристина. – Ты что там делаешь?
– А мы тут… ревень собираем, – серьезно ответил Антон, поднимая вверх руку с букетом огромных листьев.
– Да! – подтвердила Марина, показывая свой букет.
– Зачем тебе эти лопухи? – не поняла Кристина.
– Маришка мне пирогов завтра напечет! – ответил за нее Антон. – С ревенем. Да, Марин?
– Напеку, – согласилась Марина. – Мне несложно!
– Ну-ну… – задумалась Кристина. – Ладно, пойдем, им тут и без нас хорошо.
Мы возвращались домой в два часа ночи. Маринка еле плелась сзади, в левой руке пакет с красно-зелеными листьями ревеня, в правой – смартфон. Она решила не терять времени даром и уже искала в сети рецепты с участием не известного ей растения.
Когда мы ввалились в калитку, Черный поднял было вой на всю улицу, но, узнав своих, быстро успокоился.
– Завтра нужно встать пораньше, – рассуждала Марина, пока я возилась с дверным замком. – Я встану в семь, замешу тесто, поставлю в теплое место и сделаю начинку, потом еще немного посплю, и в девять начну печь пироги.
– Ты все это серьезно? – вздохнула Кристина. – Охота тебе возиться с этими пирогами?
– Серьезно, – улыбнулась она. – Вряд ли он, конечно, придет, но все равно. Не хочу, чтобы ревень пропал. Тут пишут, что вещь полезная.
Утром я помогла Марине с пирогами, так что мы управились намного раньше, чем она рассчитывала. В одиннадцать утра заняться было нечем, и я решила прогуляться до Светкиного дома. Она сказала приходить в любое время. Казалось, это время как раз пришло.
Калитка в огород была приоткрыта. Я просунула голову и посмотрела по сторонам. Светка ходила вдоль забора и собирала черную смородину в большую металлическую кружку.
– Заходи! – крикнула она, заметив меня.
– Привет, – поздоровалась я. – Тебе помочь?
– Да тут собирать-то нечего, – сказала Света. – Все собрали. Мальчишки уехали в Москву, к школе готовятся, а мне скучно теперь. Думала, ты уже не придешь.
Я и сама не думала, что приду. Но этого я не сказала вслух.
– Мне тоже скучно, – улыбнулась я. – Ноги сами сюда пришли.
– Это хорошо.
Светка отнесла черную смородину в сарай.
– На велике умеешь кататься? – спросила она, выкатывая из сарая велосипед. – Не могу сама седло отрегулировать. Слишком высокое для меня. А папа только в пятницу приедет. Брата просить не хочется, ему всегда некогда. Да и домой он приходит только поесть да поспать под утро.
– Похоже, ты не очень-то любишь брата, – сказала я, придерживая велосипед за руль.
– Ну так… – неохотно говорила она. – Он старше меня на двенадцать лет, мы мало общались, слишком разные. Мне десять, ему двадцать один. О чем нам с ним разговаривать?
– Это ты сейчас так думаешь, просто сейчас ты для него ребенок, но лет через пять-шесть вы сможете общаться на равных.
– Пять лет это долго! – рассмеялась Светка. Мы отвезли велик за ворота. – Да и не верится как-то. Мне кажется, если мы сейчас не общаемся, живя в одной квартире, то через пять лет вообще забудем имена друг друга. Утром он сказал мне самую длинную фразу за этот год.
– Да? – удивилась я. – И какую же?
– Что за брюнетка с длинными волосами вчера махала тебе рукой? Ты с ней знакома? Сколько ей лет? Ты должна нас познакомить.
– Это вы обо мне? – рассмеялась я.
– Конечно, – ответила она. – Если хочешь, могу вас познакомить.
– Кажется, я тоже видела его. Он симпатичный. У него нет девушки?
– Ни разу не видела его с девушкой. Ну что, покатаешь меня?
Светка забралась на багажник, я нажала на педаль, и мы поехали.
Когда я вернулась от Светки, на крыльце стояли три дощечки с уже раскрашенными совами. Они были симпатичные, аккуратные и четкие. Правда, было странное ощущение, будто Марина боялась их рисовать. Что-то едва уловимое и нерешительное таилось в их пестрых перьях, выпученных желтых глазах и маленьких клювах.
Марина сидела рядом и задумчиво разглядывала свою работу. Кристина фотографировала Марину и совушек для инстраграма.
– Я поняла, в чем дело, – сказала наконец Марина. – У меня получились не совы, а какие-то попугаи. Так странно. Сидишь, рисуешь сову, а получается какой-то Кеша!
– Она знает, о чем говорит, – кивала Кристина. – У нее было три попугая.
В целом, совы были нормальные. Я поняла, в чем проблема.
– Глаза им побольше раза в два сделай, – сказала я. – Будет самое то.
– Ты думаешь?
– Да. Сделай им глаза побольше и… – тут я задумалась. – Ты слишком серьезно взялась за этих сов и слишком боишься сделать ошибку. Вырисовываешь по полчаса каждое перышко. Мне кажется, здесь важно, чтобы получилась цельная картинка, а перышки – это детали, а они не всегда важны.
– Я об этом не думала.
– Подумай, а я – спать. Если меня кто-нибудь спросит, то меня нет. Кстати, вечером Светка обещала меня познакомить со своим братом. Говорит, очень мной интересовался. Я даже видела его издалека, он помогал картошку поливать. Да и сегодня ночью он был в том доме.
– Симпатичный?
– Очень, – ответила я. Мой взгляд упал на тазик с пирогами. Вернее, на то, что от него осталось. Утром мы с Мариной налепили шестьдесят один пирожок. Двадцать пять были с ревенем, двадцать с черникой, а остальные с рисом и яйцами. Это был приличный тазик с горкой! Теперь же на дне его грустно лежало семь небольших пирожков.
– А где все пироги? – спросила я. – Вы что, вдвоем все съели?
– Ты что, это Антон приходил, – ответила Кристина. – Ваня заглядывал.
– Я вообще не ожидала, что Антон придет, – сказала Марина. – Он пришел в двенадцать и съел сразу десять штук. Я ему с собой дала пакет.
– И Ваньке тоже. Парни в восторге от пирогов. Как бы Антону плохо там не стало – сожрать десять пирогов за один присест – это тебе не шутки.
– Он сказал, что его бабушка печет точно такие же, и у меня ничуть не хуже.
– О, это серьезное заявление, – улыбнулась я, забирая из тазика два пирога. Они действительно были вкусные, хоть уже и остыли. – Он тебе нравится?
– Ну, он милый… – засмущалась Марина. – И кстати, он снова позвал нас к себе. Сегодня вечером. Сказал, что мы клевые.
Глава 5,
в которой Сережа опозорил меня перед всеми
Я лежала в комнате с телевизором.
