— Сережа, вот она, машина, — растерянно заметила
я.
— Отойди от нее.
Для большей убедительности Циркач схватил меня за руку и
оттащил в сторону. Потом вернулся к машине, присел на корточки и стал что-то
там осматривать, Я томилась рядом, улучив момент, забросила в кусты бумажный
шарик и с облегчением вздохнула. Сережа поползал минут десять, потом поднялся,
отряхнув брюки, выглядел он по-прежнему озабоченным.
— Ключей нигде не видно? — спросил он.
— Нет.
— Идем к тетке.
Мы поднялись в квартиру. Серафима была дома.
— Где тебя черти носят? — накинулась она. —
Есть у тебя совесть? — Тетушка покосилась на Циркача. — Конечно, я
понимаю, высокие чувства — это свято, но и о родственниках иногда думать не
мешает.
— Ты давно дома? — спросила я.
— Часа два, а что?
— Не видела, кто подогнал машину?
— Какую машину? — Серафима начала
хмуриться. — А ты на чем приехала?
— На Сережиной.
— А моя где была? — На лице тетушки появились
первые признаки большого неудовольствия.
— Посмотри ключи в почтовом ящике, — вмешался
Сережа, я насторожилась, а он пояснил:
— Просто это логично.
Я спустилась вниз, открыла ящик и увидела связку ключей на
симпатичном брелоке.
— Есть? — спросил Сережа, когда я вернулась в
квартиру.
Я кивнула. Как видно, он успел вкратце поведать Серафиме о
наших приключениях. Тетушка выглядела потерянной и несчастной, ее обычный
оптимизм был при смерти.
— Дай ключи, проверю машину, — сказал Сережа.
— Я с тобой пойду.
— Зачем? Лучше чайник поставь. — Он ушел, а мы с
Серафимой отправились на кухню.
— Вот как бабахнет сейчас, — тоскливо глядя в
окно, сказала она. — И накроется моя тачка…
— Вряд ли, — утешила я.
— Много ты понимаешь. Циркач сказал: четыре трупа. Пора
сматываться. Руки-ноги целы, но это не вечно. Юрик вразнос пошел.
— Вряд ли, — утешила я, а тетушка начала бледнеть
от злости. — Там был Руслан, — пришлось пояснить мне. — Хороший
парень, по мнению Ильи Сергеевича…
— Как это? — не поняла Серафима. — Помолчи,
Циркач возвращается! — О чем молчать-то?
— О Руслане.
— Господи, с ума сойдешь на старости лет…
— Порядок, — сказал Сережа, возвращая ключи.
— Кто же машину сюда перегнал? — озадачилась я.
— Разберемся. — Сережа сел за стол, тетушка
взглянула на него, потом на меня и тяжело вздохнула. Следующие полчаса мы пили
чай и выслушивали инструкции. Так как они больше касались Серафимы, я смотрела
в окно и думала о своем. Циркач собрался уходить, я проводила его до порога.
— У вас что, роман? — проворчала тетушка, когда за
ним закрылась дверь.
— А я знаю? Кто-то ведь должен вытащить нас из дерьма.
— Ты ведь про заказные убийства ему не рассказала?
— Еще как рассказала.
Тетушка покрутила пальцем у виска.
— Племяшка, может. Циркач с руки ест — не спорю, но,
будь он ласковым добрым мальчиком, не стал бы тем, кто он есть. Улавливаешь? Он
Юркин враг и в данной ситуации будет думать, как его завалить. А кто о нас,
грешных, подумает?
— А у тебя голова на плечах для чего? — фыркнула
я.
— Для зимней шапки. А у тебя?
— Тоже, наверное, — вздохнула я.
— Давай рассказывай. Пинкертон несчастный, где тебя
носило… Я рассказала.
— Попали в переплет, — заметила тетушка. —
Может, к Вовке?..
— Нет уж, — разозлилась я.
— С чего это вдруг такая нелюбовь к органам?
— Вы меня так долго стращали, что я вам поверила.
— Как же… боишься, что он твоего Руслана заметет за
шалости на даче и в доме этого самого Паши…
— Моего Руслана? — сурово спросила я.
— А то. Спаситель… Как он, ничего?
— Пошла ты к черту! — закричала я.
— Вкручивай, — вовсе не обидевшись, сказала
Серафима. — Кого ты пытаешься обмануть? Старую мудрую тетку, которая
читает в сердцах юных прелестниц, как в открытой книге? Нет, деточка, ты
Циркачу мозги пудри, а мои извилины оставь в покое. И чего это маменькиных
дочек вечно Тянет на шпану? Прямо патология какая-то… — Куда меня тянет? Что ты
болтаешь? — Сдается мне, что Руслан твой похлеще Циркача да Юрика, вместе
взятых. У тех шпана на подхвате, а Руслан — убийца.
— А Сережа говорит, что это Каток в Пашином доме
опередил.
— Конечно, говорит, ты ж ему сам интересное не
рассказала. Краснолицего тоже Юрик хлопнул? Зачем, интересно?
— А зачем Руслану их убивать?
— Это ты у него спроси.
— Ладно, — сказала я, поднимаясь, — спрошу.
— Куда это ты? — насторожилась тетушка.
— Спрашивать.
— Ангел мой, ты женщина редкой красоты, но вдруг он
мужчина, начисто лишенный чувства прекрасного?
— Я ведь не совсем дура, как считаешь?
— Ну, сразу и не ответишь, — уклончиво заметила
тетушка. — Что ж, едем вместе…
— Вместе по таким делам смешно.
— По каким делам? — ахнула Серафима, распахнув
глаза, однако валять дурака ей явно не хотелось, и она спросила серьезно:
— А ты точно знаешь, что тебе это нужно?
— Конечно, нет.
— Беда, ей-Богу… что ж, поезжай. Хотя по мне, так
вдвоем завсегда сподручней…
— Я возьму машину, — сказала я уже возле двери.
— Возьми, — вздохнула Серафима. — Постарайся на
этот раз ее не потерять.
