Он даже не был готов завести собаку.
– Доминик?
Он посмотрел на нее:
– Вы отдаете себе отчет, что делаете?
– Конечно, я знаю, что делаю, Доминик. – Слова вылетали как пули. – Я пытаюсь соблазнить вас. У меня получается?
– Этого не будет.
Белла справилась с паникой. Что она сделала не так? Она все тщательно продумала – наряды, меню, вино, фоном негромкий джаз. Она даже заперла Минки у себя в комнате.
Глаза Доминика загорелись предвкушением, как только он увидел ее такой.
– Что я сделала не так? – спросила она, когда он направился к выключателю.
Комнату мгновенно заполнил свет; хватит этих двусмысленных свечей.
Он провел руками по голове, взъерошив волосы. Ей так захотелось пригладить их.
– Вы не сделали ничего плохого, – произнес он.
– Отлично, этого не будет. Выпустите, пожалуйста, Минки из моей комнаты. – Белла наклонилась и задула свечи. Сбросила туфли и взяла кувшин с холодной водой и пару стаканов из кухни. – Но мы, по крайней мере, можем поужинать?
Он застыл в нерешительности. Выпустил кошку. Минки метнулась к Белле и начала настойчиво мяукать.
– Конечно, для тебя тоже есть омары, принцесса Минки, – ворковала она, кладя маленький кусочек омара на тарелочку и ставя на пол перед кошкой.
Развернув салфетку и разложив ее на коленях, она взглянула на Доминика:
– Это дорогущая еда. Не дайте мне скормить ее всю Минки.
Она взяла нож и вилку – хватит есть пальцами, – начала резать нежное мясо омара. Она закрыла глаза, прожевала и проглотила кусочек.
– Да. – Она открыла глаза и покачала головой. – Это действительно вкусно. Морепродукты в Ньюкасле потрясающие.
Выругавшись, Доминик вернулся за стол. Белла сконцентрировалась на еде и изо всех сил старалась не смотреть на сидящего напротив мужчину. Она фыркнула. После этого вечера он уже никогда не усомнится в ее упорстве.
– Что? – спросил Доминик.
– Знаете, что хотел сделать наш глупенький кавалер?
– Что?
– Он хотел, чтобы я сделала фруктовое желе, в котором будет спрятано кольцо невесты.
Он смотрел на нее:
– Дурацкая идея?
Она закатила глаза.
– Ну, конечно! Мало того что это негигиенично и может испортить еду, так она еще может проглотить кольцо или сломать себе зуб.
– Я могу представить, что визит в отделение неотложной помощи не будет способствовать романтическому настрою.
– Точно. И даже если обойдется без происшествий, то кольцо будет все покрыто заварным кремом, фруктовым пюре и, – она умышленно пожала плечами, – это будет выглядеть тошнотворно.
– Тошнотворно?
– Да, это очень точный гастрономический термин.
Он засмеялся. Они доели омара и салат.
– Вы знаете, – начала Белла, кладя нож и вилку и отодвигая тарелку, – некоторые люди решаются на самые смелые и диковинные поступки, когда делают предложение.
– Например?
Она отвела взгляд от его рук и пожала плечами:
– Ну например, делают предложение в прямом эфире перед тысячами телезрителей.
– Это тоже дурацкая идея?
– Мне бы очень не понравилось. Это попахивает шантажом – никакая женщина не посмеет отказать в прямом эфире. Если она не примет предложение, то вся страна будет проклинать ее. Высокий коэффициент душевного дискомфорта. Низкий коэффициент романтики. – Она собрала тарелки. – Десерт? Я сделала клубнику в шоколаде, но сейчас как-то не хочется. В холодильнике есть торт с шоколадной глазурью и лимонный кекс.
– Лимонный кекс, – повторил Доминик. Он показал на неоткупоренную бутылку шампанского. – Вы позволите?
Она покачала головой:
– Я поставлю ее в холодильник, открою по другому случаю, если вы не хотите выпить бокал.
– Нет, нет. – Он отдал ей бутылку. – А как вам предложение руки и сердца, прочерченное самолетом в виде дымовой надписи?
Белла вернулась, неся тарелки с десертами, села и положила кусочек торта в рот, как бы размышляя над вопросом. Наконец она кивнула:
– Да, это здорово. Виден размах и фантазия, хотя можно сделать этот момент более интимным.
Доминик откусил огромный кусок лимонного кекса и застонал. Он показал на тарелку:
– Вы знаете, как это вкусно?
Внутри у нее все сжалось от желания. Белла хотела, чтобы он так смотрел на нее.
Она так любила его, так хотела его. Ей было страшно представить, как через две недели она уедет отсюда, расстанется с ним. Возможно, желание провести с Домиником единственную ночь страсти казалось безумием, но она знала, что будет помнить об этом всю оставшуюся жизнь.
– А как бы вы хотели, чтобы вам сделали предложение, Белла?
– Ну, в идеальном варианте, понадобится шампанское.
– Французское, я полагаю?
– Естественно.
Он улыбнулся и показал на ее тарелку:
– И торт с шоколадной глазурью.
– Да, пожалуйста. Это же моя фантазия.
– Правильно.
Она наклонила голову:
– Мне не надо никакого выпендрежа и пафоса.
– Кроме шампанского, – серьезным тоном сказал Доминик.
– Которое должно быть французским, – повторила она с такой же серьезностью. Оба рассмеялись. – Отлично подойдет пикник на уединенном пляже. Шампанское, торт с шоколадной глазурью, может быть, клубника и… – Она неопределенно пожала плечами.
– А затем он задаст этот волшебный вопрос?
Она покачала головой:
– Сначала он должен объяснить мне, почему любит меня, чтобы я могла поверить в серьезность его слов.
Доминик уставился на Беллу, ложка с лимонным кексом застыла в руке.
– Что он скажет?
– Не знаю, – призналась она. – Но что-то искреннее и настоящее. – Затем она сложила руки на груди и подмигнула. – И что-нибудь хорошее.
Доминик рассмеялся.
Она напряглась всем телом. Он не понимает!
Белла подалась вперед:
– Доминик, я не собиралась связывать вас вечной любовью. Я просто хотела провести с вами страстную ночь.
Он не мог дышать.
– Вы подумали, что я уже выбрала имя нашего первенца? – Она откинулась на спинку стула и покачала головой. – Значит, здесь я прокололась, да? Я недостаточно четко дала понять, чего хочу.
Доминик по-прежнему задыхался. Она почувствовала неуверенность.
