Леон непроизвольно улыбнулся:
– А еще я делаю предложение женщине, которая, по ее словам, вовсе не думает о браке.
Белла погладила Кончитту по спинке:
– Ну хорошо. Теперь, когда ты меня заинтересовал, надо послушать, что у тебя на самом деле на уме.
– Ты только что это услышала.
– Не шути так, Леон.
– Когда ты как следует подумаешь, поймешь, что в этом есть смысл. Наш брак сделает удочерение ненужным, потому что ты станешь моей женой, хозяйкой дома, матерью моего ребенка.
Слушая его, Белла крепче прижала к себе девочку.
– У нее слипаются глазки, она уже дремлет. Ей очень хорошо с тобой. Белла, ей нужна мать. Я слишком долго закрывал глаза. Только что ты сказала, что любишь ее. Не отрицай, ты сказала это от сердца.
– Я и не отрицаю.
– Если мы поженимся, это повлечет за собой два желательных для нас последствия. Первое – ты сможешь свободно общаться с матерью, не переезжая в палаццо. Мы оба согласились, что это дом Данта и должен остаться его.
Белла молча продолжала обнимать Кончитту.
– Второе – это заставит отца оставить все попытки женить меня на аристократке. Кто, в конце концов, более подходящая невеста, чем дочь его жены? Прелесть в том, что тогда мне, а не отцу придется о тебе заботиться.
Белла тихо подошла к кроватке и положила девочку, но та захныкала, и Белла снова взяла ее на руки:
– Тебе уже пора спать, лапушка.
Леон довольно улыбнулся:
– Она не хочет с тобой расставаться. Моя дочь успела привязаться к тебе так сильно, как не привязывалась ни к кому другому, не считая меня. Ты понимаешь, насколько для меня это важно? После смерти Бенедетты она для меня все.
– Это я очень хорошо понимаю.
– Я говорил отцу, что больше не женюсь, и действительно тогда так думал. Мог ли я рассчитывать, что найду женщину, которая будет любить Кончитту так же, как моя мать любила нас с Дантом? Твой приезд в Римини все изменил.
Белла уткнулась лицом в шейку ребенка, желая не слышать его слова.
– Сейчас я видел, как моя дочь охотно пошла к тебе на руки. Я убежден: в тебе она найдет мать, которая будет ее любить. Я знаю, что ты и сама уже к ней привязалась.
Белла поцеловала девочку в головку:
– Во время всего этого нелепого разговора ты не упомянул об одной вещи.
– Ты, конечно, имеешь в виду любовь. Но мы же не рассчитывали на нее. Вчера мы убедились, что нас тянет друг к другу. А это для брака существенно. Более того, мы стали друзьями, и наши семьи нам не безразличны. Мы сумеем превратить негатив в позитив: ты будешь с матерью, страхи Данта улягутся. – Леон подошел к Белле. – Для тебя ничего не изменится, Талия останется няней Кончитты. Если банк откроет филиал твоего агентства в Римини, тебя назначат менеджером, и ты продолжишь работать.
Я не удивлюсь, если ты в самом деле сумеешь это устроить, – пробормотала Белла.
– Хочу, чтобы ты правильно меня поняла. Я сделаю все, чтобы моя дочь имела полноценную семью: отца и мать. – Голос Леона дрогнул. – Твое путешествие в Италию с целью найти мать убедило меня, что и ты готовы на все, лишь быть рядом с Люсианой.
Белла покачала головой:
– Мне все не верится, что ты говоришь серьезно. Ты предлагаешь вступить в брак по расчету.
Леон взял у нее Кончитту и положил в кроватку. На этот раз девочка не заплакала, но ухватилась за его палец.
– Да. Но нас к нему никто не принуждает. Я понимаю, что не смогу заменить тебе подруг, но и я не так уж плох. Нам было весело вместе наблюдать за дельфинами, разве нет?
– Глупый вопрос. Это просто смешно.
– Теперь ты представляешь, что чувствовали мои родители, когда поженились. Но мы, по крайней мере, что-то испытываем друг к другу. Никто сейчас не может сказать, сколько это продлится. Но если мои слова не находят в тебе никакого отклика, единственная оставшаяся возможность – вернуться к своей нью-йоркской жизни. – Леон поднял голову и посмотрел ей в глаза. – Я побуду тут с Кончиттой, пока она не заснет, а ты можешь пока спуститься на кухню и сварить кофе. Я скоро к тебе присоединюсь, и тогда ты дашь ответ.
– Ты думаешь, это так просто?
Он поморщился:
Нет. Я только знаю, что мы уже не можем изменить случившееся, а какое-то решение принимать все равно придется.
– Не надо было мне приезжать в Италию.
– Теперь поздно жалеть. Остается только двигаться вперед. Но не забывай – мой отец в любом случае намерен удочерить тебя. Он горел желанием это сделать, и только время покажет, насколько это травмирует Данта. Его отношения с отцом и Люсианой не всегда бывали ровными.
Я не хочу, чтобы он страдал.
– Я тоже. Если ты придумаешь что-то получше, я готов выслушать.
– Я пойду к Саллисто и попрошу его ничего не предпринимать.
– Белла, это не подействует. Мой отец в некоторых вопросах непреклонен. Он хочет преподнести этот подарок Люсиане, и никакие мольбы и слезы не заставят его передумать.
– Даже ради Данта?
– Боюсь, да. Ты слышала, что он сказал? Он считает Данта взрослым, способным справиться с собственными чувствами.
Беллу охватила паника.
– Неужели это так?..
– А почему, как ты думаешь, я женился на Бенедетте тайно?
– Но это же какой-то феодализм!
И я сражаюсь с ним всю жизнь.
Белла прошлась несколько раз по комнате, остановилась и повернулась к Леону.
– Что мы скажем нашим родителям? Мы же знакомы всего несколько дней.
– Скажем, что это была любовь с первого взгляда. Им нечего будет возразить. Я знаю, что papa, например, влюбился в Люсиану сразу, как только увидел. С моей матерью он не знал такой любви.
– История твоих родителей очень печальна.
– Они неплохо справились, но это уже в прошлом. Не берусь говорить от лица Люсианы, но у нее должны были быть сильные чувства к моему отцу, раз она вышла замуж за него вскоре после потери первого возлюбленного.
– Так ты действительно предлагаешь это всерьез?
– Настолько всерьез, что позвонил уже нашему приходскому священнику, который венчал все пары в нашей семье. Он получил специальное разрешение, чтобы обвенчать нас завтра же утром. От тебя потребуется только паспорт. Свидетелями будет кто-нибудь из моего персонала.
Белла невидящим взглядом смотрела в пространство перед собой:
– Я договорилась провести завтрашний день с мамой…
– Позвони и скажи, что планы изменились. Я завезу тебя в палаццо днем. Мы возьмем с собой Кончитту, возможно, Дант и Пиа будут дома, и мы объявим о нашем бракосочетании.
