– Это твой катер.
Похоже было, что она тоже не спала ни минуты. Леон открыл дверь. Из коридора луч света упал на кровать, на ее темные волосы, разметавшиеся по подушке. Соблазнительное зрелище! Но как приступить к исцелению ран?
Леон сел у нее в ногах:
– Сегодня я меньше всего хотел возвращаться на палубу. Я надеялся, что сначала ты привыкнешь ко мне.
Вчерашний день стал для меня волшебным. Я боялся, что ты испугаешься меня, если я буду торопиться. Ты не представляешь, как скверно я себя почувствовал, когда понял, что ты слышала мой разговор с отцом. Когда мы пошли к столу, я знал, что его слова сильно тебя задели. Но я не мог ничего сделать до тех пор, пока мы не останемся наедине. – Он помедлил, затем продолжил: – Белла, ты должна узнать кое-что важное.
– Что?
– Это связано с моей матерью. Незадолго до смерти она сказала мне одну вещь, которую я никогда не забуду.
Белла шевельнулась на кровати:
– Что она сказала?
– «Ты очень похож на меня, Леон. Если хочешь быть счастлив по-настоящему, слушай свое сердце». Я очень серьезно воспринял этот совет, потому что знал – это было ее благословение. Когда пришло время сделать предложение Бенедетте, я не колебался.
Прошлой ночью я сделал тебе предложение по той же причине. По единственной причине. Я люблю тебя, Белла. Люблю безрассудно. Ты – самое прекрасное, что есть в моей жизни. Когда утром мы давали наши клятвы, я всем сердцем благодарил за тебя Бога. Я не могу объяснить, почему полюбил тебя так внезапно и сильно. У французов есть хорошее выражение – coup de fondre. Удар молнии. Именно это произошло со мной.
Мне сразу понадобился предлог, чтобы удержать тебя здесь. Но правда в том, что, если бы такого предлога не нашлось – ни малышки, ни Данта, ни Люсианы, – я последовал бы за тобой в Нью-Йорк и стал добиваться твоей любви. – Леон встал и направился к двери. К его ногам словно привязали камни. – Бог мне свидетель, я люблю тебя. Я пришел, чтобы сказать это. – С этими словами он вышел в коридор и хотел уже закрыть дверь, когда услышал шорох простыней.
– Не уходи.
Не веря своим ушам, Леон повернулся и увидел, что Белла следует за ним.
– Пожалуйста, не уходи.
В следующий миг он почувствовал ее руки на своей шее.
– Я тоже безумно люблю тебя, Леон. Так люблю, что мне больно. Разве ты не понимаешь, что именно поэтому я наговорила тебе все те ужасные вещи?
Его сердце едва не разорвалось от радости.
– Сейчас понимаю. – Он опустился на кровать вместе с ней. Губы их слились.
На другое утро Белла проснулась первой. Ее голова лежала на груди мужа, ноги их переплелись. Она посмотрела на него, спящего. Леон был красивейшим из всех мужчин, каких она встречала.
Белла залюбовалась его сильными руками. Одеяло сползло на пол, там же валялся ее халат и его одежда.
Белла и не знала, что на свете существует такое блаженство, которое они подарили друг другу. Оно не поддавалось никакому описанию.
Не в силах сдержать себя, Белла поцеловала его веки, нос, ямочку на подбородке. Желание снова проснулось в ней, приведя ее в смущение.
– Милый, – проговорила она, почти касаясь губ Леона, которые притягивали ее. – Ты спишь?
Он провел рукой по ее спине. Обрадованная реакцией, Белла поцеловала его в шею. Погрузила пальцы в его черные волосы.
– Я люблю тебя! – воскликнула она, охваченная жаждой, которую только он способен был утолить. Ее таинственный принц был восхитительным возлюбленным.
Он открыл глаза. В них уже разгорался огонь желания.
– Доброе утро.
Белла улыбнулась:
– Утро будет особенно добрым, если ты снова повторишь то, что было ночью…
Он вместе с ней перекатился на спину, так что она оказалась сверху.
– Ах ты, моя очаровательная бесстыдница! Неужели я такой счастливец?
– Значит, эта ночь и тебе показалась такой же волшебной?
– Неужели ты сомневаешься? Я же просто съел тебя живьем!
– Тем не менее я все еще жива, – проговорила Белла.
– Знаю. Иди ко мне, любовь моя.
Они вернулись в реальный мир только через несколько часов. Рука Леона покоилась на бедре Беллы, они смотрели друг другу в глаза.
– Куда бы ты хотела сегодня пойти?
– Я хочу остаться здесь. Если ты не против.
Он громко засмеялся:
– Ты не слишком хорошо знаешь мужчин, но я благодарю Бога, что я твой первый и единственный.
Кончиком пальца она обвела контур его губ. В зависимости от его настроения они могли быть твердыми или нежными, как шелк.
– Я могла бы часами смотреть на тебя. По-твоему я ужасная?
Он снова засмеялся:
– Только до тех пор, пока я сам не начинаю поедать тебя глазами.
У нее порозовели щеки.
– По-моему, быть замужем очень здорово. Я только сейчас поняла, какой была раньше одинокой. Но я боюсь стать зависимой от тебя. Обещай, что не допустишь этого.
Он убрал волосы с ее виска:
– Ты совершенство.
– Это потому, что у нас сейчас медовый месяц. Но когда тебе придется пойти в банк, я не уверена, что смогу тебя отпустить. Мы с Кончиттой будем без тебя несчастными. Ты возненавидишь меня, если я стану время от времени приносить тебе ланч в офис?
– А как ты думаешь?
– Думаю, что да.
Снова рассмеявшись, он страстно поцеловал ее.
– Леон? – спросила Белла, когда он наконец позволил ей перевести дыхание. – Я много думала о твоей идее открыть магазин мобильных телефонов в Римини. Дело в том, что я хочу быть хорошей матерью. Я не смогу управлять магазином.
Он снова поцеловал ее:
– Особенно если мы решим, что хотим еще одного ребенка.
– А ты хочешь?
– Малыша от тебя? Как ты можешь сомневаться! И Кончитте нужен братик или сестренка. Моя жизнь была интереснее – у меня есть Дант.
– Тебе повезло, что у тебя есть брат. Как ты думаешь, когда ты смог бы уже заняться созданием ребенка?
Плечи Леона затряслись от беззвучного смеха.
– В любое время, когда захочешь.
– Если мы не будем откладывать, у детей будет разница в полтора года. Это, по-моему, идеально.
– Как скажешь.
– Ты смеешься надо мной!
Леон стал серьезным:
– Нисколько. Я смеюсь потому, что чувствую себя очень счастливым. В то тяжелое время, когда Бенедетта болела, я думал, что уже никогда не буду счастлив. Ты вернула в мою жизнь солнечный свет.
