– Почему ты так долго не решался рассказать о себе – ведь обо мне ты знал все или почти все? – вопросительно посмотрела на него Мегги.
– Мегги, мне хотелось дать тебе время, чтобы ты сама разобралась во всем, – сказал он откровенно. – Воспитанный джентльмен должен дать возможность девушке решить все самой – я так думаю.
– Я так долго ждала твоего объяснения… – грустно почему-то произнесла она.
– Мегги, дорогая! – он с мольбой посмотрел на нее. – Не грусти, все будет хорошо.
Оскар какое-то время помолчал, а потом произнес:
– Мегги! Я люблю тебя! – Он так тепло улыбнулся, что у нее защемило сердце. Потом притянул ее нежно к себе, тыльной стороной руки слегка коснулся ее осунувшихся щек. От избытка чувств она тихо всхлипнула. В его глазах тотчас вспыхнула тревога.
– Ну-ну, моя любимая, – нежно посмотрел он на нее. – Ужасно, что тебе пришлось так много пережить. Ты что, осуждаешь меня за то, что я так долго не решался сделать тебе предложение?
Она стала плакать еще громче, кивая головой.
«Только этого мне не хватало», – подумал он, потому что до смерти не любил, когда женщины плачут.
– Ты больше не оставишь меня одну? – продолжала она рыдать.
– Нет! Конечно, нет! – Оскар улыбнулся, заглядывая в ее заплаканные глаза. – Я выполню обещание, данное мною твоей матери! – сказал он торжественно.
– Что я слышу, Оскар? Ты дал обещание моей матери, что женишься на мне? Поэтому ты делаешь мне предложение? – краска залила ее лицо. – Я-то думала, что это исходит от твоего сердца! – возмутилась она, пытаясь смотреть прямо в его глаза.
– Мегги! Что ты говоришь? – раздосадовано произнес он. – Не надо насмехаться над моими чувствами! Да, я действительно вел себя, как последний идиот! Был нерешительный! Присматривался к тебе! – его голос стал серьезным. – Я прошу у тебя прощения, если на то пошло.
– Ты просто хочешь заставить меня поверить, что действительно собираешься на мне жениться, – у нее слезы снова подступили к горлу.
– Мегги! Я хочу, чтобы мы… как это тебе сказать, жили вместе. Обещаю, что ты ни в чем не будешь нуждаться. Я достаточно богат, чтобы ты жила в роскоши, ни в чем себе не отказывая. Ты будешь блистать на вечерах, не уступая никому ни в нарядах, ни в украшениях. Я хочу создать для тебя достойную жизнь. У нас родятся дети, им нужно будет дать имя, надежную защиту, дать им образование, – говорил он взволнованно, стараясь понять ее настроение.
Ее гнев постепенно проходил, и она почти успокоилась. Видя перемену, происходящую с ней, он решил закончить свою мысль:
– Мы должны, Мегги, пожениться, произнести клятвы в присутствии священника. Я обещал миссис Синтии сделать это. С содержанкой в американских колониях не принято появляться на людях. Что плохого в том, что я поклялся твоей матери, что сделаю все по закону?
– Так… Значит, если бы ты не дал моей матери обещания, не унималась она, – то и жениться было бы не обязательно? – слезы снова застилали ее глаза. – Как ты можешь быть таким жестоким? – голова ее опустилась. Он застыл на месте, не зная, как ее успокоить.
– Мегги! – заговорил он надломленным голосом, – зачем ты это говоришь? Я люблю тебя так, как никого никогда не любил. И ты любишь меня – не отрицай, пожалуйста! Мы должны пожениться и жить вместе долго-долго… Разве не так? Не понимаю, что тебе не нравится? Любая мать поступила бы точно так.
«Чего я добьюсь, если откажусь от его предложения?» – подумала она вдруг.
– А будешь ли ты меня так же любить, когда женишься на мне? – робко спросила она, подняв на него свое побледневшее лицо.
– Мегги! Я человек слова, – он посмотрел на нее изучающим взглядом. Только сейчас он понял, что перед ним очень ответственная девушка. И это ему понравилось.
– И что будет входить в мои обязанности? Выходить с тобой в свет, принимать гостей, вести приятные беседы, ублажать тебя в постели, рожать детей, воспитывать из них хороших людей? – вскинула она на него взгляд зеленых глаз.
– Да, Мегги, ты должна быть верной, преданной женой, любящей матерью – это мои главные требования, – ответил он.
– Оскар, у меня тоже есть требование, которое ты должен выполнить, если… – почти неслышно произнесла Мегги.
Он удивленно посмотрел на нее, не подозревая, что она потребует от него.
– Тогда ты должен пообещать мне, что если разлюбишь меня, то я должна узнать об этом первой.
– Да, я обещаю тебе, что никогда не разлюблю тебя, что буду наслаждаться твоей красотой долго-долго, что буду гордиться тобой всегда и что мы поженимся при первом же удобном случае, получив благословение священника.
– Оскар, я так долго ждала твоего признания в любви, твоего предложения. Ведь я была такая беззащитная, хотя в душе всегда верила, что ты меня не оставишь, что мы будем обязательно вместе! – говорила она, озаряя его своей неповторимой улыбкой.
– Могу я считать, что мы помолвлены? – он с нежностью взглянул на нее. – Могу я теперь приблизиться к своей невесте? – лукаво устремил он на нее свои карие глаза и тотчас она оказалась в его крепких объятьях. Его губы прильнули к ее рту, а руки стали нежно ласкать ее спину, стремясь ощутить пленительное тепло любимой женщины. Но вдруг он отскочил от нее, как ужаленный.
– Ох, что это такое? – изумленными глазами он уставился на нее. – У моей нежной розы есть, оказывается, шипы, кто бы мог подумать? – тряс он в воздухе правой рукой.
– Оскар! Осторожно! Эти застежки на корсете достаточно острые, чтобы мужчинам жизнь не казалась очень легкой, – пошутила Мегги и звонко рассмеялась.
– Спасибо, дорогая, ты очень вовремя меня предупредила! Но лучше узнать позже, чем никогда. Да, и хорошо, что это всего лишь крючки, а не иголки, – смотрел он на ее улыбающееся лицо, злясь на свою неосмотрительность. Мегги понравилось, что он поддержал ее игру.
– Впредь будь осмотрительнее! – сказала она лукаво.
Он взял ее руки в свои и заставил посмотреть в глаза. Она ожидала увидеть в них осуждение, а разглядела огромную нежность и любовь.
– Ты что, меня разыграла? – произнес он с такой теплотой, что у Мегги защипало в глазах. – Скажи мне, что ты любишь меня, почему ты редко говоришь мне это самое главное слово?
– Прекрати, Оскар, не смей мне устраивать допрос! – попыталась она вырваться из его рук. Но он лишь сильнее сжал ее и стал осыпать зардевшееся лицо страстными, горячими поцелуями. Мегги хотела пожурить его, но он упредил ее ответ.
– Не надо, не говори ничего, – прошептал он, целуя ее обнаженную грудь, плечи, лицо. – Я сам знаю ответ. Пожалуйста, Мегги, любимая! Я так безумно соскучился по тебе, я сгораю от нетерпения.
Видя перед собой неповторимый взгляд карих глаз, Мегги не в силах была сопротивляться. Он подхватил ее на руки и понес в спальню. Она сделала последнее усилие, просто инстинктивно, чтобы освободиться от его стальных тисков, но все было бесполезно… Поднявшись в спальню, он опустил ее на кровать, и в следующую минуту их тела сплелись в страстной борьбе, более похожей на любовные игры. Потом все вдруг исчезло, кроме мерцания огней, горячих поцелуев и прерывистого дыхания Оскара.
