– Когда я узнал о вас с Тоддом, я счел это знаком судьбы. Значит, мне суждено стать спецназовцем. Было глупо мечтать, что ты дождешься меня, поэтому я сказал тебе, что все кончено. Но через пару лет я решил оставить службу. Джимми хотел того же, и мы начали добиваться увольнения. Он очень мучился, а я не собирался закончить, как он… Я знал, что с ним что-то не так, но ничего не сказал и не сделал, и мое невмешательство стоило ему жизни. – Нейт покачал головой. – И я, любивший военную службу больше всего на свете, начал ее ненавидеть.
Сара кивнула и сжала его руки в ответ:
– Почему ты хотел уволиться?
Ее злость тоже ушла, она сменилась нежностью.
Нейт вздохнул. Вести этот разговор не становилось легче, но Сара была рядом, и он обязан был попытаться. Были проблемы, которыми он мог поделиться только с ней – из-за всего, что связывало их в прошлом. Проблемы, о которых не должен знать никто другой. Даже семья.
– Потому что я чувствовал, что поступаю неправильно. Потому что… – Нейт сглотнул и заметил, что Сара сделала то же самое. – После того как скончалась мама и я потерял тебя, я понял, что покинул место, которое мне дорого. Я желал послужить стране и доказать, что сам по себе стою чего-то, но в то же время ухитрился утратить самое лучшее, что у меня было. Возможно, я не сразу осознал это, но, клянусь тебе, все это правда. Больше всего мне хотелось вернуться, и вот я здесь… только никуда не вписываюсь.
Сара стояла неподвижно, словно его слова шокировали ее, и она потеряла дар речи.
– Когда умер отец, а потом мой друг, мне казалось, что у меня отняли все. Ничего не осталось. – Нейт посмотрел прямо в ее восхитительные золотистые глаза. – Я испытывал это чувство, пока вновь не увидел тебя.
Щеки Сары покрылись нежнейшим румянцем, и она улыбнулась:
– Не стоит так говорить, Нейт. Лестью ты от меня ничего не добьешься.
Он провел рукой по щеке женщины, а потом взял ее за подбородок:
– Но это правда. Я вернулся домой конченым человеком, а ты каким-то образом смогла меня спасти.
– Нейт, что все-таки произошло? Что случилось с твоим другом?
Он вздрогнул, будто в него попала молния. О том, что произошло в тот день, не знал никто в мире, кроме него.
И Джимми, покончившего с собой у него на глазах.
– Пойми, начав службу в спецподразделении, я стал солдатом элитного отряда. И я дал присягу сохранить в секрете то, что видел и делал, – выдохнул Нейт. – То, что произошло тогда, должно остаться в прошлом.
Сара обвила его руками и крепко обняла.
– Но ведь там что-то случилось, Нейт. И тебе нужно поделиться этим с кем-нибудь, прежде чем тайна поглотит тебя заживо. – Она помолчала. – Я спрашиваю не из любопытства, а из желания помочь. И если ты не хочешь рассказать об этом мне, надо рассказать о случившемся кому-нибудь еще – и чем скорее, тем лучше.
Нейт не понимал, откуда у нее столько сочувствия к нему, причинившему ей одни страдания, тем более что всего несколько минут назад они ожесточенно спорили…
Безжизненное тело Джимми было тяжелым, а Нейт едва мог идти. Нога болела так, что ему казалось, будто ее кто-то поджег, и она охвачена огнем. Он кричал – снова и снова, – призывая кого-нибудь на помощь. И твердо знал: что бы ни случилось, он никогда не сможет рассказать правду о происшедшем. Ни единой душе…
Кроме Сары. Прямо сейчас.
– Хорошо, я расскажу, но больше никогда не спрашивай меня об этом. Но сначала мне нужно знать – ты уверена?
– Уверена ли я, что способна сохранить все в тайне, или уверена ли я, что хочу знать правду?
Нейт держал ее за руку, радуясь, что она стоит так близко.
– Я не сомневаюсь, что могу доверить тебе тайну, Сара. Но действительно ли ты хочешь знать, что мне пришлось пережить в тот день? Это тяжелая ноша.
Сара улыбнулась, в ее глазах сияла искренность.
– Расскажи мне все, Нейт. Когда я обещала выслушать тебя, я говорила серьезно. Я никогда не бросаю слов на ветер.
Нейт крепко сжал Сару в объятиях, прежде чем отпустить и посмотреть ей в глаза. Они расположились на диване, и он не сводил взгляда с лица женщины.
– Когда я упомянул, что Джимми мучился, я имел в виду, что ему приходилось очень нелегко. Он был моим другом на протяжении нескольких лет, и я хорошо изучил его. Незадолго до конца мне часто приходилось выполнять его работу, поскольку он был не способен справляться со своими обязанностями, с тем, чего от нас ожидали. Ему становилось все хуже и хуже. Мы служили вместе, и я видел, что с ним творится. Ведь мы были близки, как братья.
Сара кивнула, поощряя его продолжать.
Говорить было невероятно трудно. Слова словно застревали у Нейта в горле, когда он открывал рот. Неожиданно ему безумно, до боли, захотелось поделиться с Сарой всем. Будто кто-то проткнул ему грудь ножом и медленно поворачивал его в ране.
– Я знал, что дела обстоят плохо, но не мог заставить себя предпринять хоть что-то. Джимми уверял, что с ним все в порядке, или отмалчивался. Я понимал, что, если я сообщу нашему командиру, Джимми выкинут вон. И как это отразится на его дальнейшей жизни? На ждущей его жене? Чем обернется для него бесславное увольнение из армии?
– Теперь тебе кажется, что ты поступил неверно, никому ничего не сказав? – спросила она голосом, полным заботы.
– Не кажется. Я знаю, что поступил неправильно. – Нейт изо всех сил сопротивлялся грозившим поглотить его мучительным воспоминаниям. – В официальных документах написано, что мой друг погиб от вражеской пули, а я был ранен в ходе неудачно проведенной операции. Я никогда никому не рассказывал, что Джим направил на себя свой собственный пистолет и выстрелил. Не рассказывал и о том, что меня подстрелили, когда я со всей мочи бежал, чтобы остановить его, попутно стреляя по вражеским пулеметам. Вот она правда, Сара. Из-за того что я промолчал и не сделал того, что должен был, мой друг погиб.
Нейт неожиданно ощутил, что ему не хватает воздуха. Его тело затряслось, и из груди вырвался страшный стон.
– Нейт! Боже, Нейт! Иди ко мне.
Сара притянула мужчину, положив его голову себе на грудь и баюкая его, будто он был одним из ее маленьких учеников.
– Прости, я… – Нейт не закончил, он отчаянно рыдал и никак не мог остановиться.
Он рыдал на груди единственной в мире женщины, для которой хотел бы всегда быть сильным.
– В слезах нет ничего постыдного. Я здесь, я с тобой, – шептала она ему на ухо.
Сара была права. На нее не надо было производить впечатление – с ней Нейт мог быть самим собой…
Каким-то образом ее слова помогли ему взять себя в руки. Он глубоко вздохнул и осторожно обхватил ладонями ее лицо:
– Сара, я люблю тебя.
