– Было бы хорошо, если бы вы, обладая таким весом в обществе, могли замолвить словечко за Эндрю. Я пытался сам обратиться в соответствующие инстанции, однако ответа мне получить так и не довелось.
– Я всегда готов замолвить словечко за члена семьи.
«Вот черт». Шанель пнула Дамиана ногой под столом. Однако мужчина даже не вздрогнул. Теперь она поняла, к чему этот ужин. Да, он согласился подождать ее ответа, но, видимо, теперь рассчитывал заручиться поддержкой всей семьи. Беатриса Сальцман уже оставила все надежды выдать старшую дочь замуж и не думала о том, что сможет найти ей достойную пару. Именно поэтому она непременно станет во всем потакать Дамиану, когда услышит о его предложении. Шанель захотелось его убить.
– Вы собираетесь пожениться? – выдохнула Лора. Ее глаза сияли. – Наверняка это все из-за того наряда.
– Мы не помолвлены, – внесла ясность Шанель.
– Но я сделал Шанель предложение, – со своей стороны заметил Дамиан.
Беатриса смотрела на дочь как на полоумную:
– Ты еще не дала согласия? Ну конечно… – Она горестно покачала головой.
– Я думаю. – Глаза Шанель метали ножи в мужчину, сидящего рядом с ней с улыбкой сытого кота.
– Не размышляй слишком долго. Он может взять свои слова обратно, – сказал Шанель ее отчим.
– Господи, это же не бизнес-предложение! – воскликнула она. Тем не менее его слова были правдивы – едва ли Шанель еще сможет встретить кого-то настолько потрясающего.
– Отец, – вдруг нарушил молчание Эндрю, – оставь их в покое. Дамиан станет самым счастливым мужчиной на земле, если женится на Шанель. Уверен, он и сам это понимает.
Мать шикнула на него, но Эндрю не обратил на это внимания и одобряюще улыбнулся Шанель. Они с Лорой никогда не разделяли мнения остальной семьи касательно Шанель. Брат и сестра всегда поддерживали ее. Шанель очень любила их и была им благодарна.
Дамиан с одобрением посмотрел на брата Шанель и повернулся к Перри:
– Безусловно, здесь есть над чем подумать. В таком деле едва ли можно торопиться с решением. – Его глаза были холодны, когда он говорил с отчимом Шанель.
– Хм, безусловно… – Перри опустил взгляд в тарелку.
В тот самый момент Шанель захотела сказать Дамиану «да», но она не могла. Слишком многое было поставлено на кон.
Шанель смотрела один из своих любимых черно-белых фильмов, когда в дверь позвонили. Ранее она отказала Дамиану в совместном ужине, сказав, что хотела бы провести время в одиночестве. Не сказать, чтобы это обрадовало его, он считал, что она могла подумать и в его компании. Порой Шанель было трудно находиться рядом с ним, словно она боялась привыкнуть находиться в его тени. Дамиан уважал ее настолько, что волей-неволей согласился оставить ее наедине с собственными мыслями. Но если это именно он звонил сейчас в ее дверь, значит, она в нем ошибалась. Резкие слова уже были готовы сорваться с ее губ, однако, посмотрев в дверной глазок, Шанель увидела свою мать. И что ей здесь нужно?
Пораженная, она открыла дверь:
– Мама, что ты здесь делаешь?
– Мне необходимо поговорить с тобой. Могу я войти?
Шанель пропустила женщину в квартиру. Беатриса грациозно опустилась на краешек дивана, поправив юбку от именитого дизайнера.
– Дорогая, прикрой дверь. На улице довольно прохладно.
– Выпьешь чего-нибудь? – нашлась Шанель.
– Нет, спасибо. – Мать указала рукой на другой конец дивана. – Я… Ты казалась мне неуверенной прошлым вечером. Неуверенной в своих отношениях с Дамианом. Мне подумалось, что ты бы хотела поговорить со мной об этом.
– С тобой?
Лицо матери словно свело болезненной судорогой.
– Да. Возможно, я не проявляла свою заботу должным образом все эти годы, но тем не менее ты моя дочь.
– А он богат. – Беатриса не могла не обратить внимания на квартиру Дамиана и наверняка незамедлительно произвела в голове необходимые расчеты на предмет его жалованья.
– Я здесь не поэтому.
– У него есть связи, которые могут быть полезны Перри и Эндрю. Полагаю, для тебя это даже ценнее. – Если бы перед ней не маячила перспектива выгоды для нее или семьи, Беатриса и пальцем бы не пошевелила.
Женщина глубоко вздохнула:
– Я пришла не ради мужа или твоего брата…
– Понятно, ты здесь по мою душу, – съязвила Шанель.
– Да, это так. Шанель… То, что сейчас есть между тобой и Дамианом – бесценно. Не потеряй этого.
– Мы вместе лишь месяц.
Ее мать кивнула:
– Между мной и твоим отцом все было так же. С первой нашей встречи мы поняли, что должны быть вместе.
– Но ты перестала любить его? – Шанель задумалась, как это будет, когда Дамиан перестанет хотеть ее. В глазах матери она разглядела множество доселе незнакомых эмоций.
– Я никогда не переставала любить его.
– Но ты говорила… – Сердце Шанель переполнилось болью. Слишком многое довелось увидеть ей в юные годы.
– Для меня он всегда был единственным.
– Ты вышла замуж за Перри.
– Я не могла оставаться одна.
– Но у тебя была я. Ты обещала, что мы всегда будем вместе!
– Можешь представить, каково мне приходилось – ты была его миниатюрной копией. Я пыталась изменить тебя, но ты не поддавалась. – В ее голосе звенели слезы. – Ты такая упрямая, вся в него.
Шанель была поражена. В действительности все оказалось не таким, как она думала, но это принесло ей не меньше страданий.
– Перри ненавидит меня.
– Просто он ревнив.
– Ты была не настолько нежна ко мне, чтобы вызвать в нем подобные чувства.
– Дело не в этом. – Беатриса опустила взгляд. – Он всегда ревновал и продолжает ревновать меня к Ирвингу.
– Потому что ты никогда не переставала любить его?
– Как можно перестать любить половину собственной души?
Лишь теперь Шанель поняла, что большую часть своей жизни бродила в потемках, пытаясь угодить матери и отчиму.
– Перри обвинял меня. Вся его боль выливалась на меня.
– Рядом не было твоего отца, чтобы защитить тебя.
– Ты ни разу не вмешалась!
Беатриса молча отвернулась, но Шанель и не ждала ее ответа. Ей было так больно, что она едва могла это вынести.
– Ты не вмешалась, – сквозь зубы повторила она. – Хотя в отличие от меня ты знала, что он будет ненавидеть меня.
– Он не ненавидит тебя. – Мать смотрела на нее отсутствующим взглядом. – Он хотел, чтобы ты была лучшей. Во всем. Но ты предпочла науку и учебники.
