Это довольно быстро отрезвило его.
– Я знаю, что это будет… удивительно… – Келли моргнула и выдохнула. – Но я не могу быть одной из твоих интрижек на ночь, Джейсон. – Она покачала головой и ближе притянула к себе подушку. – Пожалуйста, не проси меня об этом.
– Ты просто не можешь быть интрижкой на одну ночь.
Ее глаза заблестели, но губы остались сжатыми.
– Откуда мне знать, может, ты говоришь так, чтобы заманить меня в постель?
– Ты уже в моей постели, Келли, – сказал он легким и игривым тоном, ничем не выдав своей боли, которую ему причинил этот вопрос.
Значит, таким его видели женщины? Каким-то маньяком, не испытывающим угрызений совести? Он попытался взглянуть на себя со стороны, и ему было стыдно признаться, что, да, многие, вероятно, знали его именно таким. Но не Келли. От нее он такого не ожидал. Он всегда думал, что Келли видела… больше.
Его челюсти напряглись, пока она пристально разглядывала его лицо, ища там намек на ложь. Наконец она выдохнула и расслабила хватку на подушке.
Джейсон сел на корточки и провел рукой по волосам.
– Да, твой бывший муж действительно поиздевался над тобой.
Ее губы искривились, и она кивнула.
– Ты не интрижка на одну ночь, – повторил он. – Ты мне веришь?
А на сколько? – думала она. На две ночи? Три? Пару недель?
Он знал, что был только один способ доказать ей правду, и, к сожалению, он не включал в себя раздевание или дальнейшее изучение этой мягкой кожи сливочного оттенка. Он вздохнул и бросился на другую половину кровати.
– Хорошо, – сказал он устало. – Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, но при одном условии…
– Слушаю.
Он посмотрел на электронные часы на тумбочке.
– Мы ляжем в постель.
Келли недоверчиво рассмеялась, но Джейсон продолжил:
– Сейчас пять утра по лондонскому времени, мы продержались на адреналине много часов. Рано или поздно мы свалимся от усталости, и я предпочел бы находиться в каком-нибудь удобном месте.
Она окинула его долгим взглядом, а потом приподняла ноги и сунула их под одеяло. Джейсон соскользнул с кровати, прошел в ванную комнату, чтобы выключить свет, затем вернулся в постель. Он вытянулся на кровати, ногами сбив простыню на одну сторону, и удивился, когда Келли подвинулась и устроилась у него под мышкой.
– Так расскажи мне… расскажи мне о своей семье.
Он повернулся, чтобы взглянуть на нее:
– Ты действительно этого хочешь?
– За последние несколько лет я усвоила одно: невозможно убежать от проблем, нужно повернуться к ним лицом и бороться.
– Кто сказал, что я бегу? – беззаботно спросил он.
Она придвинулась ближе, и он почувствовал ее дыхание у своей груди.
– А разве нет?
Он положил свободную руку себе под голову и уставился в потолок.
– В тот день у меня было плохое настроение. Наша семья проводила отпуск на вилле в Малибу. Мы были там меньше суток, но мой отец уже заставлял меня плавать в бассейне на время. Мне был необходим отдых, но он начал отчитывать меня за результаты последнего заплыва. Я мог бы показать время и получше, сказал он. Просто нужно больше стараться, а не валять дурака.
Он услышал насмешку в ее голосе.
– А ты что, валял дурака?
Уголок его рта слегка приподнялся.
– Иногда. Но по-настоящему меня сводило с ума то, что я старался изо всех сил, а он просто не замечал этого. В любом случае у меня был очень интенсивный график тренировок, к тому же я только что закончил колледж, и подготовка к выпускным экзаменам отняла у меня много сил. Мне действительно нужно было несколько недель, чтобы выпустить пар и передохнуть, а потом с новыми силами вернуться к занятиям спортом.
– Я полагаю, ему не очень нравилась эта идея?
– Нет… – медленно ответил он. – Не особо. Теперь, когда колледж был за плечами и мне не надо было сочетать занятия с тренировками по плаванию, я должен был подняться на следующую ступень в профессиональном спорте. В том году я показал хорошие результаты на чемпионате мира. Правда, я не завоевал медали или еще чего-нибудь, но медленно двигался вверх по турнирной таблице, и мы знали, что у меня все еще большой потенциал. Так что… между нами произошла ссора. Наверное, самая большая в нашей жизни. И я решил, что раз отец обвиняет меня в том, что я валяю дурака, я покажу ему, как это делается на самом деле.
Келли испуганно приложила руку к губам. Он догадался, что она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, насколько опасна была эта затея.
– Мы отдыхали на этой вилле на протяжении многих лет, так что у меня было много друзей-единомышленников, с которыми при желании я мог бы досадить отцу. Что я и сделал. Брэд умолял взять его с собой, и, зная, что это взбесит отца, я разрешил ему поехать с нами. В одном месте был утес, и мы подначивали друг друга нырять с него в океан – как парни из Акапулько. Обычно мы прыгали в воду с одного безопасного выступа, и никто никогда не получал травм, но в тот день мои друзья раззадорили меня подняться выше, на ту часть скалы, с которой мы никогда не решались спрыгнуть.
Он замолчал, повернулся к ней и болезненно улыбнулся:
– Ты можешь не верить мне, но тогда у меня была репутация…
Она тихо рассмеялась:
– В самом деле?
Он снова посмотрел на потолок, не в состоянии поддерживать зрительный контакт.
– И я сделал это. Я прыгнул. Наверное, я пытался что-то доказать.
Он не рассказывал эту историю много лет, но теперь каждая деталь отчетливо всплыла в его сознании, причиняя жгучую боль, как от раскаленных металлических булавок.
– Я вывихнул плечо, порвал связки, но не хотел выглядеть дураком в глазах друзей и солгал, сказав, что мне совсем не больно. Но затем я увидел Брэда, готовящегося к прыжку. Я пытался отговорить его, крикнул, что это ему не по зубам, но он только показал мне средний палец.
– Он все равно прыгнул? Джейсон кивнул:
– Он вошел в воду под неудачным углом и сломал позвоночник в трех местах. Он был полностью парализован ниже пояса. – Джейсон покачал головой. – Я должен был честно признаться, как мне было больно, а не делать вид, что все хорошо. Я должен был сказать настоящую причину, почему он не должен прыгать, а не строить из себя умника.
– Это был несчастный случай, Джейсон.
– Попробуй объяснить это моему отцу.
– Он обвинил тебя? Джейсон закрыл глаза.
– Он имел на то полное право.
– Но ты не заставлял Брэда прыгать.
– Не заставлял, но я всегда поддразнивал его, говоря, что ему никогда не догнать своего старшего брата. Мне нужно было догадаться, что он не испугается вызова. – Но Джейсон должен был сказать еще кое-что. То, в чем он никому и никогда не признавался. Слова прозвучали хрипло и скрипуче: – Я виню в этом себя.
