Через открытую дверь он посмотрел на бассейн, в котором племя занялось игрой в водное поло; перегоняя мяч от одних ворот к другим, они перекрикивались и вели счет хриплыми сонарными щелчками. Такого поведения не встретишь среди их диких сородичей.
Хакер думал о переменах «возвышения», которые наблюдал. Передаются ли они из поколения в поколение? Может ли этот новый геном распространиться среди диких дельфинов? И если так, то, может, проект достиг успеха, о котором и не мечтали его основатели? И хулители?
Что, если возобновить работу, завершив начатое здесь? Обогатит ли это нашу жизнь и, скажем, позволит ли спорить о философии с интеллектуалами-дельфинами? Или сотрудничать в работе и игре с умными шимпанзе? Если другие виды научатся говорить и создавать новые вещи, будут ли с ними обращаться как с равными, как с братьями по цивилизации, или возникнет дискриминация?
Хакер вспомнил некоторые классические произведения литературы, книги Г. Дж. Уэллса, Пьера Буля и Кордвайнера Смита, в которых рассматривалась эта концепция, но всегда в понятиях рабства. Во всех случаях – а также в изобилующих клише кинофильмах – автор и режиссер показывали, как жестокие хозяева-люди получали по заслугам. Простая мораль, которая всегда казалась ему историей скорее не о высокомерии, а о наказании плохих родителей.
Но что, если «возвышение» производится с благими намерениями, без следа жестокости и угнетения? Если оно производится из любопытства, из стремления к разнообразию и даже сочувствия? Неужели и в таком случае неизбежны ужасные ошибки и непредвиденные последствия? Некоторые критики, вероятно, правы. Для людей такая попытка – все равно что сироте-подростку пытаться воспитать дикаренка.
Достаточно ли мы хороши? Достаточно ли умны? Заслуживаем ли такой власти?
Не такие вопросы задавал себе Хакер еще с месяц назад. Ему казалось, что опыт жизни в море изменил его.
В то же время он понимал: сами такие вопросы – уже ответ.
Может, это действует в обе стороны? Говорят, растешь, только когда помогаешь другим.
Отец, вероятно, назвал бы это «романтическим вздором». Но Хакер нисколько не сомневался, что Лейси так не считала бы. Ему вдруг больше всего на свете захотелось поговорить с ней.
ГОТОВО.
Это слово вспыхнуло на маленьком экране, и Хакера охватило облегчение. Подводный кабель, связывавший этот дом с Сетью, не только цел: постоянная пульсация джоймейкера помогла восстановить связь. И теперь ему нужно только попросить связать его с матерью. Если его голосовой отпечаток изменился так сильно, что это вызовет трудности с оплатой, что ж, она попросит кого-нибудь из своих помощников заняться проблемой с ее стороны.
Однако в последний момент Хакер снова пересмотрел приоритеты.
Скоро позвоню Лейси. Она, наверно, ужасно тревожится. Но еще несколько минут погоды не сделают.
Вначале другие срочные дела.
Он хотел позвонить своим менеджеру и торговому представителю – прежде чем те объявят его мертвым и начнут ликвидацию его коммерческой империи, – но потом Хакер остановился. Даже это значит поступать не в том порядке.
Он оглянулся на зал, где видны были всплески в бассейне и иногда в воздух взвивались серые фигуры. Племя. Друзья, которые спасли ему жизнь.
Хакер подождал еще пару секунд, потом набрал частный код своего поверенного в надежде дозвониться до нее, несмотря на отсутствие голосовой идентификации.
После долгих звонков Глория Харрингтон ответила, но вначале казалась резкой и чем-то занятой.
Какого дьявола? Кто это? Я могу позвонить вам позже? Сейчас весь мир смотрит ТВ.
Он удивленно заморгал, услышав такой не вяжущийся с обстоятельствами ответ. Весь мир что? Хакер потер челюсть: вдруг имплантат неисправен. Сосредоточившись, Хакер заговорил вслух. И хотя сам не мог уловить звуковые колебания в воздухе, чувствовал, как резонирует гортань и как рот формирует звуки.
– Глория…
Это линия для поиска и спасения. Так что если вы не…
– Глория… – Он говорил тщательно, словно восстанавливая забытые навыки. – Можешь отозвать спасателей… Это я, Хакер Сандер.
Наступила долгая пауза. Потом вопль, резонанс от которого загудел в его черепной коробке.
Хакер? Это правда ты?
Он успел произнести еще всего два слова, и крик возобновился и довольно долго не стихал. Глория продолжала испускать радостные вскрики – созывала других, собиравшихся вокруг, и все это перемежалось всхлипами. «Это чертовски важнее, чем проклятые чужаки!» – орала она.
На Хакера это произвело странное впечатление: его смутило, что он стал причиной таких переживаний и такой неловкости. Еще одно новое ощущение: «я не знал, что кому-то так нравлюсь».
И сразу удивился.
Какие чужаки?
Прихватив с собой телефон, он вернулся в атриум подводного дома и успел увидеть, как матч по водному поло закончился фонтанами брызг. Дельфины прыгали и пищали – радовались счету или возражали против него, – когда Глория наконец успокоилась и подтвердила: да… они установили его местоположение… помощь выслана. Примерно через час… нет, торопливо поправилась она, через сорок минут: удалось за разумную плату уговорить туристскую мини-подлодку отклониться от намеченного маршрута.
– Отлично, – сказал Хакер, хотя испытывал смешанные чувства. – Однако за это время… сразу после того как позвонишь матери… есть кое-что… мне нужно, чтобы ты…
Он сообщил Глории коды проекта «Возвышение» в Сетке и попросил узнать все о нем, в том числе – каково текущее положение со средствами и оборудованием и как связаться со специалистами, чья работа здесь была прервана.
Когда Глория спросила, зачем ему это, он начал было отвечать:
– Думаю… я нашел новое…
И осекся, едва не произнеся «хобби». Но внезапно понял – он ни к чему раньше так не относился. Даже к волнующим полетам в ракетах.
Впервые в жизни ему страстно хотелось достичь цели. Он нашел то, ради чего стоило жить.
В это время в бассейне несколько членов племени деловито обертывали сеть вокруг самого крупного самца, снова готовясь идти на охоту. Хакер подслушал, как они сплетничают за работой, и усмехнулся, поняв одну грубую шутку. Хорошую шутку в его адрес.
Что ж, чувство юмора – отличное начало. Наша цивилизация могла бы чаще им пользоваться.
– Думаю… – продолжил он разговор со своим юристом. – Думаю, теперь я знаю, что мне делать со своей жизнью.
ТОРАЛИЗАТОР
Привет! Есть тут кто-нибудь? Я насчитала пригоршню… полмега или около того. Ну, еще точнее – четыреста тридцать тысяч участников. Вы те, кто предпочитает делать, а не бездеятельно смотреть передачи с Конференции по Артефакту. Мы, члены группы, обнюхиваем края. Так что давайте пойдем на несколько запахов.
