– Почему же, Славек?
Бетсби как будто слушал его вполуха, обмениваясь приветствиями с несколькими стариками в следующем убежище. Жители отодвигали занавески, позволяя сканерам доктора пройтись по их кроватям и принадлежностям. За этой семьей – из горячей точки Парагвая – наблюдали особенно внимательно и еженедельно брали образцы крови. Toxoplasma gondii обычно возвращается даже после интоксикации. Пока они окончательно не выздоровеют, правила запрещают им держать кошек.
– Я думаю, потому, что зимний холод все отключает. Насекомые и травы впадают в спячку. Поэтому весной фермеры могут вспахать землю и с самого начала убрать сорняки и вредителей. И лето приятное, не душное. Ради этого можно смириться с некоторым количеством снега.
Бетсби довольно хмыкнул и вгляделся в показания сканера. Конечно, сейчас Славек предпочел бы поговорить о чем-нибудь другом – спросить мнение Бетсби о Гаванском артефакте и его мрачном пессимистическом послании.
Чужаки говорят, никто не выживет. Никакой вид, никакая культура. Только индивиды, скопированные в хрустальные «письма счастья» и отправленные в космос. Во имя святого Карела, неудивительно, что начались мятежи!
Эта новость как будто больше поразила образованных людей и тех, у кого было время задуматься. Здесь, в Детройте беженцев, у обездоленных более близкий горизонт – дальше следующей трапезы не заглядывают. И все равно Славек думал: «Как такому, как я, получить место на борту космической бутылки с посланием? Если человечество решит отправлять такие бутылки?»
Славек склонялся к теории – которая быстро распространялась на некоторых религиозных сайтах в вир-мирах, – что существа-посланцы на самом деле демоны, присланные деморализовать человечество! Они отмечены особыми знаками. Необычными физическими чертами, упомянутыми в Откровении. Провозглашают незнание Бога или равнодушие к нему. И неспособность воздействовать на физический мир, кроме влияния на ум и руки человека.
Эта черта произвела особенное впечатление на католических теологов, даже на отца Прачариткула, который только вчера объяснил это Славеку в маленькой церкви в бараке 42.
– Этот вопрос был решен давно, во время манихейской ереси. – Славеку пришлось притворяться, что слушает тайского священника. – Тогда было установлено, что Сатана и его приспешники не обладают созидающей, творческой силой. Они не могут сделать ничего физически. Их возможности ограничены исключительно убедительной магией лжи.
Даже иезуиты, дружелюбно относившиеся к внеземной жизни, теперь тоже склонялись к такому объяснению, хотя Ватикан воздерживался от высказывания своего мнения. Славек тоже решил воздержаться.
Ручаюсь, доктор Бетсби сумеет объяснить, когда у меня будет возможность спросить.
Когда осмотр закончился, парагвайцы опустили занавески. Пикселированная ткань замерцала, на глазах превращая их лачугу в нечто гораздо более роскошное – может быть, с видами пампасов их родины, прежде чем те высохли и превратились в песок.
– Ладно, – сказал доктор Бетсби, беря свою сумку (Славек нес более тяжелое оборудование). – В таком случае почему, если зима благоприятствовала иммигрантам в девятнадцатом веке, позже, во второй половине двадцатого века, массы мигрантов направились на юг, в американский солнечный пояс, и такие города, как Детройт, обезлюдели?
«Он меня оценивает, – понял Славек. – Обычно детям моего возраста не разрешают переселяться во внешние, независимые поселения. Что, если мне прикажут вернуться под купол? Потеряю ли я свою долю?»
– Хм.
Он с помощью очков принялся искать ответ на вопрос Бетсби. Со всех сторон наползали относящиеся к делу материалы, но… Бетсби не приказал ему снять очки… Это что-то значит.
Успокойся. Ему нужны не факты. Истолкования.
– Ну… кондиционирование воздуха сделало южные города более пригодными для житья… и… и на время работа, прежде чем направиться на Дальний Восток и потом в Африку, переместилась на юг, следуя за дешевой рабочей силой. Вначале одежда, потом машины и все такое, потом компьютеры, фабрики, услуги…
– Хорошо, так почему позже миграция снова повернула на север?
– Вы имеете в виду причины помимо кудзу?.. Или затопления берегов? Или поворот течения Миссисипи, оставивший города без реки? Или распад Техаса? Или Большое Болотное Десятилетие? Или…
Славек мог бы еще долго перечислять причины, приведшие к отливу населения с американского юго-востока, но вовремя понял, что это неразумно. В лагере перед ними был просторный полотняный навес, способный вместить не меньше пяти семей, – он занимал целых два прохода между мезонинами Серебряного купола и на пять метров свободно нависал над краем балкона. Над входом на искусственном ветру развевался флаг из пикселированной ткани со звездным крестом.
С полдюжины мужчин собрались у переднего края платформы, устроившись на старой решетке. Некоторые скрестили ноги, сохраняя полную неподвижность, на их лицах полностью отсутствовало выражение, но ближайшие двое (Славек принюхался: курят полулегальную коноплю) сердито смотрели на врача и его помощника. На них очки, и поэтому им не трудно было услышать последние слова Славека.
Он выругал себя за невнимательность к окружающему. Эти краснокожие – самая жестокая банда под Куполом.
Улыбаясь им своей самой дружелюбной улыбкой, Славек быстро провел сканирование и послал доктору Бетсби субвокальное сообщение: «Два человека на больничном. Но вот остальные… – он обозначил их, – уже несколько дней не выходили на работу».
Если сообщение дошло к врачу, тот не подал виду. Бетсби попросил ближайшего парня поднять матерчатую занавеску для осмотра. Это одно из главных правил в списке, и все ему повинуются, если хотят получить главный приз – разрешение поселиться в Детройте или Понтиаке. И все равно некоторые группы негодуют из-за таких еженедельных осмотров.
На этот раз реакция была особенно мрачной. Восточную занавеску подняли, но никто не подумал приглушить шум и кричащие изображения на других стенах. Доктор Бетсби пожал плечами и начал осмотр, целью которого были сохранение здоровья и соблюдения правил гигиены.
Делать Славеку было нечего, и он всмотрелся в яркие картины, разворачивавшиеся на пиксельтканых экранах. Очевидно, это была игра – из тех, что требуют согласованных действий команды и больших усилий. Он увидел с десяток людей в серых сенсоскафандрах: они пригибались и размахивали в тесном пространстве между стенами очень реалистичными ружьями. Конечно, оружие было не настоящим – иначе прозвучал бы сигнал тревоги. Но фальшивые ружья очень реалистично рявкали, блестели вспышки выстрелов, солдаты в синих мундирах падали с криками и натуральной дрожью. Славек смотрел, пораженный совпадением. Битва войны 1860 года, которую он изучает в школе! Только симуляция куда более жестокая и хорошо прорисованная, чем «Дорога в Аппоматтокс».
«Мятежник во времени, – сообщили с помощью надписи очки. – Краткое изложение событий. Герой-игрок похищает в исследовательской лаборатории США экспериментальную машину времени и возвращается в 1860 год, чтобы изготовить для Конфедерации простой пулемет «стен» и помочь генералу Натану Бедфорду Форресту уничтожить…»
