– Выше? – Тор нахмурилась. – Но тут выше нет ничего, кроме…
Тор смолкла: в ее вир-очках появилась схема, указывающая в сторону кормы, на другую лестницу, веревочную.
А чтобы подчеркнуть это, появилась вир-стрела желтого цвета.
«Нам наконец удалось получить частичные данные об операционных параметрах «Духа». И да, тут есть кое-что странное.
На борту используют воду, чтобы создать подъемный газ, но делают это в необычных масштабах».
– Это опасно?
«Не должно быть.
Но если ты поторопишься, мы сможем узнать больше».
Тор вздохнула и осторожно шагнула по дырчатой поверхности. Никого из экипажа она еще не видела. Должно быть, экипаж проверял другие слухи – в приоритетном порядке, одобренном управляющими компанией. И вообще современный цеппелин почти полностью автоматизирован, ему не нужны ни пилоты, ни механики, ни лоцманы. Сто лет назад на борту «Гинденбурга» находилось сорок офицеров, стюардов и крепких матросов для управления аппаратом и доставки такого же количества пассажиров из Европы в США.
«Дух» вдвое длиннее, на нем впятеро больше пассажиров, а обслуживают их всего двенадцать человек.
Под ногами у Тор пассажиры устраивались, чтобы лучше разглядеть кратер Лэнгли или, может, Арлингтонское кладбище, и в то же время смотрели вперед, ожидая, когда покажется восстановленный Вашингтонский Монумент с его шпилем из лунного камня. А может, кто-то из них через свои сети уже узнал о тревоге? Собираются ли семьи у эвакуационных люков? Тор подумала: не пойти ли туда же?
Новая лестница оказалась необычной: отзывалась на ее шаги словно живая, потом начала сворачиваться… и понесла ее вверх мягким, но стремительным рывком. Умная эластичность, поняла Тор. Подходит для профессионалов. Но большинству такая дергающаяся лестница не по вкусу. Хорошая новость: при такой скорости достаточно сделать лишь несколько шагов, осторожно переступая со ступеньки на ступеньку и думая о том, что произойдет, когда она доберется до неприятного на вид «люка» вверху.
Тем временем голос в ее ухе зазвучал непривычно, чуть растягивая звуки. Должно быть, кто-то конкретный. Кто-то искренне ей сочувствует.
Идем со мной, выше высоты,
Отбросим всякую тяжесть.
Мы можем лететь, легче облаков,
Мысль, распростертая шире крыльев.
Уподобься киту, бегемоту,
Огромным, но невесомым существом
Беззвучно лети по небу,
Призывая поющих млекопитающих.
Тор понравилось. Хотелось подхватить мотив…
…да вот «люк» вдруг оказался прямо перед… вернее, над ней: она почти уткнулась в него лицом. Дрожащий зрачок из полиорганических мембран, похожий на дрожащую поверхность «Духа». Подойдя ближе и вдохнув исходящие из «зрачка» запахи, Тор почувствовала неуверенность.
«Успокойся».
Голос снова звучал деловито. Вероятно, это механик цеппелина.
«Тебе нужен пароль. Коснись выступа в середине, чтобы привлечь внимание, и скажи “корица”».
– Корица?
Очень необычно, но преграда отреагировала немедленно. С легким чмоканьем она разошлась, и пружинистая лестница возобновила свое запрограммированное путешествие, унося Тор наверх.
В старых цеппелинах вроде «Гинденбурга» висячую гондолу занимали преимущественно двигатели и экипаж, а платным пассажирам отводили две палубы в основании гигантского главного корпуса дирижабля. «Дух Чула-Висты» был устроен аналогично, только гондола предназначалась главным образом для обзора. Поднявшись по вибрирующей лестнице выше всех секций, отведенных людям и грузу, Тор оказалась в соборе из подъемных баллонов; каждый был размером с огромное помещение, и все их заполнял газ гораздо легче воздуха.
Сотни прозрачных, будто из пленки, баллонов, цилиндрических, высоких, со ствол секвойи, поднимались от дырчатого пола, на котором стояла Тор, к сводчатому потолку – вогнутой поверхности дирижабля. Тор могла двигаться между ними по узким дорожкам, ведущим направо и налево – к корме или к носу. Стрела в ее очках с пульсирующей настойчивостью указывала налево. Большинство «умной толпы» никогда в подобном месте не бывало. Подобные случайные группы чаще всего формирует любопытство – самое сильное из современных стремлений.
Тор пошла влево, поддавшись искушению, притрагиваясь к поверхности высоких камер – и эта полимерная поверхность дрожала, как гигантские пузыри, которые она в детстве вызывала на днях рождения волшебной палочкой. Они казались такими легкими, такими изящными…
«Половина камер содержат гелий, – объяснил голос, теперь с такими индивидуальными особенностями, что должен был принадлежать конкретному человеку – возможно, механику с цеппелина или фанатику дирижаблей. – Видишь камеры слегка зеленоватого оттенка? В них водород».
Тор мигнула.
– Водород? Разве это не опасно?
В ее очках появились изображения «Гинденбурга», или LZ-129, крупнейшего и самого злополучного из старинных цеппелинов, чья огненная гибель в Лейкхерсе, Нью-Джерси, в 1937 году знаменовала внезапный конец Первой эпохи цеппелинов. (Откликаясь на ее внимание, по низу линз поползли сведения.) Возникшее – каким образом, до сих пор не выяснено, – пламя менее чем за минуту охватило гигантский корабль от причального конца до гондолы. И по сей день журналисты завидуют репортерам, которые в тот день работали с примитивными камерами и засняли самую впечатляющую техногенную катастрофу.
Какая террористическая группа сегодня не захочет записать на свой счет такую катастрофу? Привлечь к себе такое внимание?
Как будто прочитав ее мысли, голос продолжил лекцию.
«Водород гораздо легче гелия и обладает большей подъемной силой. К тому же водород дешев и доступен в больших количествах. Использование водорода существенно продвинуло экономику эксплуатации цеппелинов. Хотя, конечно, нужны меры предосторожности…»
В конце длинного коридора Тор увидела несущую конструкцию, которая делала дирижабль, в отличие от подобного воздушному шару аэростата, управляемым. Балки из карбоновых труб сплетались с открытой решеткой из треугольников, растянутых и уходящих вперед и назад. Такие балки под прямым углом соединялись с другими распорками, опоясывавшими «Дух» в самом широком месте.
Отметив интерес Тор, очки стали поставлять ей различные схемы и данные. «Гинденбург», длиной восемьсот футов, был лишь на десять процентов короче «Титаника». «Дух Чула-Висты» вдвое длиннее. Однако его корпус и несущая конструкция весили вдвое меньше.
«Естественно, существуют предосторожности, – продолжал голос. – Возьмем форму газовых ячеек. Это вертикальные колонны. Всякое нарушение в водородной ячейке ускоряет пульсацию, которая разрывает верх колонны, выпуская содержимое колонн в воздух, подальше от пассажиров, груза и людей внизу. Все это тщательно проверено.
