Человек, который умел это делать, из племени сяолюй, прочистил горло. Все видели, что у него дрожат руки.
Он прочел таким тихим голосом, что приходилось напрягать слух, чтобы расслышать.
– Твои дни и ночи теперь сочтены. Солнце скоро увидит твои кости. Мы можем оказаться среди вас в любое время, когда захотим. Как и твоя армия у Еньлина не знала пощады, так и тебе пощады не будет. Ты сделал первые шаги к своему уничтожению.
Некоторое время все молчали.
– Кто это написал? – Вань’йэнь стоял очень прямо.
Переводчик снова прочистил горло.
– Подписано «командир Жэнь Дайянь». Это тот, кто…
Бай’цзи убил его мечом сзади, клинок пронзил его тело насквозь и вышел из живота. Окровавленный кончик клинка, как отметили некоторые, чуть не коснулся его собственного брата, стоявшего близко от переводчика, лицом к нему.
– Мы знаем, кто эта мразь! Ему незачем было нам об этом напоминать, – Бай’цзи осушил свою чашу. С некоторым усилием выдернул свой меч. – Мразь! – громко повторил он еще раз.
– Возможно, – произнес его брат, в руках которого не было вина. – Но он убил четверых из твоих людей, выбранных для охраны заложника. Я вспоминаю, что именно ты настоял на этом. Для твоего удовольствия, сказал ты.
– Не помню, – ответил Бай’цзи, широко разводя руки. – Ты любишь придумывать.
– Нет. Я не люблю, когда кто-то проникает в наш лагерь и освобождает наших пленников. Ты понимаешь, какое значение имеет этот человек.
– Никакого значения он не имеет, брат. Город наш!
– Он – принц и наследник по прямой линии. Он имеет значение! Именно ты хотел захватить весь Катай, въехать на коне в южное море!
Бай’цзи сплюнул в огонь.
– Я еще могу это сделать. Но сначала я убью этих бесполезных охранников, которые позволили ему сбежать.
Смущенный шепот. Вань’йэнь скривил губы.
– Ты слишком пьян и даже не слышишь. Они мертвы, брат. Поставь свое вино!
– Я буду держать вино, пока мне хочется. Нам надо убить Жэня… Жэня Дрянного.
– Согласен. И снова захватить принца. Они опередили нас на день.
– Ерунда! Они не умеют ездить верхом, эти катаи.
– Снова согласен, брат. Возьми пятьсот всадников. Выезжай сейчас же.
– Я?
– Я так сказал.
– Сейчас? Я хочу… я хочу, чтобы ко мне в юрту привели пять женщин из дворца!
– Может быть, они там и будут, а вот ты – нет. Младший брат, поезжай! Это приказ. Это твои люди его сторожили. Ты убьешь Жэнь Дайяня и убьешь или захватишь снова принца.
– Сейчас? – повторил Бай’цзи.
Его брат ничего не отвечал, только в упор смотрел на него.
Бай’цзи первым опустил глаза.
– Ладно, я поеду! – он вытянул руку с чашей в сторону, и кто-то забрал ее у него. – Видишь? – спросил он. – Я отдал вино! Я подчиняюсь твоим приказам!
– Возьми лучших следопытов, в темноте будет труднее.
– Тогда мы выедем утром. Я хочу, чтобы пять…
– Нет. Сейчас. Я не хочу, чтобы этот принц остался в живых. Он имеет слишком большое значение. Да хранит тебя Бог Неба в чужой стране, брат. Ты хотел отправиться на юг. Это твой первый шанс.
Братья стояли друг перед другом над трупом переводчика. На окровавленном снегу. Младший все еще держал в руке меч.
– Не обязательно ехать мне, – тихо произнес Бай’цзи, его голос, по-видимому, должен был услышать только брат.
– Обязательно, – ответил военачальник так же тихо.
Наступил момент, как бывает иногда, когда многое повисло в воздухе, пока падал снег при свете факелов. Существовала возможность, что младший брат убьет старшего или попытаtnся это сделать. Старший брат это понимал и был готов, стоял спокойно, руку, словно ненароком, держал возле рукояти меча. Он был почти трезв и поэтому горевал о том, что может сейчас произойти, куда завела их эта ночь.
Если бы это произошло, если бы произошло убийство того или другого, это могло бы изменить дальнейшие события в мире. Или нет. Невозможно знать это точно. Мы не можем вернуться назад и сделать что-то иначе, чтобы посмотреть на результат.
Бай’цзи вложил меч в ножны.
Пятьсот всадников, взяв с собой тысячу пятьсот очень хороших коней, вскоре выехали из лагеря и двинулись на юг. Горящий город быстро остался позади, их окружила темнота. Их вел младший из двух вождей, его присутствие служило знаком того, каким важным считалось это задание.
Три человека, принесшие известие о побеге заложника, все-таки ушли живыми от того костра. Было ли это решением или недосмотром, неясно. Сами они этого так и не узнали.
* * *
Две тысячи сто пятьдесят семь повозок, нагруженных сокровищами, выехали от Ханьцзиня на север.
Семь караванов пленных вышли с ними или за ними – примерно пятнадцать тысяч человек, включая всю семью императора Катая (кроме одного принца, девятого сына) и почти весь многочисленный клан императора. Некоторые члены клана погибли в своем поселке. Некоторые взялись за мечи, пытаясь защитить свои дома и женщин. Их полагалось брать в плен, но не каждый всадник мог стерпеть подобную наглость от катайца.
Охранники растянувшихся караванов пленных немного опасались нападений по дороге на север.
Большая часть войск алтаев осталась на юге, и охранников было значительно меньше, чем пленников. Многочисленные шайки катайских солдат и разбойников бродили по северным префектурам, почти на всем пути до бывшей Южной столицы сяолюй.
Стражники заставляли пленных идти быстро, большинство шли пешком, а еды было мало. Мужчин и женщин избивали, если они отставали, и им приходилось самим собирать для себя хворост и нести его. Многие умирали по дороге на север и оставались лежать непогребенными там, где падали.
В числе этих умерших не было ни бывшего императора, ни недавно провозглашенного императора, его сына. Этим двоим алтайский военачальник присвоил в насмешку новые титулы во время церемонии у стен города перед тем, как первый караван двинулся на север.
Императору Вэньцзуну – высокому, худому, седовласому, седобородому – был присвоен титул «Бестолковый повелитель». Все очень забавлялись. Его сын, под еще большее ликование толпы, был провозглашен Вдвойне бестолковым повелителем. На шею им надели таблички с этими титулами на двух языках, а дополнительные иероглифы объявляли их обманутыми вождями мятежных рабов.
Им обоим суждено было пережить это путешествие, большую часть которого они ехали рядом в повозке, запряженной быками. Сначала их отвезли в Южную столицу, потом в Восточную, а затем, для большей надежности, в город на далеком севере бывшей империи сяолюй, а теперь империи алтаев. То, что они выжили, в конечном счете, сыграло свою роль, хоть и не такую, как можно было предвидеть в те первые дни.
