Стоявший рядом отец Амвросий молча перекрестился.
– Не трогай дракона, – негромко попросил Енко Малныче. – Бей всадника. Если можно.
Иван не отвечал, целился. Хотелось бы, конечно, захватить соглядатая живым, да пытать… однако на таком расстоянии – не до выбора… тут уж, как Бог даст!
– Бей, бей, капитан, уйдет же! – немец сдавленно выругался. – Дьявол ему в задницу!
И в самом деле, небесный всадник огибал остров по широкой дуге, со стороны заходящего солнца, и приближаться к острогу, похоже, не собирался.
– Ну… ну… – в десятке шагов от атамана нетерпеливо подпрыгивал Семка. – Ну же!
Все замерли в немом ожидании, вокруг стояла тишь, лишь где-то далеко над морем кричали чайки, да, казалось, доносилось хлопанье кожистых крыльев летящего ящера.
– Ну же, атамане… – снова зашептал Короед, – ну…
Бабах!!!
Добрая литая пуля пробила соглядатаю панцирь. Нелепо взмахнув руками, колдун повалился на шею своего крылатого коня.
– Славно! – Енко Малныче оценил выстрел восторженным криком. – А теперь – мое дело.
Иван почесал шрам и хмыкнул – трезво рассчитывая возможности винтовальной пищали, он вовсе не стремился попасть во всадника, целил в короткое туловище дракона… это просто вышло так. Рука Господня!
Дракон между тем заклекотал, захлопал крыльями, как видно, собираясь подняться выше или сбросить запутавшегося в сбруе всадника… как вдруг резко потерял весь свой пыл. Дернулся, тряхнул башкой с вытянутою зубастою пастью, словно бы пытался сбросить невидимый, накинутый на шею, аркан. Однако не тут-то было!
Енко давно что-то шептал, поглядывая на крылатого ящера, вышибая у того остатки ярости и вбивая в куцые мозги одно – покорность!
Лети, лети сюда, к людям. Здесь тебе будет хорошо, покормят… Здесь вкусные лягушки, упитанные утки, жирная рыба… Лети!
Взмахнув крыльями, дракон спланировал вниз, выставив вперед короткие когтепалые лапы.
– О Господи ж Боже ты мой!
Ахнув, Семка Короедов поспешно отпрыгнул в сторону – на его место и приземлился дракон, заклекотал, зашипел по-змеиному, косясь желтоватым глазом в сторону подбегавшего к нему Енко.
– От это зверище! – азартно комментировали казаки. – Итина в богу душу мать!
– А морда-то, морда… Ох и уродец!
– Крыла-то, крыла – как у летучей мыши!
– Нетопырь!!! Как есть – нетопырь, порожденье диавольское!
– Гляньте-ка, а на крыльях-то – руки!
– А когти-то, когти!
– А зубище-то! Вот это сволочуга, парни!
– Пасись, Семка, посейчас ка-ак хвостищем хватит!
Диковинный страхолюдный дракон с приходом колдуна Енко вел себя смирно, больше не шипел, лишь все косил глазом, да – чисто как лошадь – вздыхал. Не особенно-то ящер был и большой – примерно с лошадь, если не считать крыльев да хвоста.
– Руками не трогайте, укусит! – Осадив казаков, колдун вытащил из-за пояса кинжал – недавний подарок Ивана – и, ловко разрезав ременную сбрую, сбросил убитого соглядатая наземь.
Пробив золотые латы, пуля попала колдуну в спину, да там и застряла, по крайней мере доспешная пластина на груди оказалось целой и выходного отверстия видно не было. Шапка, как видно, свалилась в море еще раньше, черные, вымазанные какой-то грязью волосы убитого отливали чем-то синеватым и пахли, как куча навоза. Верно, навозом и были смазаны… Что и подтвердил Енко:
– Дерьмо спинокрыла. Чтоб запахом человечьим дракона не пугать.
Передав «хитрую» пищалицу подбежавшему оруженосцу Якиму, атаман покачал головой:
– Испугаешь такого, как же! Хотя… Посейчас-то он вроде смирный…
– Так я ж его держу! – рассмеялся колдун.
Иван погладил шрам и задумчиво покусал усы:
– Держишь-то держишь… А полететь на нем сможешь?
– Коль велишь, так, мой друг, попробую.
– И я… – атаман неожиданно рассмеялся и, протянув руку, погладил дракона по шее. – Хороший конь, до-обрый… Эй, казачины! Рыбу сюда тащи!
Скормив ящеру корзину отборной, выловленной недавно, трески, Иван уже без всякого опасения потрепал зверя по холке:
– Ну, что полетаем с тобой, а? На вот те еще рыбки… кушай… Эх, как назвать-то тебя?
– Атамане – Митькой! – протиснулся сквозь столпившихся казаков Короедов Семка.
– Почему Митькой? – удивился Иван.
Поглядывая на дракона, Семка шмыгнул носом:
– Дак это… У нас дома бычок такой был. Бодучий!
Первый полет, конечно, совершил Енко. Уселся, застегнул сбрую да, погладив ящера по шее, что-то шепнул. Небесный конь фыркнул, взмахнул крылами и как-то нелепо взлетел, едва не задев растущую невдалеке осину. Сделав пару кругов над острогом, колдун приземлился около ворот, там же, откуда и взлетел.
Спрыгнув с седла, похвалил своего коня:
– Славный зверь – выносливый, сильный.
– Ла-адно, не перехвали, – протянул Егоров. – Сейчас поглядим, какой он сильный…
Атаман был куда как поосанистей колдуна, потяжелее, и, залезая в седло, почувствовал, как затрепетала, прогнулась чешуйчатая драконья шея.
– Ничо, ничо, Митька, брат, – Иван потрепал зверя по холке. – С Енко полетал – и со мной полетишь. Не так уж я и тяжел, это тебе просто кажется, а у страха глаза велики, это уж всякий знает.
– Ну… – умостившись в седле, атаман размашисто перекрестился. – Давай, что ль, Митюша, взлетай! Покажи-ка всем, что не зря я тебя рыбкой кормил вкусной. Хоп! Хоп! Хоп!
Как и показывал Енко Малныче, Иван натянул поводья и резко хлопнул ящера по холке:
– Хоп!!!
Дракон расправил крылья, хлопнул… еще и еще…
– Давай, давай, Митя! – азартно кричали столпившиеся полюбоваться на этакое-то чудо ватажники.
И не прогонишь ведь их никак, да и понять можно – не каждый божий день атаман в небеси летает!
Ящер с шумом поднялся сажени на три… потом зашатался, снизился…
– Ну-ну, Митенька! Рыбки тебе принесу… Давай, милый!
Дракон махнул крыльями… и еще, и еще… тяжело, неказисто, однако же летел-таки, медленно, но верно набирая высоту!
Молодые казаки, не глядя себе под ноги, спотыкаясь и падая, словно дети, бежали следом, что-то восторженно крича и размахивая руками.
– Ну, с Богом, со Христом! – перекрестил поднявшегося в небо атамана отец Амвросий.
Холодея от восторга, Иван глянул вниз – на сделавшийся совсем маленьким острожек, на игрушечную церквушку, на бегущие фигурки людей… на бескрайнюю синь моря!
– Ой, Митька-а-а! Вот ведь диво-то дивное, а!
