Потом Рийс кое-как поднялся. Он по-прежнему ничего не слышал, это заставляло его без конца озираться: сзади то и дело мерещились нападающие. Рийс поискал глазами лошадь, но увидел только мертвых и покалеченных. Возле обломков черной кареты лежал воин-синяк, из полуоторванной ноги хлестала кровь… Рийс подошел, перерезал ему горло и сразу почувствовал себя лучше. Из клубов густой пыли прямо на него рысью выбежал конь. Рийс свистнул, но тут же сообразил, кто конь, вполне вероятно, тоже оглох. Он помахал рукой, подзывая лошадь командой, известной всем коням Ночных Ястребов. К его удивлению, лошадь послушно подошла. Рийс вскочил в седло и дал шпоры. Где та женщина?
Когда он наконец ее увидел, она сидела на корточках возле раненого: у парня была сломана рука, перелом выглядел скверно. Воительница сняла шлем, густые медные пряди трепал ветер. Пока Рийс любовался, она подхватила волосы и кое-как свернула их в узел на затылке, чтобы не мешали. Эти волосы… суровый профиль… богиня-воительница, да и только! Правда, богиня достаточно грязная от пыли и пота. Вот она дружески тронула раненого за уцелевшее плечо. Парень тоже носил доспехи Диких Котов. Может, любовник? Женщина встала и начала оглядываться. Ее взгляд скользнул по Рийсу, будто по пню, и она зашагала прочь. Рийс посмотрел на раненого. Тот сидел, откинув голову и закрыв глаза, ему было больно…
«Да я же знаю его!» – вздрогнув, сообразил Рийс.
– Эван? – спросил он, подойдя и опустившись на корточки.
Солдат устало приподнял веки, но никакого узнавания в его глазах не отразилось. По серому лицу струился пот, он нянчил больную руку. Рана выглядела плачевно: сквозь кровавую плоть выпирала белая кость.
– Эван, это я, Рийс…
За годы, минувшие с той ночи клеймения, они сталкивались несколько раз, даже какое-то время вместе служили.
Эван сморгнул пыль с ресниц и наконец-то кивнул.
– Сукин ты сын, – пробормотал он с чем-то похожим на свое обычное выражение. – Живой еще, значит, а, Рийс? Вроде как за лошадьми навоз грести подрядился?
Рийс расплылся в улыбке. Здорово было снова повидать Эвана.
– А где Парр?
Этот вопрос Рийсу успел надоесть. Они с братом служили бок о бок больше двадцати лет. С тех пор как тот погиб, люди только и делали, что спрашивали: а где Парр?
– Нету его, – ответил он коротко.
– Лураса не найдется? – Эван снова откинул голову и закрыл глаза.
– Есть чуток… – Рийс вытащил из сумки пакетик.
Веки Эвана приподнялись.
– Спасибо, – поблагодарил он. – Надо пожевать, покуда костоправ не добрался…
Рийс вытащил катышек сушеных листьев и вложил Эвану в рот. Тот долго разжевывал их, после чего с облегчением вздохнул.
– Нас все меньше, – немного неразборчиво выговорил он. – Ранул тоже погиб…
– Вот как? А я и не слышал.
– Зато я Эриша, сучонка, нашел…
Рийс нахмурился, – похоже, боль туманила разум его старого друга.
– Эриш подевался неизвестно куда тридцать лет назад. Ты уверен?
– Имя переменил… сучонок, – повторил Эван. – Думал, я не дотумкаю…
Собрав все силы, он приподнялся и, дотянувшись, с настойчивостью пьяного прошептал на ухо Рийсу:
– Надо всех вместе собрать…
– Собрать? Кого?
– Эриш… Он теперь – Фелл Эрон Ли…
Рийс изумленно уставился на него. Про Фелла Эрона Ли слышали решительно все.
– И еще Сароан…
– Кто?
– Государыня… блюстительница…
– Ей-то какое до нас дело?
– Она… сука хладнокровная… надо поскорей сделать это… Не то все умрем. Нас и осталось-то всего трое…
– Она… – Рийс огляделся. – Эта Сароан. Она тоже хочет, чтобы он умер?
– Еще как. – Эван кивнул. – Больше всех.
Рийс так ничего толком и не понял. Его друг надолго умолк, не иначе впав в забытье, и Рийс просто сидел рядом, дожидаясь появления лекаря. Постепенно его мысли вернулись в привычное русло, и наконец он тихонько толкнул Дикого Кота:
– Эван, ты тут с такой бабец разговаривал…
Эван не открыл глаз, но все-таки улыбнулся и не очень внятно ответил:
– Узнаю старину Рийса… – И слабыми пальцами сжал его руку, чтобы попросить: – Ты уж присмотри за ней ради меня…
– Присмотрю, – пообещал тот. – Если хоть какая возможность будет. Вы с ней…
Но Эван снова обмяк.
– Индаро… – пробормотал он, снова уплывая в забытье.
Много недель спустя, когда Приморская уже перестала существовать, а Ночные Ястребы оказались на охране дворца, Рийса в его казарме у Райских ворот отыскало послание. Коротенькая записка, всего несколько слов: «„Толстый пони“, завтра в полдень». И подпись: «Сэми». Рийс долго разглядывал письмецо. Теперь, из дали времен, детское обещание разделаться с императором выглядело таким наивным! Он пожал плечами и не стал принимать поспешных решений. Тем не менее благодаря ошибке в расписании смен именно назавтра он оказался свободен. И естественно, сказал себе: «Ну, схожу я в „Толстый пони“, что за беда?»
Таверна располагалась в Бурманском конце, возле Третьей Имперской стены. Маленькое темноватое заведение, разившее гнилью, несвежим потом и кислой брагой. Рийс толкнул дверь. Глаза не сразу привыкли к полумраку внутри. За столами было полно работяг и проституток, но ни единого солдата. Он стал оглядываться, ища глазами Эвана Броглана.
К нему тут же подвалила шлюха в потасканном красном платье и шарфом на волосах.
– Золотко, не угостишь девушку? – Она взяла его за пояс.
Рийс с отвращением посмотрел на эту женщину, годившуюся ему в матери. Усеянный блестками шарф скрывал изрядно поседевшие волосы. Он покачал головой.
Шлюха потянулась к нему, потерлась носом о его ухо.
– Быстро за мной, дубина! – прозвучал неожиданно жестко шепот.
Делать нечего, он последовал за женщиной узким коридором, а оттуда – в загаженный проход.
– Эван говорил о тебе, – обернувшись, сказала она. – Только не предупредил, что ты дураком родился!
Она была довольно высока, средних лет, узколицая и тощая, как клинок, со светлыми глазами навыкате. Рийс мигом невзлюбил ее.
– Откуда мне было знать, кто меня встретит… – буркнул он.
– Ну так теперь знаешь. Знаешь ведь?
Она смотрела на него раздраженно, словно строгая школьная учительница.
– Ага… знаю, – пробормотал он.
– Когда-то, юным солдатом, ты дал клятву. И до сих пор не исполнил ее.
Он промолчал. Он никогда и ни с кем этого не обсуждал, кроме брата.
