Как так получалось, куда девалась масса дракона, когда он создавал свой аватар, переправляя основную массу тела в другое пространство, как могли одновременно существовать два тела, по желанию их хозяина приобретая те свойства, которые дракону хотелось, как, каким образом могли существовать такие капризы мироздания, как драконы, – видимо, это известно лишь Богу. Но факт есть факт – дракон мог приобретать те свойства, какие принадлежали его основному телу или же аватару, которого он создал. Удобно: выглядишь как девушка в расцвете сил, а под этим нежным, соблазнительным покровом – закованная в броню смертоносная рептилия. Разве это не мечта всех женщин, – как говаривал со смехом Андрей.
Оглушенный ударом драконьей лапы разведчик упал как подкошенный. Шанти могла бы расплющить голову человека, как переспевший плод, но… пачкать платье? Достаточно, что придурок валяется на земле и молчит как пень. Убить его? Можно, да. Но зачем? Угрозы не представляет, а убивать просто ради убийства – это удел маньяков.
Худой разведчик, надо отдать ему должное, успел выхватить меч и приготовиться к бою. Быстрая реакция. Впрочем, в разведке другие не выживают, отсеиваясь на первых же походах.
– Если ты опустишь меч, то у тебя будет шанс выжить, – мягко заметила Шанти, вскидывая вещмешок на плечо. – Не будь дураком, дай пройти! Что-то я сегодня добрая… видно, утро такое.
Разведчик, не вступая в разговоры, сделал молниеносный выпад, но острие меча, вместо того чтобы пронзить мягкую плоть, наткнулось на что-то твердое, непроницаемое как скала. Зереш был очень, очень удивлен. Особенно удивился, когда девица поджала губы и, удрученно посмотрев на попорченную ткань, сказала:
– Я тебе этого платья не прощу, скотина!
Больше разведчик ничего не увидел. Рука Шанти врезалась в его шею с такой скоростью и силой, что шея переломилась под углом девяносто градусов, а само тело улетело к тлеющему костру, впечатавшись в торец бревна, краснеющий раздутыми утренним ветерком углями. Запахло паленой кожей, волосами, и драконица недовольно сморщила нос – противно.
Поправив мешок на плече, она пошла своей дорогой, но оглянулась, решая, что делать со вторым, оглушенным разведчиком. Возвращаться было лень, и потому она оставила его жить. Впрочем, какую опасность мог представлять этот вояка? Расскажет, что его вырубила девица в шелковом платье, спавшая у костра? Даже не смешно.
Тропа вывела Шанти к тракту, и к городским воротам драконица подошла, когда солнце уже довольно высоко стояло над горизонтом.
Открывать или не открывать ворота в определенный час, то есть, когда можно было различить пальцы рук в предрассветной серироке, решал командир пропускного пункта, и выглядело это так: если он был не в духе, то ворота могли остаться закрытыми и до первых лучей солнца. И плевать ему на всех торговцев зеленью, овощами и прочей ерундой – если, конечно, среди них не найдется умный человек и не соберет со всех торгашей подарок, который изменит настроение командира к лучшему.
Приступы плохого настроения случались у командира часто, практически каждый раз, как он заступал на службу, потому все торговцы заранее готовились к такому развитию событий. Но иногда не помогало и подношение – должны же торгаши знать, что с ними будет, если стража осердится на самом деле? И тогда ворота оставались закрытыми до тех пор, пока солнце не вставало над горизонтом, – зелень сохла, мясо заветривалось, а торговцы бессильно скрежетали зубами, посылая проклятия в адрес окаянного вояки.
Сегодня толпа уже рассосалась, втянувшись в огромные ворота, из города и в город шли и ехали обычные путники, ничем не выделявшиеся среди себе подобных.
На одинокую девушку, низко надвинувшую на голову капюшон, никто не обратил внимания. Пара медяков, небрежный жест стражника – проходи! – и вот Шанти уже в столице.
Сколько времени прошло с того дня, когда она в образе черной кошки на плече Андрея въехала в этот город? Кажется, целая вечность. Тогда они случайно попали в трактир, принадлежащий Олре, ставшей потом любовницей Андрея и зачавшей от него ребенка.
В этом городе Шанти училась летать после того, как Андрей вправил ей переломанные исчадием крылья.
Ничего не изменилось – булыжная мостовая, запах жареной рыбы и мяса, крики зеленщиков, расхваливающих свой товар, свист извозчиков, разгоняющих зазевавшихся прохожих, а еще – лица людей, хмурые, веселые, подозрительные и доверчивые. Все так, как будто они с Андреем пришли в город только вчера.
Шанти стало грустно, и, задумавшись, она едва не наступила в кучу лошадиного дерьма, испускающего «ароматный» пар прямо посреди мостовой. Выругавшись так, что даже у грузчика свернулись бы в трубочку уши, драконица проследовала дальше, внимательно оглядывая опасную поверхность, на которую собиралась поставить свою изящную ногу.
Путь ее лежал к тому самому трактиру, где они с Андреем некогда весело проводили время. Олра, уезжая из города, оставила его на родственника – угрюмого, туповатого мужика. Что теперь в трактире творилось, Шанти не знала, но где-то ведь надо остановиться. Нужно обдумать, что делать, как действовать дальше. Нет, так-то план у нее был, и очень даже определенный, но нужно отработать детали, и лучше всего это делать на широкой кровати, переваривая вкусное рагу и пироги с олениной.
Ничего не изменилось. Та же вывеска, дверь – сбоку царапины от когтей Шанти. Через дорогу – мусорные бачки, в один из которых Андрей некогда забросил драконицу. Она потом отомстила ему, запрыгнув на голову, когда тот мылся в мойне.
Шанти хихикнула, вспомнив, какое удовольствие тогда испытала, наказав человека за наглость. Как он посмел извалять в помоях видную представительницу самого мудрого на свете племени драконов!
Она толкнула дверь, вошла – тот же зал, та же стойка. Только за ней совсем другой человек, не тот, кого она ожидала увидеть. Незнакомый мужчина, чернобородый, пузатый, каким частенько и представляют трактирщика. Ну кто будет есть в этом заведении, если трактирщик и повар худые, как палки? Они или больны какой-нибудь дурной болезнью, или готовят так, что и сами не могут есть свою отвратительную стряпню. Нет, этот трактирщик соответствует предполагаемому облику хозяина трактира.
Драконица кинула взгляд в угол, будто рассчитывала увидеть знакомого вышибалу – уродливого, громадного, как дракон, но обладающего одним из самых добрых сердец среди всех, кого знала Шанти. И тут же усмехнулась: вышибала жил теперь в Балроне, во дворце императора и был правой рукой Федора, регента императора Марка. На месте Никата сидел обычный здоровяк со сломанными ушами и кривым носом – стандартный вышибала, каких пруд пруди по всем трактирам.
Трактирщик заметил гостью, мгновенно оценил ее дорогой наряд (дельный хозяин гостиницы с первого взгляда должен уметь определять стоимость кружев и ткани на платье гостьи!) и с ходу предложил:
– Госпоже обед? Комнату? У нас самые лучшие комнаты в городе! С ванной! Новые кровати! Новое белье! У нас останавливаются только знатные господа!
