Андрей прикрыл глаза. Ему хотелось есть, все его рефлексы затормозились – легкий транс, как он определил бы это состояние. Ему бы сейчас перекинуться и на охоту в лес, поймать косулю и сожрать ее, хрустя косточками. Вот тогда бы силы и восстановились. Но увы, сейчас было не до того.
– Господин… не знаю, как тебя назвать… – Один из пленников, высокий мужчина лет тридцати пяти – сорока, откашлялся и продолжил: – Я понял. Все понял. Урхард… я понял. Ты главный. Я буду подчиняться. Как и все ребята. Только не надо из нас делать тварей, ладно?
– Никто не собирается делать из вас тварей, Агрос, – пробурчал Урхард. – И вообще, это не твари, это слуги Леса. Его охрана. Он не собирается без нашего ведома кого-то из вас делать своим слугой. Ты сколько по Лесу ходишь, с тобой что-то случилось? Вот. Просто теперь все будет по-другому. Мы будем новым кланом, кланом Леса. И я глава клана. Так уж случилось. Если ты пообещаешь подчиняться, не причинять нам зла, тебя отпустят. Это касается и остальных. Подходите к Андрею, говорите: «Я буду жить по законам клана Леса и подчиняюсь этому клану». Он слушает вас и определяет, кто из вас соврал. Тот, кто соврал, умрет или станет слугой Леса. Вот и все. Согласен?
– Согласен, – пробасил Агрос и нерешительно добавил: – У нас в селе стоит отряд из города, это чтоб ты знал. Староста привел. Он посылал за наемниками. Их сотня. И должны подойти еще двести – завтра вроде как.
– А зачем ему такой отряд? – удивился Урхард. – Меня захватить? Андрея?
– Староста сказал, что он теперь будет главным. Над всеми деревнями Леса. А это его люди. И теперь будет новый клан. Его клан. Что у нас будет много денег, и нам теперь ничего не страшно. У нас есть золото и камни. Он где-то нашел россыпи, богатые россыпи. Я видел камни, видел самородки.
– Странно… а зачем он вышел встречать сам? – недоумевал Урхард. – Он что, не мог прислать наемников?
– Случайно вышло, – хмыкнул мужчина. – Староста хотел пройти куда-то в Лес, что-то забрать. Нам не сказал что. Сказал только, что нужны верные люди.
– Тайничок устроил староста? – ухмыльнулся Урхард. – Камешки припрятал?
– Да похоже, не он припрятал, – скривился Агрос. – Ходил слушок… вроде как из соседней деревни мальчишка пропал в Лесу. И в тех краях видели Бирнира с сыновьями. А они дружили со старостой. Да ты сам, похоже, все скоро узнаешь. – Мужчина кивнул на застывшего старосту, в котором копошились «черви». – Слушок прошел, но никто ничего не доказал. Кроме старосты, рассказать больше некому.
– Да, я слышал что-то такое, но не поверил, – удрученно пожал плечами Урхард. – Так-то староста был нормальным мужиком, такого раньше не допустил бы.
– Ты многого не знаешь, – подмигнул успокоившийся Агрос. – Ты живешь в своей лавке, с нами мало общаешься, не выпиваешь с народом, не разговариваешь. Все вокруг жены, дочки да лавки – вот и не знаешь. Люди меняются со временем, а уж если касается денег… больших денег, тут только держись. Глава, ну ты отпустишь нас? У меня уже ноги-руки затекли!
– Отпустите их! – кивнул Урхард, и корни стали раскручиваться, уходить в землю. Через несколько минут о том, что они здесь были, напоминала лишь взрыхленная почва.
– Подходите по одному! – махнул Урхард, и первым подошел Агрос. Он скороговоркой произнес формулу подчинения, отошел в сторонку и стал разминать руки и ноги, морщась от прилива крови.
Андрей чувствовал искренность тех, кто к нему подходил. Люди и не помышляли о сопротивлении. По большому счету им плевать, какая власть теперь будет давать указания. Главное, чтобы они были живы, здоровы, чтобы имели свой кусок хлеба и кусок мяса, одежду, крышу над головой, семью – возможность жить так, как они хотят, как привыкли. Как и все люди во всех мирах.
– Папка такой смешной без бороды… – Тихий шепот в темноте.
Яркая звезда смотрит в щель между занавеской и косяком и будто подмигивает, обещая: все будет хорошо! Но Андрей знает – не всем и не всегда будет хорошо. Но пока что ему и вправду очень хорошо. В ухо дышит Беата, прижавшись упругим гладким телом, он сыт… или почти сыт, находится в ясном уме и твердой памяти, а впереди еще вся ночь, ночь любви, ночь, когда можно забыть о том, что ты не просто Андрей…
– Отрастет борода. Главное, ей есть на чем расти. – Андрей улыбнулся и погладил Беату по спине, отчего она замурлыкала как кошка и чмокнула его в ухо.
– Хорошо как… так бы и не вылезала из постели! С тобой… – мечтательно заметила девушка, помолчала и вдруг спросила ровным, бесцветным голосом: – Ты бросишь меня?
Андрей осторожно высвободил руку из-под Беаты и встал с кровати. Прошел к столу, налил из кувшина холодного морса из лесных ягод и вернулся к кровати, присев на ее край.
– Ты не ответил. Ты бросишь меня? – снова спросила Беата. – Ты уйдешь?
– Я уйду, – таким же бесцветным голосом ответил Андрей. – Ты всегда знала, что я уйду, что я не из этого мира. Зачем ты спрашиваешь?
– Не знаю… – потерянно прошептала Беата. – Я не хочу, чтобы ты уходил! Я люблю тебя! Возьми меня с собой, пожалуйста! Я ведь умру без тебя… от тоски и горя.
– Ты еще очень молода. Забудешь меня – пройдет год, два, три… заведешь нормальную семью, будешь жить, как твой отец. Теперь у вас все здесь будет по-новому, будет город… Все изменится. Лес очень богат, и вместе с ним вы будете богатеть. У вас будет все, что вы захотите.
– Я ничего не хочу. Кроме тебя. Ни-че-го. Пусть все летит к демонам, только чтобы ты был жив и рядом со мной. Я пойду за тобой. И буду идти следом, куда бы ты ни отправился.
– Лес тебя не выпустит, – вздохнул Андрей, – стоит только его попросить. Отец и мать тебя не отпустят. Я рассказал им о себе, рассказал, что меня ждет. А ждет меня кровь, смерть – война. И я не хочу тащить тебя на нее.
– Ты вернешься? Я ведь беременна от тебя. Ты вернешься к своему ребенку?
– У меня уже есть двое детей. Один из них император Балрона. Моя жена и моя любовница погибли на войне. Я не хочу, чтобы погибла и ты. Вернусь ли я? Вернусь. Если останусь жив. И если судьба не забросит меня так далеко, что я не смогу оттуда выбраться. И еще… у меня в тех краях есть девушка. Она не человек. Но она человек. Шанти любит меня. Так любит, что убьет за меня любого, даже если весь мир на нее ополчится. И я боюсь, что Шанти неправильно воспримет то, что мы с тобой близки, что я…
– Что ты любишь меня? – с затаенной радостью продолжила Беата. – Ну, говори! Чего ты замолчал?
– Люблю. Но это ничего не значит. Я полюбил тебя тогда, когда был Андрусом. Когда забыл свою прежнюю жизнь. Забыл Шанти. И любовь к тебе жива. Я ворвался в твою жизнь непрошеным, заставил полюбить себя. Но теперь все возвращается на свои места. У меня другая жизнь…
– И в ней нет места для меня? – спокойно спросила Беата. – Нет уж, дорогой мой, я буду преследовать тебя по всему миру, найду и буду рядом с тобой! Говоришь, Шанки… Шанти? Ну и что! Я буду драться с ней за тебя! И я убью ее, если понадобится! Я всех убью за тебя!
