Лес кончался аккурат на углу, у самого дома. Тут болото выпускало длинный водяной язык, по границе которого шелестели густые красные кусты и начинался, собственно, обычный двор, где росли привычные березы.
Сейчас кто-то копошился там, на границе двора с болотом.
Саша прислушался, махнул рукой, разгоняя нудно звеневшее облачко комаров. Он для комаров, наверно, как супермаркет – налетай, пей, веселись…
В кустах что-то отчетливо чавкнуло, чмокнуло.
Сашка сполз со скамейки.
От другого угла дома начинался пустырь, а сразу за ним – центральная площадь, а там – круглосуточные ларьки, дорога, остановка, мэрия. А в мэрии – охрана… Охранял мэрию почтенный уже пенсионер, но, главное, он был живой и не спящий! Сашка покосился на окна своего дома – все они были черны, как сама ночь. Только окна в подъезде, внизу, горели ровным желтым светом, и сквозь них виднелась серая, почему-то жутковатая лестница.
А вот если заорать изо всех сил – кто-нибудь проснется?
В кустах снова чавкнуло. Уже поближе к скамейке.
Сашка перехватил тяжелую связку ключей поудобнее, примериваясь – можно ли ими кого-то ударить? Ключи не помещались в кулаке, выскальзывали и бестолково позвякивали. Если и врежешь кому такой связкой – только руку себе отобьешь. Надо было вместо брелка свинцовую биту к кольцу подвесить, да только уж теперь поздно рассуждать… Он нагнулся и заглянул под скамейку. К счастью, в траве валялись вполне приличные булыжники. Сашка быстро сложил их перед собой вместе с ключами, а один камень сжал в кулаке. Полезная штука, пригодится.
Камень оттягивал руку, горячее пятно на животе пульсировало в такт биению сердца. В кустах свирепо чирикали, стараясь заглушить друг друга, бессонные птицы. Может, ему все почудилось? Ему в последнее время постоянно что-то чудится… Дома чудится, теперь вот – на улице.
И в памяти провалы какие-то нехорошие. Вот откуда у него ожог на животе взялся? Что это было? Что-то странное… Что-то ненормальное, жуткое, отвратительное…
Сашка уже почти вспомнил, но тут, отвлекая его внимание, отчетливо зашуршали кусты. Если и это ему тоже чудится, то очень уж реалистично.
Он тяжело задышал, жадно хватая ртом воздух вместе с комарами. От угла дома послышался долгий, с переливами свист. Наверное, так свистят вампиры, подзывая своих дружков-кровососов. Сашка резко обернулся.
Это была Вега!
Все в той же черной бандане, только шорты она сменила на джинсы, чтоб комары не слишком закусали. Волк у нее на футболке насмешливо щурил хищные глаза. «Что, двуногий, страшно?» – так и читалось в его взгляде.
И Сашка понял, насколько же ему действительно страшно.
– Ты давно тут? – буднично спросила девчонка.
Ничто-то ее не удивляет! Подумаешь – кто-то среди ночи по скамейке камни раскладывает, босиком на земле стоит, между прочим! А что тут удивительного, правда? Куда ни зайди – в любом дворе по ночам мальчишки в компании булыжников тусуются.
– Не знаю, – честно ответил Сашка, – полчаса или час. Не помню.
– От него сбежал?
Сашка пожал плечами. Он не знал, от кого он там сбежал. Может, от летающего утюга. Или от чайника. Знал он только одно – домой идти нельзя, ни в коем случае.
– А мама твоя где?
– У нее дежурство ночное.
Вега дернула себя за косичку, подумала.
– Ладно, айда ко мне. А она тебя искать не будет, когда вернется, мама твоя? А то, гляди, еще всех ментов в городе на уши поднимет… меня однажды искали с ментами, я знаю.
Сашка неопределенно передернул плечами. Мама должна вернуться к обеду. К тому времени он придумает что-нибудь. Скажет, что в квартире газом воняло, крыша протекла, холодильник нагрелся или еще какая-нибудь непредвиденная катастрофа случилась (можно даже воду на пол налить – для убедительности). И поэтому лучше им у тети Лены переночевать. А потом… лучше вообще потом квартиру продать и переехать! А пока продавать ее будут – он туда натащит всякого… ну там, сами знаете – чеснок, крестик, осиновый кол. Каких уж вампиров он собирается разгонять с помощью чеснока, Сашка и сам не знал, но подумал, что для начала нужно выломать в осиннике за болотом хорошенький дрын. По-любому пригодится.
– Давай ей эсэмэску скинем, чтобы она не волновалась, – предложила заботливая Вега, – а то потом замучаешься перед ней оправдываться. Будешь правду говорить – а все равно не поверят тебе.
– Давай, – податливо согласился Сашка.
Вега достала мобилу. Но вдруг повернулась, всмотрелась в гущу кустов, прислушалась.
– Кто это у вас тут бродит? А… собака-призрак.
– Кто?! – вздрогнул мальчишка.
– Собака-призрак. Ее два года назад уроды одни утопили, вон там, в лесу, в болоте, знаешь, где автомобильные шины набросаны. Вот она и бродит, ждет.
– Чего… ждет?
– Их ждет. Они примерно твоего возраста были, вот она и выбралась поглядеть – может, ты тоже из их компании?
– А если бы, ну… тоже?
– Не знаю, – кровожадно улыбнулась Вега. – Бросилась бы на тебя, зализала, наверно, до смерти от счастья! Хотя… я ее видела прошлым летом, когда болото почти пересохло – у нее и языка-то нет. Один скелет с обрывком веревки на шее. А зубы – во! И глаза зеленью отсвечивают. И когти на лапах, как бумеранги. А на когтях – трупный яд.
Сашка уставился в заросли. Показалось, что оттуда накатывают волны холодного воздуха. И тень какая-то вроде мелькнула. Или нет? Ночь хоть и светлая, а все равно не разобрать ни черта.
– Прямо собака Баскервилей, – с дрожью пошутил он. – Помнишь, как в «Шерлоке Холмсе»: «Остерегайтесь болот в час, когда силы зла выходят на охоту…»
– Ну а чего ты хочешь? – хмыкнула Вега. – Болото же! Как же на болоте – и без сил зла? Только она не воет, как та, баскервильская, языка у нее нет. Зато она трясину приманивать умеет.
– Хватит загибать-то! Нет тут никакой трясины.
– Во балда! – Вега аж руками всплеснула. – Возьми любого человека, хоть какого угодно – бывает упырь упырем, а сердце-то у него все равно есть. Вот так же и с болотом. Пусть крохотная, а трясина там есть. Черное окно называется, чаруса, болотное сердце. Только она прячется до поры до времени. А провалишься туда – считай, все, гуд-бай.
– Что, вообще не выбраться никак? Засосет? – Сашка непроизвольно поежился.
– Засосет. И не куда-нибудь, а в мертвое озеро. А то ты не знал? Под каждым болотом есть такое озеро, и все они между собою связаны черными подземными реками… Ладно, не пялься ты так туда, она нас не тронет. Скажи лучше, что твоей маме написать? Только учти, я свой номер скрою, чтобы она мне не трезвонила. Не люблю я с чужими родителями объясняться, уж извини.
– Напиши, эээ… напиши, что я у Лешки ночую.
