В доме по-банному пахло сыростью, откуда-то доносился негромкий частый стук. Барабашка завелся? Или тараканы устроили джаз-банд?.. Яйца на плите!
Я кинулась в кухню. Прозрачная крышка на кастрюльке подпрыгивала и барабанила, изнутри ее залепило белым. Воды осталось на два пальца, яйца полопались. Растение вместе с колышками полетело в мойку; освободив руки, я выключила газ и без сил плюхнулась на табуретку. Вовремя успела, еще бы чуть, и вся вода выкипела. Свернувшийся яичный белок облепил стенки кастрюльки и дедморозовскими бородами вылез из трещин в скорлупе. А я-то надеялась, что этих пяти яиц хватит на весь день… И салата с редиской забыла нарвать. Доскребу остатки яиц, а там посмотрю, тащиться ли в огород или отложить это дело до обеда. Есть пока что не хочется. И мыться не хочется. Руки грязнее грязи, исколотые места зудят, а столбняка уже не боюсь почему-то. Ничего не боюсь, я спать хочу… Похоже, в колючках все-таки есть яд, и он уже действует…
В глазах стало быстро темнеть. Как в кино перед сеансом. Сейчас увижу 3D, только проснусь ли потом?..
Фиговая из меня старшая. На час осталась одна и уже, кажется, умираю…
Глава VII. Колючки
И снилось мне, что я заснула. Под коленку больно давил край сиденья, не давая совсем забыть, что я криво сижу на табуретке, нога висит, другая только носком достает до пола. Тут навернуться – пара пустяков, а пол на кухне выложен плиткой… Я пыталась хотя бы сесть поудобнее, а лучше куда-нибудь лечь, но проваливалась в другой сон. Там у большого зеркала в ванной я расчесывала копну на голове. Гребешок больно дергал волосы; добытая из них маленькая зеленая гусеница смешно перебирала короткими лапками, а когда я выбросила ее в форточку, по лицу скользнул сквознячок, пахнущий яблоневым садом. Картинка в 3D с полным эффектом присутствия. Но вторым слоем из-под нее проступала кухня, и край сиденья все давил под коленку.
Принимать ванну я побоялась – еще чего доброго засну и попаду в третий сон внутри второго. Встала под душ и мылась, мылась, драла кожу мочалкой, выдавливала кровь из ранок. Меня не надо учить гигиене. Я любую медсестру перегигиеню!
Наша классручка – учительница биологии объясняла эти вещи очень доходчиво. Мокрой ваткой мы протирали собственные руки, ватку бросали в пробирку с бульоном, и через неделю каждый смотрел под микроскопом, что выросло из его ручных микробов. С тех пор я как иду мимо ванной, так заверну помыть руки. Потому что чистых рук не бывает. Бывают грязные и очень грязные.
Занозу из ладони я вынула, вспоров кожу иголкой. Развела марганцовку до густо-розового цвета и долго держала исколотые руки. И йодом прижгла ранки, и бактерицидным пластырем залепила. (Аптечка в ванной серьезная – видно, часто Пороховницын ранится на своем полигоне.)
Следующая картинка в 3D – я из чайника обдаю кипятком ложечку и кружку (вдруг по ним тараканы бегали? Противно). Руки в наклейках пластыря – ага, сон продолжается. Брызги кипятка попадают на растение, оно вместе с колышками так и валяется в мойке, как я бросила. По кухне плывет пряный сладковатый аромат. Может, из растения заваривают мате? Я видела только молотый: сушеные листья вперемешку с белыми спичечными обломками… Но тогда зачем Пороховницын сжег весь урожай?
Опять криво сижу на табуретке. Сползаю… сползаю… Вскидываюсь, хочу выпрямиться – и оказываюсь во дворе.
Растение воткнуто в землю, я фотаю его смартфоном. Пластырь на пальцах мешает, наклейки задираются и липнут к экрану. Надеваю новенькие садовые перчатки с оранжевыми резиновыми пупырышками. Откуда взялись, не задумываюсь, это же сон. Фотаю растение целиком и колючки крупным планом. Что за трава такая, ни огонь ей, ни кипяток нипочем?! Остатки копоти и грязи смыты, листья играют оттенками изумрудной зелени, у колючек тревожный цвет крови…
Прихожу в себя на полу в кухне, и это уже явно не 3D. Голова раскалывается, как будто ее надувают сжатым воздухом, и череп вот-вот лопнет. Поднимаюсь на колени, цепляюсь за кухонный столик и встаю. Пол качается, как палуба корабля. Футболка на мне свежая, вместо испачканных джинсов шорты, а на руках садовые перчатки из сна. Неожиданно резко для моих испорченных у компа глаз вижу за окном растение. Кажется, побегов на нем прибавилось, хотя вряд ли – скорее оно расправилось навстречу солнцу. Живучее.
Устав удивляться, беру со столика поднос с приготовленным завтраком: яйца на блюдечке, солонка, ложечка, заваренный в кружке чай и пять крутобоких редисок на влажных листьях салата. Когда сорвала? Наверное, в третьем сне, который не запомнился.
Завтракать пойду в кабинет к дяде Саше, туда тараканы еще не добрались.
Дяди-Сашин комп был запаролен, это я еще вчера выяснила. Не теряя времени на взлом, я вошла в Интернет со смартфона, законнектив его с ноутом.
Инфу про столбняк украшала картинка оскаленного человека, выгнутого болезнью в дугу. Жуть! Меня аж потом прошибло. «В России регистрируется в среднем 30—35 случаев столбняка человека в год» – а вот это хорошо. «Большинство заболевших – лица старше 65 лет (70 % случаев)». Надо бабушке сказать. А для меня, Дрюни и папы с мамой остается примерно десять случаев на сто сорок миллионов населения (ведь каждый хотя бы раз в год порежет палец или загонит занозу – и, значит, рискует заболеть столбняком). С такими шансами можно не париться. Скорее на меня упадет цветочный горшок с чьего-нибудь подоконника.
Повеселев, я сметелила яйца, салат и редиску. Крепкий чай выгнал из головы остатки дурмана. Растение меня травануло, точно. Не то ядом из колючек, не то одним запахом… Набрала я в поисковике «ядовитые колючки», стала смотреть картинки. Рыбы, дикобразы, кактусы, снова рыбы… А вот это похоже: Поркупинский томат с Мадагаскара. Колючки на стеблях точно такие же, как у моего растения: длинные, красные, будто крови напились. Но у томата листья другой формы и нет колючих шариков. И потом, где Мадагаскар, а где Нижние Мели?!
Я вывела на ноут картинки со смартфона, которые нафотала во сне, оказавшемся явью. Первые кадры были сняты на кухне, когда растение валялось в мойке. На листьях капли воды (это, что ли, когда я кипятком кружку обдавала? Совсем не помню, как фотала). В кадр попал колышек. Проступая из-под плохо смытой грязи, на нем краснел непонятный значок-паучок. Где-то я такой видела…
Пришлось идти на кухню, колышки мыть.
Обыкновенные были колышки, разве что грязные. Мы по таким размечаем грядки у бабушки на даче, чтобы ровно получилось. Но когда я отскоблила щеткой втертую в дерево глину, открылись значки, аккуратно вырезанные и раскрашенные одни в черный, другие в красный цвет. Сотни по две на каждом колышке поместилось – ровными колонками сверху вниз (или снизу вверх, а может, читать значки надо по спирали). Это кто ж такой старательный и сколько времени он убил на вырезание-раскрашивание – недели, месяцы? А в огороде остались еще колышки, по четыре на грядку.
Я положила колышки рядом, повертела с боку на бок. Надписи не повторялись: на каждом колышке свое заклинание.
Значки-паучки я узнала – в мансарде такие вписаны в звезду под сушеной головой.
