– Крейг, – миролюбиво сказал Ледников, – надеюсь, вы не обиделись? Я вовсе не хотел задеть доблестную британскую полицию. Дело не в них. Дело в человечестве, которое не знает, как справиться с ужасной угрозой… Вы знаете, что сейчас разрабатываются новые технологии исследования мозга, которые, как уже планируют, можно будет использовать при допросах?
– Недавно я что-то читал про возможность угадывать мысли с помощью какого-то особого сканера…
– Нейробиологи, которые этим занимаются, утверждают, что можно будет обнаружить, что собирается сделать человек в ближайшем будущем. Можно будет, например, определить, готовится ли человек совершить тот же теракт или нет… Похоже на то, что человеку можно будет вынести приговор еще до того, как он совершил преступление. Представляете, Крейг, вынести приговор только на основании показаний сканера, якобы этот человек готов совершить преступление…
– Но это же полная ерунда! – буркнул Крейг. – Мало ли что любому из нас приходит в голову! Я сам иногда ловлю себя на таких мыслях, что мне становится неудобно перед окружающими. Но вовсе не каждый идет на преступление. Многих останавливает совесть, стыд…
– Или страх.
– Или страх! Но судить людей на основании показаний какого-то там сканера! Судить за преступление, которое никогда не будет совершено! Нет, я не хотел бы жить в такие времена.
– Но как соблазнительно, Крейг! Согласитесь, чертовски соблазнительно!
– Надеюсь, люди никогда не пойдут на это.
– А страх, Крейг? А отчаяние? А ужас, который парализует волю и отметает мораль?.. Вспомните историю английской полиции. Как долго англичане не хотели заводить у себя профессиональных полицейских! Они считали, что это будет покушением на их свободу и права. Но когда уровень преступности стал ужасающим, а страх перед нею неуправляемым, на улицах Лондона появились первые детективы. Роберт Пейн выпустил своих ребят на волю.
– Черт бы вас подрал, русских, – покачал головой Вудгейт. – Вы любой разговор способны довести до самого апокалипсиса… Удивительно, как вы вообще живете с таким ужасом в головах!
– Сами удивляемся, Крейг, – искренне расхохотался Ледников. – Но ничего не можем с собой поделать, такими уж мы уродились. А может, это Господь сделал нас такими, чтобы мы были живым напоминанием и укором для вас, народов холодных, практических и рассудочных…
– Ну вот, вы сразу и до Господа добрались, Валентин! – улыбнулся Вудгейт. – За вами не уследишь! Хорошо, что мы приехали, а то вы сейчас и за дьявола бы принялись.
Ледников огляделся. Типичная лондонская улица для очень богатых людей. Центр, все рядом, все престижно – район, дома, соседи. Все солидно и основательно, выдержано в старинном британском духе. В таких местах любят селиться очень богатые русские, и потому цены на квартиры здесь в последние годы вздуты до небес.
– Куда вы меня привезли, Крейг? И, главное, зачем? Квартиры тут мне явно не по карману.
– Моей дочери тоже, – невесело усмехнулся Вудгейт. – Ваши соотечественники, как я уже вам говорил, настолько вздули цены на жилье, что она не верит, что ей удастся когда-нибудь приобрести хорошую квартиру. А она так о ней мечтала!
– Глобализация, Крейг. Кстати, это не русское изобретение. Мы только приняли правила игры, которую нам навязали.
– Вы их здорово усовершенствовали. Как говорят риэлтеры, демократичные квартиры русских не интересуют, их интересуют только лучшие дома в лучших районах…
Ну вот, не хватало еще стать ответчиком за нравы отечественных нуворишей! Ледников скосил глаза на Вудгейта. Видимо, история с квартирой для дочери всерьез доконала старину Крейга.
– Крейг, я сочувствую вашей дочери, но я тут ни при чем. Мне даже демократичная квартира на окраине Лондона недоступна. Да и не собираюсь я приобретать здесь жилье, честное слово! Так что мы с вашей дочерью не конкуренты.
– Извините, Валентин, я не хотел, чтобы вы приняли это на свой счет. Просто мне обидно за дочь. Да и за себя тоже – всю жизнь работал как проклятый, а теперь ничем не могу ей помочь.
Вудгейт страдальчески сморщился, но быстро взял себя в руки.
– Но давайте перейдем от моих проблем к нашему делу. Не обижайтесь, Валентин, но, как мне кажется, вы не совсем верно ведете свое расследование.
– Что вы имеете в виду, Крейг?
– Вы же прекрасно знаете, что в делах об исчезновении людей самое главное – собрать наиболее полную информацию о пропавшем. Только тогда можно судить, идет ли речь о похищении, несчастном случае или… розыгрыше, спектакле, представлении. А вы пока все силы тратите на то, чтобы успокоить своих приятелей.
Вудгейт был, конечно, совершенно прав. Не нужно было лететь в Лондон, чтобы заниматься здесь философствованием и предаваться воспоминаниям о том, что было у них с Гланькой. Если ты прилетел заниматься делом, занимайся им! Вопрос только, каким делом ты прибыл заниматься?
– Крейг, вы совершенно правы, вот только… Я прискакал сюда не для того, чтобы вести какое-то расследование, а для того, чтобы поддержать свою знакомую, близкого мне человека, помочь ей.
Вудгейт смотрел в это время Ледникову прямо в глаза, и взгляд у него был серьезный и вполне убедительный.
– Я думаю, помочь вашей знакомой можно лишь одним способом – узнать, что на самом деле произошло с господином Муромским, – наставительно сказал он. – Когда это выяснится, ее положение изменится само собой к лучшему. Если, конечно…
– Если что, Крейг?
– Если она не причастна каким-то образом к этому исчезновению…
Он был, конечно, совершенно прав, старый британский сыщик, привыкший работать на совесть и основательно, не отвлекая себя излишними переживаниями и ненужными мудрствованиями. Пора и вам приниматься за дело, господин хороший Ледников! Загулы с Модестом штука хорошая, но к делу отношения не имеющая.
– А зачем вы привезли меня именно сюда, Крейг?
– Затем, что вот в этом доме, – Вудгейт кивнул в сторону шестиэтажного массивного здания на другой стороне улицы, – живет господин Муромский. Его квартира на третьем этаже.
Ледников подумал, что вот сейчас ему действительно должно быть стыдно – столько времени торчать в Лондоне и не наведаться к дому, из которого Рафа Муромский убыл в неизвестном направлении! Полный «незачет», как выражаются ребята в Интернете.
– А сейчас из ворот должен появиться серебристый джип «Паджеро», принадлежащий экономке господина Муромского по имени Валерия, о которой я вам рассказывал. Как сообщил мой агент, в последнее время она стала выезжать из дома не только за покупками в строго установленное время, но и по каким-то иным делам… Я думаю, нам есть смысл прокатиться следом за ней. Кто знает, куда она нас завезет…
В этот момент тяжеленные металлические ворота распахнулись, и из них действительно выехал серебристый джип.
