Удовлетворенный своим внешним видом, он бесшумно пересек устланную ковром комнату, направившись к задней двери, но помедлил, прежде чем выйти на улицу. Вытащив из внутреннего кармана пиджака продолговатый футляр из голубого бархата, Найлз извлек оттуда сверкающее изумрудами и бриллиантами ожерелье, сунул драгоценную безделушку в передний карман облегающих серых брюк и, небрежно отшвырнув футляр, вышел наружу, в узкий переулок позади конторы.
Его улыбка стала шире при виде запряженного парой черных рысаков двухколесного экипажа, доставленного к конторе по его распоряжению.
Забравшись в свою шикарную коляску, Найлз выехал на Мэйн-стрит и направился на север от Спэниш-Форта, обмениваясь улыбками и приветствиями с друзьями и деловыми знакомыми. Он проехал не более четверти мили, когда заметил впереди пару шелковых зонтиков.
Натянув вожжи, Найлз остановил коляску и спрыгнул на землю поприветствовать сестер Ливингстон, двух миниатюрных трепетных старушек. Как выяснилось, сестры направлялись домой.
Найлз настоял на том, чтобы подвезти их, чем привел женщин в восторг. Сестры взвизгивали, дрожали и беспомощно хихикали, когда он галантно поднимал и усаживал каждую из них на мягкие кожаные сиденья.
Он любезно осведомился об их здоровье и терпеливо слушал, пока они, перебивая друг друга, перечисляли свои многочисленные болячки. Затем, заговорщически подмигнув, небрежно поинтересовался, нет ли у них в запасе «свеженьких сплетен».
Сестры разразились пронзительным смехом, затем посерьезнели и, блестя глазами, в один голос заговорили:
– Не хотелось бы судачить о старых друзьях, но… вы слышали о молодой вдове Кортни?
Нахмурившись, Найлз кивнул:
– Сэм, кузнец, рассказывал, что миссис Кортни наняла капитана-янки. И даже поселила этого северянина у себя на ферме!
Сестры зарделись и дружно закивали.
– Разве это не возмутительно?! – воскликнула старшая. – Ни один не подаст ей руки! Мы с сестрой – так уж точно!
– И правильно сделаете, – заметил Найлз. – Мы все разочаровались в этой молодой особе. – Он покачал головой. – Она должна понять, что честные, богобоязненные граждане осудят ее.
Сестры Ливингстон с жаром согласились. Они перемывали косточки грязному янки и неразумной вдове, пока экипаж не остановился перед их когда-то величественным, а теперь изрядно обветшавшим особняком в миле от Спэниш-Форта.
Они вылезли из коляски и еще долго махали ему вслед, передавая приветы и наилучшие пожелания его милой жене Пэтси. Найлз, улыбаясь и кивая, покатил прочь, оставив оживленно щебечущих сестер восторгаться столь любезным и привлекательным джентльменом.
– Ах, как Пэтси повезло! У нее такой преданный и любящий муж, – воскликнула Каролина.
– И такой любящий отец для их маленьких сынишек, – подхватила Селеста, младшая из сестер.
Взявшись под руки, сестры поспешили по мощенной плитами дорожке к дому, продолжая восхвалять доброту и порядочность Найлза Ловлесса.
Найлз продолжил свой путь. Породистые лошади, высоко вскидывая ноги, легко несли коляску на север. Проехав еще милю, Найлз свернул с главного тракта на боковую дорогу, при въезде на которую стояли две статуи, вывезенные из Италии.
Теперь, когда цель показалась впереди, ему не терпелось добраться до двухэтажного особняка, видневшегося в конце гравиевой аллеи, извивавшейся между высокими соснами. Впервые за всю дорогу он воспользовался кнутом, подстегнув лошадей, перешедших на крупную рысь.
Обогнув выкрашенное белой краской здание, Найлз остановил упряжку позади дома и спрыгнул на землю, предоставив конюху позаботиться об экипаже. Он быстро пересек идеально ухоженный двор, поднялся на широкое крыльцо и вошел в дом через заднюю дверь.
– Дорогая, это я! – крикнул он, шагая по просторным помещениям и избавляясь на ходу от одежды.
Шляпу и пиджак он повесил на вешалку в парадном холле с мраморным полом, жилет остался валяться на устланной коврами лестнице вместе с шелковым галстуком. Золотые запонки разлетелись в стороны, когда он сдернул с себя белую рубашку.
– Дорогая, где ты? – позвал он, добравшись до лестничной площадки наверху. – Папочка ищет свою маленькую девочку. Сейчас папочка достанет ремень… – Его ухмылка стала шире. Вытащив из пояса брюк гладкий кожаный ремень, он направился в конец прохладного пустынного коридора.
Последняя дверь была открыта. Найлз остановился на пороге. Лицо его раскраснелось, грудь возбужденно вздымалась. Она сидела перед туалетным столиком, расчесывая длинные темные волосы щеткой с золотой ручкой.
На ней было очаровательное платье из бледно-желтого шелка, с пышными короткими рукавами и широкой юбкой. Маленькие ноги были обуты в туфельки из мягкой желтой кожи. На полных розовых губах, как и на очаровательном лице с безупречной кожей, не было и следа косметики. В полутемной спальне она выглядела как наивная школьница лет четырнадцати-пятнадцати.
Найлз направился к ней, похлопывая длинным ремнем по ковру. Женщина поспешно завязала волосы желтой атласной лентой и выжидающе сложила руки на коленях.
– Моя крошка была сегодня послушной маленькой девочкой, или папочка должен ее наказать? – вкрадчиво произнес Найлз, приближаясь к ней.
Она запрокинула голову и хихикнула.
– Я была очень послушной, папочка. Я не заслуживаю порки.
– Точно? – Он остановился прямо перед ней, широко расставив ноги и продолжая помахивать ремнем.
Она подняла на него невинные глаза.
– Да, папочка. Иногда я капризничаю и заслуживаю, чтобы меня отшлепали, но сегодня я вела себя так хорошо, что заслужила подарок. – Кокетливо склонив голову набок, она облизнула пухлые губки и опустила густые ресницы, устремив выразительный взгляд на бугор, натянувший спереди его брюки.
Улыбка Найлза превратилась в сладострастную гримасу, кровь жарко пульсировала в жилах.
– Моя крошка получит подарок, если даст мне кое-что взамен.
Заулыбавшись, она вскочила с бархатного пуфика и принялась прыгать.
– О, я дам! Дам! – пообещала она. – Где же мой подарок? Где?
Найлз рассмеялся, привлек ее к себе и поцеловал. Затем потерся о ее щеки и подбородок своими густыми усами. Он знал, что ей нравится, когда он вот так щекочет ее – с головы до ног.
– Детке придется поискать свой подарок, – сказал он, слегка прикусив ее нижнюю губу крепкими белыми зубами, прежде чем поднять голову.
В облаке пышных желтых оборок и развевающихся блестящих волос она возбужденно крутилась вокруг его крупной фигуры, шаря в карманах и хихикая в ответ на его сладострастные стоны. Наконец она нащупала в брючном кармане бриллиантовое ожерелье и извлекла его оттуда.
Восторженно взвизгнув, она сжала Найлза в коротком объятии и повернулась к нему спиной, чтобы он мог застегнуть ожерелье на ее стройной шее.
