— Я тоже могу.
— Да? Какой смелый. Я живу в этом доме, и у меня есть лицензия частного детектива.
— Ну и что, ордера на обыск нет.
— Так и меня здесь нет. Проходила мимо, смотрю, свет пробивается, а в квартире никто не живет, в привидения я не верю, да они и свет не будут включать. Тогда что же это? Ограбление? Вот тогда ты, пожалуй, действительно во всем признаешься. И наша доблестная милиция раскроет еще одно убийство, повысив тем самым процент раскрываемости своего отдела. Ну как? Перспективка устраивает?
— Нет, не устраивает.
— Говорить будем?
— Будем. Только вы все равно не поверите.
— А ты говори правдоподобнее, может, я и проникнусь доверием.
Он молча полез в карман и достал два презерватива.
— Ты мне это предлагаешь?
— Нет, я показываю то, зачем я сюда приходил.
— Не поняла.
— Я прекрасно знал, когда квартира оказывалась пустой.
— Ну и что?
— Я встречался здесь с моей подружкой.
— Что? И собирался жениться на Наташе?
— А что тут такого? Она очень хорошо подходит на роль жены и матери. К тому же такое приданое, — он обвел руками вокруг себя. — А Наташа еще и здоровая. А сейчас, между прочим, дети все больные рождаются. А у меня все будет классно: мальчик и девочка. Но зато любовница из нее никудышная. Что я могу поделать?
— А ты не пытался с ней об этом поговорить? Литературу почитать вместе… Сейчас этого добра полно.
— А зачем? Это уж или дано — или нет.
— Ну, в общем, ладно, это ваши проблемы. Сами их и решайте.
— А вы Наташе не расскажете?
— Я же сказала: это ваши проблемы… Пока постараюсь тебе поверить (придумать такое, по-моему, трудно). Все равно никуда не денешься, если что.
Ладно, выходим, ты первый, а потом я.
Выключив свет, я открыла «глазок» и, насколько это возможно, осмотрела площадку. Похоже, никого, и Васька благополучно выскользнул. Но шагал он, как слон. Подождав минут пять, я осторожно приоткрыла дверь — тишина и покой.
Бесшумно закрыв квартиру, я поднялась к себе. Приняв душ и смыв с себя весь грим, я ощутила ужасную усталость. День сегодня действительно был тяжелым, и даже не верится, что еще прошлую ночь я провела в домике на турбазе. Завтра предстоит много работы, и выспаться было просто необходимо.
Утром, вскочив довольно рано, я даже удивилась, почему это телефон молчит. Но я зря так подумала. Только я зашла в ванную, как он проснулся.
— Мишка? Ты чего это в такую рань?
— Привет, во-первых, очень уж хочется узнать, как ночные успехи?
— Да ничего особенного, но я зайду туда еще раз. Сейчас даже сама удивляюсь, почему не осмотрела все более детально. Но у меня есть оправдание: мне мешали.
— Кто?
— Угадай. Ладно, все равно не угадаешь: Вася Сидоров — друг Наташи Никифоровой.
На другом конце трубки воцарилась тишина.
— Алло, Миша, ты слушаешь меня?
— А что он там делал? — наконец проговорил он.
— Клад искал.
— Я серьезно.
— И я тоже серьезно, правда, потом он показал два презерватива и сказал, что у него там изба-свидальня.
— То есть?
— Ну, с девочками он там встречался, пока никого не было.
— Во дает, а?
— То-то, это тебе не мелочь по карманам тырить.
— Пора и нам побеседовать с этим донжуаном. Где он живет, в общаге?
— Так точно, товарищ капитан. Только сначала давай съездим к Наташкиным родителям. Я думаю, что с представителем официальных органов они будут охотнее разговаривать.
— Согласен. Ты хочешь это сделать прямо сейчас?
— Да, пока они еще на работу не ушли. Может, успеем.
— Хорошо, я к тебе иду.
— Да ладно уж, сиди, заеду сейчас. Тут, кстати, недалеко.
— Тогда жду, — согласился Мишка.
Быстро допив кофе, я рванула к Мишкиному дому, и минут через десять мы уже подъезжали к квартире Никифоровых. Наш звонок, вероятно, прервал разговор, потому что, открыв дверь, мужчина — наверное, Наташин папа — продолжал что-то говорить, но увидев нас, осекся.
— Простите, вы к кому?
Мишка достал свое удостоверение. Внимательно изучив его, мужчина молча посторонился, но сделал это с явной неохотой.
— Оксана, к нам гости, — крикнул он в кухню. Квартирка действительно была маленькая, особенно по сравнению с трехкомнатной квартирой Марьи Николаевны. Можно понять обиду сына. Из кухни выглянула очень интересная женщина и с любопытством оглядела нас.
— Проходите на кухню. Места, как видите, у нас очень мало. Господа из милиции, — обратился он уже к жене.
Она тяжело вздохнула.
— Прошу, садитесь, вы по поводу Марьи Николаевны?
— Вы не ошиблись.
— И после смерти она не оставляет нас в покое.
— Михаил, Татьяна, — представил нас Мишка.
— Меня зовите Оксаной, а это — Володя, как вы уже догадались, мой муж и ее сын;
Кухонька была маленькой, и мы еле разместились.
— Что вы хотите узнать? И почему милиция?
— По поводу смерти Марьи Николаевны заведено уголовное дело.
Оксана совсем не удивилась.
— Вы не удивлены?
— А чему удивляться? В ней было много плохого, может, кому-то и надоела.
Я посмотрела на Мишку.
— А кому она могла надоесть? Как вы думаете?
— Я ничего не думаю. Может, Наташкин хахаль ее и убил.
— А зачем ему это?
— Кому же хочется в общаге жить, когда квартира сама в руки плывет.
— А вам эту квартиру не хотелось?
— Конечно, хотелось побольше, но у меня есть, — Оксана обвела кухню взглядом, — это она своему сыну отказала в жилплощади.
Владимир отвернулся. Видно, этот разговор поднимался в семье довольно часто.
— А почему вы ту квартиру не разменяли?
— Тогда все сложнее было. Сразу порицание общественности. Как же, мать из ее собственной квартиры выгоняют.
— Вы поддерживали отношения с матерью? — обратился Мишка к Владимиру.
— Заходил иногда — проведать, починить, помочь.
— А мужа у нее не было?
