Он не говорил ни слова, но сиял от удовольствия, бросая на Ника взгляды, ясно выражающие его отношение к счастливому завершению пари. Альфред Дьюк мог спокойно спать ночью. Капитан армии была вне опасности. Девочка знала, как постоять за себя. И как вести себя с мерзавцами вроде Ника.
Большой Альфред улыбался при мысли о щекотливости ситуации. Он провел с Ником Мак-Кейбом семь лет. На его глазах совершенно разные женщины безумно влюблялись в красивого владельца салуна. Ради него жены оставляли мужей. Ради него наследницы рисковали своим наследством. Хорошие девушки превращались в дурных ради Ника, а дурные — в хороших. Женщины, молодые и старые, красивые и не очень, сходили с ума по неотразимому королю Барбари-Коуст.
Только рыжеволосая капитан Армии спасения не обращала на него внимания!
Или так казалось Альфреду Дьюку.
Большой Альфред был в блаженном неведении относительно того, что капитан Кей все-таки считала хозяина «Золотой карусели» более чем привлекательным. Она не осталась равнодушной к красоте смуглого Ника. Ее крепкая, непоколебимая вера не могла в полной мере защитить ее от сильной мужской притягательности. Озадачивающее ее преследование не было таким уж неприятным для нее.
По правде сказать, Кей очень сильно тянуло к Нику, несмотря на ее резкое неприятие принципов его жизни. Ей приходилось постоянно напоминать себе, что Ник Мак-Кейб — непочтительный, нечестивый человек. Она говорила себе, что его оскорбительное ухаживание неучтиво и возмутительно. Она напоминала себе, что Ник говорил ей вещи, какие не сказал бы ни один джентльмен.
И все же исходящая от него грубая, неукротимая мужественность выбивала ее из колеи. Дерзкий, распутный негодяй пробуждал в Кей где-то глубоко дремлющую недозволенную и непрошеную страсть.
В этот удивительно теплый февральский полдень капитан Кей снова отклонила приглашение Ника поехать с ним на пикник на Сил-Бич. Они были одни в кабинете Кей. Ник последовал за ней туда, несмотря на ее просьбу оставить ее в покое.
Кей стояла у окна, Ник — на другом конце комнаты.
— Вам пора уходить, Мак-Кейб, — произнесла Кей нетвердым голосом. — Ответ по-прежнему «нет». Вчера был «нет» и завтра будет «нет». Нет, нет и снова нет.
— Ну что ж, я понял намек, — улыбаясь, проговорил Ник. Он двинулся в ее сторону. — Пикника сегодня не будет?
— Пикника не будет никогда.
— Позвольте спросить напрямик: вы хотите, чтобы я ушел? Это так?
— Наконец-то, Мак-Кейб. — Кей говорила с сарказмом. — Я вижу, что вы наконец поняли.
Ник пожал широкими плечами, отчего бледно-желтая ткань рубашки натянулась на плоских мышцах груди.
— В таком случае мне остается только взять шляпу и удалиться.
Ухмыляясь, Ник взял черную соломенную шляпку Кей с трехногого стола и водрузил ее себе на голову, низко натянув на сверкающие серебристо-серые глаза. Черные ленты свободно легли ему на плечи.
— Снимите! — приказала Кей, но не смогла сдержать улыбку. Она сложила руки на груди и покачала головой. — Мак-Кейб, у вас дурацкий вид.
Ник завязал узлом длинные ленты под подбородком.
— Я буду не единственным, кого назовут глупцом, когда пройдусь по улице в армейском капоре капитана Кей Монтгомери на голове.
Кей опустила руки. Улыбка слетела с ее лица.
— Вы не сделаете этого, правда?
— Нет. Вы же знаете, что нет, — сказал Ник, однако при этом подмигнул ей.
— Ник Мак-Кейб… отдайте мне мою шляпу!
— Идите и возьмите, капитан, — произнес Ник, пятясь к открытой двери.
Кей не могла позволить ему оставаться в ее армейском капоре, поэтому пошла по ним. Ник стоял на своем, ожидая. Кей столкнулась с ним на середине комнаты.
Ни один не знал в точности, почему и как это началось, но в борьбе, за соломенную шляпку один нечаянно щекотнул другого, и этот другой немедленно отплатил той же монетой.
Очень скоро Ник нашел у Кей самые уязвимые для щекотки места. Он щекотал ее ребра, подмышки, живот. Она визжала, смеялась и изворачивалась.
Она тоже щекотала его бока, живот. Ник выл от смеха и умолял ее остановиться. Парочка с шумом возилась в маленьком кабинете Кей, напоминая крикливых, непоседливых детей. Визг, крики и выкрикивание имен смешивались со стонами, вздохами и хихиканьем. Оборонительные шлепки и тычки и отпихивание локтями были частью невинной забавы. Так же, как и неуклюжие захваты, безрассудное сжимание кулаков и крепкие объятия, мешающие исполнению замышляемых противником маневров.
Увлекшись этой глупой игрой, ни Кей, ни Ник не слышали голоса пришедшего в миссию Альфреда Дьюка. Они не имели понятия о том, что он прошел через входную дверь в пустой зал. Они не слышали его тяжелых шагов, когда встревоженный англичанин немедленно направился в кабинет Кей.
Большой Альфред остановился у открытой двери кабинета. Капитан Кей и Ник были там. Тот вид, в котором он их застал, привел Большого Альфреда в состояние полного замешательства.
Лицо Кей было красным как свекла. Ее волосы, обычно аккуратно уложенные в узел, были распущены и падали ей на лицо. Полы белой блузки выбились из-под пояса синей армейской юбки. Пара пуговиц на блузке была расстегнута. Рукав перекрутился и задрался выше локтя.
Черные волосы Ника были сильно растрепаны. В эту минуту его глаза были закрыты, загорелое лицо слегка порозовело. Желтая рубашка была распахнута на груди. Армейский капор Кей подпрыгивал на его плечах, а шелковые ленты были завязаны у Ника вокруг шеи.
Растрепанная, необузданная парочка крушила все вокруг, кружась в диком, сумасшедшем танце. Левая, согнутая в колене, нога Кей была зажата между длинными ногами Ника. Правая ее рука мертвой хваткой вцепилась в его плечо. Ее другая рука была засунута под рубашку Ника, а пальцы с острыми ногтями щекотали его обнаженный загорелый живот.
Правой рукой Ник обхватил Кей за талию, и его рука оказалась под вылезшими из юбки полами белой блузки. Левой рукой он ухватился за ее юбку спереди, запустив длинные пальцы за тугой пояс. Его подбородок тяжело упирался в голову Кей. Ее растрепанные рыжие волосы лезли в глаза Нику. Горевшее румянцем лицо Кей было прижато к впадинке на шее Ника, поэтому ее смех звучал приглушенно.
Большой Альфред не поверил своим глазам. Он никогда не видел, чтобы Ник Мак-Кейб вел себя так глупо, а тем более капитан Кей Монтгомери.
Он громко откашлялся.
Испуганная парочка стала озираться по сторонам. Смех замер на губах Кей, ее глаза округлились от неожиданности. Еще секунду Кей стояла, вцепившись в Ника и переводя дыхание, с бешено колотящимся сердцем.
— Добрый день, Эл. — Ник заговорил первым, и его голос был совершенно ровным. Он не был смущен вторжением Большого Альфреда и продолжал собственнически обнимать Кей за талию. — Входи. Рад тебя видеть.
