Перенеся на лэптоп планы поместья Виккенгема, Анна попыталась поставить себя на его место. Она вперила взгляд в маленький экранчик: выйти из гостиной в коридор, отвернуть влево к парадной двери означало, что он должен был миновать множество людей. Если затем он вышел и остановился, чтобы взять из коробки бумажный комбез, где же он его надевал? Неужто его никто не видел? А если он выбрал другой маршрут, это означало, что он свернул по коридору вправо, к доспехам, миновал столовую и затем попал в коридор, ведущий на кухню. Если Виккенгем вышел этим путем, он должен был пройти мимо узкой лестницы для прислуги, что находится прямо за прачечной. В этой части дома было много полицейских. Как он сумел прошмыгнуть мимо них, чтобы попасть на кухню и улизнуть через заднюю дверь? Анна была уверена, что это не представлялось возможным, так что если он и вышел из особняка, то непременно через парадную дверь.
Размышления ее прервала хозяйка гостиницы, которая, как заказывали, принесла сэндвичи с ветчиной и чай. Она опустила поднос на стол, и Анна поблагодарила ее. Хозяйка уже хотела удалиться, но задержалась в дверях:
— Тут все обсуждают то, что произошло. И это неудивительно, ведь здесь в каждом номере селились… судебные офицеры — так их вроде бы называют.
— Да, они тут останавливались.
— Обычно я не подаю еду, но несколько раз все же тушила для них рагу, поскольку они работали допоздна, а рестораны в округе к десяти уже закрываются, во всяком случае на неделе. Тут рядом есть недорогой магазинчик, но тот закрывается еще раньше.
Анна не отвечала. Ей хотелось поскорее вернуться к работе.
— Я не знала мистера Виккенгема. Он никогда сюда не приезжал — знаете, это не место для него, — но все знают о его семье. Его дочери катались на лошадях с моей племянницей, они очень дружили. Она обычно чистила конюшни и помогала выезжать лошадей, но затем что-то случилось, и она сказала, что Эмили, их младшенькая, заболела. В общем, девочки отправились в пансион, а моя племянница пошла в местную общеобразовательную школу, так что не видела их несколько лет. Она работает сейчас в местной библиотеке.
— Весьма благодарна вам за чай.
— О, что вы, не стоит. А дом у них — памятник истории. Его даже взяли на учет в Национальном фонде охраны памятников. Для местных было бы очень здорово, если бы его открыли для публики. Семья, которая в нескольких поколениях владела им до Виккенгемов, потеряла своего единственного сына в последней войне. У них была и маленькая дочка. Однажды бедняжка забралась в одно из этих тайных убежищ святых отцов и, кажется, померла, но это было еще до того, как я сюда приехала. В шестидесятых они продали имение отцу Чарльза Виккенгема. В старые добрые времена в сады поместья пускали местных жителей для летних празднеств и пикников. А когда поместье попало к Виккенгему, он совсем запустил его. Это был позор на его голову, поскольку это действительно прелестнейший образец архитектуры эпохи Тюдоров. Все мы знаем, что, когда имение унаследовал его сын, он принялся что-то пристраивать и переделывать, чего бы ему ни за что не разрешили делать. Боже упаси поставить тут без разрешения муниципалитета хотя бы оранжерею, а ему даже убийства сходили с рук!
Поняв, что все ею изложенное оказалось по меньшей мере неуместным, хозяйка, немало сконфуженная, вышла из комнаты, к великому облегчению Анны.
Только она налила себе чаю, как послышался легкий стук в дверь. Вернулась хозяйка гостиницы — на сей раз с папкой, в которой были собраны изображения Мейерлинг-Холла, каким он был прежде.
— Мистер Макдональд весьма заинтересовался этими картинками: они показывают Холл таким, каким он был до пристроек. Вы можете видеть, как преобразился дом за века.
— Большое спасибо, я непременно это посмотрю.
— Пожалуйста. Это одно из стариннейших зданий нашего края.
На сей раз Анна встала проводить хозяйку до двери, дабы ясно показать: она хочет, чтобы ее оставили одну. Вернувшись к столу, Тревис взяла сэндвич, а другой рукой принялась листать папку. На некоторых фотографиях имелся штамп библиотеки, — несомненно, племянница постаралась. Анна подсела к столу и просмотрела всю папку. Чуть погодя она вышла в Интернет и попыталась найти побольше подробностей.
Уже после десяти Тревис наконец добралась до паба. Ленгтон с Льюисом были уже заметно подшофе. По всему столу валялся арахис и пустые пакетики из-под чипсов.
Ленгтон демонстративно посмотрел на часы:
— Что-то ты слишком долго принимала ванну.
— Я хочу вам кое-что показать. — Она присела за стол. — Я тут порылась на сайтах по национальному наследию… — Анна рассказала им о не в меру услужливой хозяйке гостиницы, затем глубоко вздохнула. — Итак, в один и тот же период были построены четыре знаменитых особняка: Баклбери-Холл, Тэтчери-Мэнор, но особенно меня заинтересовал тот, что называется Харрингтон-Холл. Он знаменит большим количеством тайных убежищ для священников, которые там обнаружились. Причем два из них нашли за последние пару лет! Всего их найдено семь, но предположительно их может быть и больше.
Ленгтон ничего не ответил, заглянув в опустевший пакетик от чипсов. Он надул его и громко хлопнул, отчего во все стороны полетели крошки.
— Давай-ка ближе к сути своего исторического экскурса, Тревис, — поторопил ее Джеймс.
— Предыдущие владельцы Мейерлинг-Холла были прямой противоположностью нынешних. Сын их умер на войне — нужно бы побольше об этом разузнать, но у них была еще и дочь. Она забралась в одну из этих потайных камер и умерла. Как бы то ни было, семейство продало, а Виккенгем купил это имение в шестидесятых.
— Слушай, спасибо тебе, конечно, за урок истории, Тревис, но он к чему-то нас все же приведет? — И Ленгтон принялся за новый пакетик с чипсами.
— Да, думаю, приведет, если ты позволишь мне закончить.
— Хочешь выпить? — вставил Льюис.
— Нет, спасибо.
— А мне еще стаканчик скотча, — сказал Ленгтон.
Льюис поднялся и направился к барной стойке. Это был настоящий старинный паб, в это время полупустой.
— Чертова лавка с чипсами закрылась, — буркнул Ленгтон, опустошив и скомкав пакетик. Китайцы тоже закрывались и не стали нас обслуживать.
Анна набрала воздуху:
— Я не думаю, что он покинул дом.
Ленгтон испытующе воззрился на нее. Прежде чем он смог что-то сказать, вернулся Льюис с новой порцией выпивки.
— Скажи еще раз, Тревис.
— Я сказала: не думаю, что Виккенгем вообще уходил из дома.
Ленгтон покрутил стакан в руке.
— Я думаю, для него не представлялось возможным выйти через парадную дверь и надеть бумажный комбез, будучи в наручниках…
— Да-да, давай ближе к сути. Это мы уже обсуждали.
— Я думаю, там может быть другое потайное место, которое мы не нашли. То есть оперативники нашли одно, не обнаруженное прежде, но могло ведь быть и еще одно. Если до сих пор еще находят тайники в особняке Харрингтон-Холл, почему бы им не быть у Виккенгемов?
