– Неужели все так плохо?
– Я общался с этими женщинами и говорю тебе все как есть. У жены миллионера всегда есть длинный список обязанностей и не меньший список запретов. Нужно всегда быть в курсе всех последних модных новинок. В противном случае можно стать посмешищем в светском обществе и подорвать авторитет мужа. Вещи не должны нравиться. Они должны соответствовать. А еще жена миллионера должна соблюдать массу правил, которые диктует светский образ жизни. Неприятие этих правил непростительно. Банковские счета мужа беспощадны: нельзя слишком толстеть или худеть, пренебрегать маникюром или услугами стилиста и покупать ту одежду, которая не соответствует твоему статусу. В связи с постоянным отсутствием мужа многие богатые дамочки заводят себе любовников. Как правило, их любовники – массажисты или тренеры по фитнесу. Но даже страшно подумать о том, что будет, если об этом увлечении узнает муж. Ведь так много молоденьких и хищных конкуренток пытаются занять теплое, насиженное местечко и стать супругой олигарха.
– Ты ничего не сказал про любовь.
– А что про нее говорить? Любовь – штука функциональная.
– Никогда не слышала подобное определение любви.
– Любовь – это коктейль иллюзий, желаний и ожиданий. Его нужно смаковать, понимая, что придет время – и ты обязательно выпьешь его до конца. Сначала жизнь сводит двух людей, несмотря на то, что они совершенно разные: у них разные судьбы, разный круг общения и даже разные мироощущения. Дальше они влюбляются друг в друга. Чувства накаляются до предела, и люди, которые совсем недавно даже не подозревали о существовании друг друга, вдруг становятся близкими и родными по духу. Проходит определенное время, накал страстей ослабевает, и начинается отчуждение. Пропадает всякое желание за что-то биться и что-то менять. Двое живут вместе и понимают, что они стали совершенно чужими друг другу. Им даже не о чем поговорить.
– Ты хочешь сказать, что любые отношения когда-нибудь заканчиваются?
– Конечно. Только одни раньше, другие – позже.
– А как же вечная любовь?
– Вечную любовь придумали романтики. В этой жизни все проходит.
– Неужели все?
– Все.
– Но бывают же исключения…
– Исключения слишком редки, поэтому не стоит их принимать во внимание.
– А как же пары, живущие вместе до самой смерти?
– Ты много их видела?
– Нет, – честно призналась я.
– Я тоже.
– Но ведь они есть!
– Никто не отрицает. Я же тебе сказал, что эти исключения слишком редки. Да и у таких пар в отношениях периодически возникают кризисы.
– Но ведь они же успешно минуют эти кризисы.
– Согласен, но только им одним известно, чего им это стоит. Постепенно появляются острые углы, которые не всегда удается обойти. От состояния любовного опьянения не остается и следа, появляется трезвый взгляд на мир, а в некогда любимом человеке становятся заметными различные недостатки и дурные привычки.
– А как же притирка? Как же общность судьбы? Ведь когда сходятся двое, то две отдельные жизни сливаются в одну.
– Ты забыла сказать о том, что общность судьбы – это исключение из общих правил.
Я тяжело вздохнула, подумала о том, что Феликс действительно прав, и с грустью посмотрела, как он снова наливает себе водки.
Глава 15
– Так почему же ты все-таки пьешь? – поинтересовалась я снова.
– Потому, что я не миллионер и не миллиардер, – рассмеялся Феликс. – Девушек мало интересуют практикующие хирурги. В наше время все обесценилось. Дамы рыщут в поисках всевозможных эстрадных, спортивных и телевизионных звезд, крупных бизнесменов, нефтяных магнатов и даже представителей мафиозных структур. Для того чтобы встретить миллионера, не обязательно быть миллионершей. Богатеи женятся на своих сотрудницах, секретаршах и даже на няньках и домработницах.
– Феликс, ну что ты завелся? Прекрати. У тебя же такая благородная и нужная людям профессия. Что с тобой произошло?
– Благородная и нужная людям профессия! – рассмеялся Феликс.
– Не вижу ничего смешного.
– А если бы я тебя в пансионате встретил и сказал, что я врач-хирург, не стал бы обещать тебе фейерверк и частный самолет, ты бы поехала ко мне?
– Поехала бы, – чуть слышно ответила я.
– Поехала?
– Да. Ты очень интересный, обаятельный и умный человек. Тем более мне с детства нравились мужчины-врачи.
– Неужели?
– Только ты не подумай ничего плохого. Когда я была ребенком, мне нравились их белые халаты, а когда я выросла, они стали нравиться мне как МУЖЧИНЫ. Во врачах есть какое-то необъяснимое благородство.
Неожиданно Феликс поднял брови и внимательно посмотрел в мои глаза.
– Ты мне хочешь что-то рассказать?
– Я не спас сына одного криминального авторитета, – глухо сказал Феликс.
– А ты мог его спасти?
– В том-то и дело, что нет. – Лицо мужчины исказила гримаса боли.
– Тогда какие к тебе претензии?
– Убитый горем отец не хочет меня слушать.
– Как это не хочет?
– Он считает меня убийцей.
– Он что, думает, будто ты сознательно убил его сына?
– Совсем нет. Он просто считает, что парня можно было спасти, а я не постарался в полную силу. Но как я могу не постараться? Я что, сам себе враг?! Это же мой профессиональный долг! Просто уже ничего нельзя было сделать. Как только парня положили на операционный стол, я сразу сказал, что шансов никаких нет. Юноша был напичкан наркотиками. Мало того что он попал в аварию, так у него еще была передозировка.
– Его отец об этом знал?
– О том, что его сын был наркоманом?
– Да.
– От горя у него, видимо, начались проблемы с рассудком, и он не придавал этому значения.
– Разве можно не придавать значения тому, что твой ребенок употребляет наркотики?
– Видимо, для отца этого парня это было не важно. Как и любой нормальный родитель, он закрывал глаза на плохое и считал, что его чадо – самое лучшее в мире.
– Совершенно непонятно, как можно верить в благополучный исход операции, если твой сын накачан наркотиками?
Не ответив на мой вопрос, Феликс продолжил дальше:
– Слушай все по порядку. В клинику привезли семнадцатилетнего юнца, попавшего в автоаварию. Парень принадлежал к числу «золотой молодежи». Он со своей девушкой ехал из элитного ночного клуба. Оба нанюхались кокаина. На сегодняшний день кокаин – самое дорогое и самое сильное психотропное вещество. Правда, эффект от него продолжается совсем недолго. Где-то около сорока минут.
