— Чернявая? Не блондинка?
— Не-ет. У нее темные волосы. Блестящие такие. Красивая женщина. Прямо страсть какая красивая.
Вот тебе и блондинка. Мне сразу вспомнилось недавнее Ленкино перевоплощение при помощи парика. А я весь упор на светловолосую женщину по имени Ирина делаю. Хотя вполне возможно, что Свистунов приходил к Эмме совсем с другой женщиной. Не с убийцей. А, к примеру, действительно с женой. Надо будет выяснить сегодня у Староверова, женат ли был Юрий Филиппович.
Сашенька любезно проводил меня до административного корпуса.
— Я всегда тут по вечерам гуляю. Вера Максимовна мне разрешает. Так что, если что надо будет, приходите еще.
Вера Максимовна, пожилая медсестра, подтвердила слова Романа Николаевича о том, что с Ириной Петровной Настя общалась практически только на работе.
— Жалко Настю. Хорошая женщина была. Ее и больные любили. Вот ваш провожатый, к примеру, только ей инъекции делать доверял.
— А вы не боитесь, что он сбежит или натворит что-нибудь?
— Нет. У него тихое помешательство и уже начался период ремиссии. Улучшение то есть. Правда, однажды он и вправду сбежал. Но тогда его потрясло появление среди персонала нового медбрата. Не понравился он ему, и все тут. Больные наши не совсем обычные люди. Порой то, что нам кажется сущей мелочью, на которую и внимания обращать не стоит, воспринимают болезненно.
— Чем же ему так новый медбрат не понравился? — из чисто женского любопытства поинтересовалась я.
— Лицо его не понравилось, когда этот юноша впервые вошел в палату со шприцами, и напрочь отказался доверять ему делать инъекции. А тот голос повысил.
Да-а. Ну и работка у Насти была. Ничуть не проще моей. Только оплата совсем другая…
Что ж, ноль — тоже цифра, в тысячу первый раз успокоила я себя.
Если Свистунов приходил к Эмме с убийцей, то Ирина, коллега Насти по работе, точно отпадает.
Сашенька наверняка узнал бы ее.
Как он сказал? «Женщина красивая, статная…»
А маленькая, пухленькая Ирина Петровна напоминала сдобную булочку, которую так и хочется схрумкать. Ее темные волосы были заплетены сначала в косу, а потом скручены в тугой узел. Такая шевелюра под парик не поместится, факт.
Но сдвиг есть. Хотя качество фото Свистунова, которым меня снабдил Староверов, и оставляет желать лучшего, Сашенька сразу признал Юрия Филипповича, спасшего его жизнь от покушения злобного бульдога. Молодец Свистунов. Добрые дела всегда запоминаются. И мне радость небольшая. Хоть что-то сдвинулось с мертвой точки.
А фото надо другое, получше, попросить у Староверова сегодня вечером.
Глава 10
Я взглянула на Часы, которые показывали начало шестого, и подумала, что в страховой компании «Фортуна» рабочий день скорее всего тоже до пяти часов. Ну а вдруг до семи? Может, повезет?
— Что ж, поживем — увидим, — утешила я себя и завела движок.
Окна здания, где располагалась фирма, призывно светились, и у меня полегчало на душе.
В «Фортуне» еще трудились.
Я бодро вошла в помещение и обратилась с вопросом о начальстве к сидевшей за компьютером дылде с тициановскими волосами, уложенными в замысловатую прическу.
— Александра Ивановича, президента нашего, сегодня не будет. И завтра скорее всего тоже. Что вы хотели?
Я изложила ей суть своей просьбы.
— Эта информация конфиденциальная. Ее вам никто не предоставит.
Я вздохнула и извлекла свои спасительные корочки.
— Дело в том, что я из милиции. Расследую убийство одной женщины. Один из ваших агентов, предположительно, причастен к этой истории.
Дылда взяла в руки удостоверение и, развернув его, саркастически скривила губы:
— Милая девушка, а вы сами давно в него заглядывали? Дату видели? Что вам нужно, и кто вы такая?
Надо же, разглядела… Спорить бессмысленно.
Удостоверение мое действительно просрочено. Я ведь давно тружусь «на вольных хлебах». Что ж, раз втюхалась, придется признать поражение. Всему виной мой сегодняшний излишне безупречный вид.
Была бы одета в потертые джинсы да в куртку спортивную, так и прокатила бы, как всегда, за представителя органов.
Тут к секретарше подошла коллега, и она на некоторое время забыла про меня. Я тихо скользнула в сторонку, решив изучить помещение.
Раз мне не хотят предоставлять информацию, нужно раздобыть ее самостоятельно, чего бы это ни стоило. А уж если я что-то решила…
Антресоль над дверью в туалете показалась мне вполне приемлемым временным пристанищем. Сделана добротно, мой вес выдержит. Там хранился всякий хлам: связанные бечевкой бумаги, пожелтевшие от времени, ржавые ведра и прочая ерунда.
Местечко освободить для себя есть возможность, хоть, наверное, не сладко мне тут придется. Да мне не привыкать ко всякого рода неудобствам. Только надо будет, когда отправлюсь в засаду, надеть более подходящую одежду.
Сев в автомобиль, я набрала номер Староверова и предупредила, что раньше восьми прибыть в кафе не сумею. А возможно, явлюсь даже позже.
— Что-нибудь случилось, Танечка?
— Ничего сверхъестественного. Просто возникли некоторые неотложные дела. От методов Коломбо придется перейти к методам Майка Хаммера.
— Это касается дела Калякиной?
— Именно. Объясню позже.
— Только будьте осторожнее, пожалуйста. Я почему-то за вас волнуюсь. Все непросто с этим договором.
Отключив мобильник, я завела движок и поискала сигареты. Пустая пачка валялась на пассажирском сиденье, а нераспечатанная, которую я приобрела по дороге, никак не хотела находиться. Куда ж я ее бросила? Вроде везде посмотрела.
— Не зря тебя, ящик чертов, так окрестили, еще похлеще обозвать следовало, — ворчала я, в который раз роясь в недрах «бардачка». Неожиданно оттуда выскользнул замшевый мешочек с магическими косточками и плюхнулся на пол.
— Соскучились, милые мои. Решили подсобить своей хозяйке? Ну что ж. Давайте побеседуем.
Ну так как вам мое решение перейти к методам Майка Хаммера?
Все это я произнесла вслух, а про себя подумала так: пускай поднапрягутся, не одной же мне столь важное решение принимать.
Выпала комбинация 19+7+33. «Новый прилив свежих сил и энергии, которые помогут вам выбрать правильный путь».
— Что ж, неплохо. Воспринимаю ваше высказывание как одобрение задуманным дальнейшим действиям, несмотря на то что они будут незаконными и могут принести мне одни неприятности.
