— Ну… в общем, да.
— Ах, как жаль! Я так надеялась, что он сможет помочь мне. Видите ли, я очень интересуюсь полотнами старых мастеров, и мне сказали, что Геннадий Владимирович в этой области большой специалист. И потом, вообще, поговорить со старым, опытным коллекционером… Я ведь занимаюсь этим не так давно…
* * *
Эта небольшая и, на мой взгляд, довольно корректная речь неожиданно вызвала у стоявшей передо мной женщины новый бурный прилив эмоций.
— Ах, эти полотна! Да чтоб они провалились! — с надрывом воскликнула она, после чего зарыдала уже по-настоящему.
Я не знала, что и подумать. Но нельзя было просто стоять и смотреть, как она плачет. По всей видимости, кроме этой женщины, в квартире никого не было, и оказать ей хоть какую-то помощь в ее состоянии, кроме меня, было некому.
Я вошла в квартиру и, миновав небольшой коридор, оказалась в кухне. Там я нашла чистый стакан, налила в него воды из чайника и снова вернулась в коридор.
— Вот, выпейте, пожалуйста, — предложила я все еще продолжавшей всхлипывать женщине.
— Спасибо… Вы извините, что я тут перед вами так… расквасилась…
— Ну что вы…
— Нет, нет. Действительно, с какой стати вам смотреть на все это? Но просто нервы уже не выдерживают… Ведь все из-за этих картин и произошло… Да вы пройдите, я расскажу вам.
Мы прошли в гостиную, жена Новоселова усадила меня на диван и поведала свою печальную повесть.
— Мой муж — страстный коллекционер. Да, впрочем, вы и сами, наверное, слышали, раз пришли к нему… Вы ведь пришли насчет картин?
— Да, да, мне очень его рекомендовали. Особенно относительно старых мастеров, мне говорили, что у Геннадия Владимировича большой опыт…
У моей собеседницы снова задрожали губы. Она немного помолчала, чтобы успокоиться, потом сказала:
— Да… старых мастеров… Вот из-за этих-то мастеров все и случилось. Муж был просто помешан на них! Но ведь такие картины практически невозможно иметь в частной собственности, все они давно распределены по музеям и тщательно охраняются. Поэтому иметь у себя подлинники муж почти не надеялся, зато у него были очень хорошие копии достаточно знаменитых художников. Хорошая копия тоже стоит немало, и не так-то просто ее достать. Есть копии, которые и сами насчитывают уже не одну сотню лет своего существования. Особенно ценятся работы учеников. То есть тех, кто лично обучался у Тициана или у Рембрандта, например. Сами понимаете, по времени это почти тот же период, а если учесть, что руководили этими художниками сами великие мастера, становится понятным, что такие картины тоже имеют достаточно серьезную ценность.
— И у вашего мужа были подобные картины?
— Да, но он, конечно, мечтал иметь у себя подлинник. Хоть рисунок, хоть набросок, но сделанный рукой одного из самих старых мастеров. И вот в один прекрасный день он сообщил мне, что может получить такой рисунок. Подробностей я не знаю, муж никогда особенно не распространялся о своих делах, но, по его словам, один его знакомый, который занимается предметами старины, предложил ему подлинный рисунок Рембрандта. Но предложил не купить его, а обменять. Когда я узнала, на что мой муж собирается его обменять, я была в шоке. Этот человек потребовал за рисунок ни больше ни меньше, как один из внутренних органов моего мужа!
— Да что вы говорите?! — изумлению моему не было предела.
— Да, представьте себе! У него были какие-то проблемы с почками, требовалась пересадка, и вот он решил, что мой муж — как раз тот человек, который должен поделиться с ним своей почкой.
— Но, насколько мне известно, донором органа не может быть первый встречный…
— О, здесь все складывалось как нельзя лучше, — с горькой иронией ответила моя собеседница. — Однажды мой муж отдыхал в санатории, в Крыму, и оказалось, что в то же время там отдыхал и этот человек. Они как-то попали вместе на обследование, и оказалось, что все медицинские данные у них совпадают так, словно они — родственники. Так что с этой пересадкой не должно было возникнуть никаких осложнений.
— А этот человек… тот, кому предполагалось пересадить почку… вы не знаете, кто это был?
— Нет, муж не называл его. Я знала только, что время от времени он сталкивался с ним по своим делам. То есть насчет коллекции. Кажется, пару раз муж приобретал у него картины.
— Ну и чем же закончилась эта история с почкой?
— Да чем она могла закончиться… Ведь, кроме меня, против этой операции никто не возражал. Муж был счастлив, что наконец-то у него появится подлинное творение великого мастера, тот человек тоже, разумеется, был доволен. О том, чем может все это обернуться, никто не думал… Впрочем, и то сказать: мой муж всегда был очень здоровым человеком, даже случаев обычной простуды у него я не припомню… И потом, жизнь его складывалась удачно: успешная карьера на производстве, хорошая должность, достаток… Ведь коллекционирование — это тоже удовольствие недешевое. Но работа позволяла мужу исполнять свои прихоти. Но чтобы за эти прихоти расплачиваться здоровьем… В общем, я была очень расстроена, но они все, конечно, уговаривали меня…
— Кто «они»?
— Муж и врачи. Они тоже говорили, что для такого здорового человека в подобной операции нет никакой опасности, что и с одной почкой он сможет жить так же полноценно, а между тем спасет жизнь человека… Конечно, в конце концов они уговорили меня… Да, впрочем, муж все равно сделал бы по-своему. В подобных вещах он никогда со мной не советовался. Стоило посмотреть на его счастливое лицо, как сразу становилось понятно — вот наконец осуществилась его заветная мечта и от своей идеи он не откажется! Как и говорили врачи, операция прошла успешно, тот человек поправил свое здоровье, мой муж получил свой рисунок и тоже, в общем-то, не испытывал никаких проблем. Некоторое время после операции он еще наблюдался в больнице, но вскоре врачи сказали, что необходимости в обследованиях больше нет, и если муж не будет злоупотреблять алкоголем, слишком острой пищей и прочие условия… то здоровью его ничто не угрожает.
Прошло несколько лет, муж ушел с предприятия и открыл свое дело. Я уже говорила вам, что мой муж — человек очень активный, позитивного склада характера, работы он никогда не боялся, связи у него имелись, и поэтому дело пошло неплохо. Но, конечно, просто так ничего не бывает: чтобы создать на пустом месте предприятие, требуется много усилий, поэтому в тот период муж испытывал огромные нагрузки. И эмоциональные, и физические. Но это, в общем-то, были нагрузки, так сказать, положительного характера, направленные на созидание, на устройство новой фирмы… Созидательная деятельность все равно в итоге приносит положительные эмоции, даже если и вызывает переутомление. Но, как оказалось, очень скоро нас ждали эмоции далеко не такие положительные. Бизнес мужа только-только начал подниматься, он взял на развитие в банке большой кредит, и тут разразился дефолт. В то время все расчеты такого рода производились в долларах, и хотя на руки выдавались рубли, но сумма кредита в банке учитывалась в условных единицах. То есть в тех же долларах. В долларах брали, в долларах нужно было и возвращать. А после дефолта, сами знаете, доллар подскочил в несколько раз…
