— Тогда, может быть, в Германию? — наклонился ко мне Шиффер. — Мой дом открыт для вас, фрау Татьяна!
Вольфганг тяжело дышал мне в ухо, распространяя вокруг себя пивной дух.
— В Германии слишком много моих соотечественников, — отозвалась я. — Стоит ли ехать за сотни километров?
— А у вас, господа, — обратилась Ганина ко всем присутствующим, — ожидается, как ни странно, прибавление семейства.
Все рассмеялись и радостно захлопали.
— Наверное, ты заведешь себе мопса, Вольфганг, — визгливо хихикнул Бержье.
Шиффер в ответ громко захохотал.
— Пожалуй, кроме вас, Сергей Иванович, и вас, Стивен, — продолжила Ганина, на мгновение задумавшись.
— Вот и прекрасно, — не возражал Комаров.
— А чем же я хуже других? — с притворной обидой поинтересовался Стивен.
«Хотя бы внешностью», — едва не вырвалось у меня.
Уж больно он походил на какое-то подводное существо с холодной кровью и цепкой хваткой.
— И что же выпадает нашему янки? — спросил Игудин.
Маша Ганина замялась.
— Стоит ли обращать внимание на предсказания? — попыталась она уйти от прямого ответа.
— Нет уж, нет уж, — настаивал Стивен. — Я горю желанием знать, что меня ожидает за ближайшим поворотом. Выкладывайте, раз уж начали!
— Не всегда прогноз может быть приятным, — продолжала мяться Ганина.
— Хочу знать будущее, — уперся Стивен. — Вынь да положь, как говорят русские.
— Хорошо, — согласилась наконец гадалка. — Только не стоит придавать этому особого значения, ладно, Стивен? Вас подстерегает смертельная опасность.
— О-о! — воскликнул Бержье. — Как это волнительно, как возбуждающе!
— Н-да? — покосился в его сторону Стивен. — А с какой же, позвольте, стороны меня подстерегает эта самая опасность?
— Ну вот, господин Камински, вы уже и расстроились! — улыбнулась Ганина. — А я вас предупреждала.
— Все-все, не буду! Так что там об опасности?
— Дело в том, Стивен, что вам следует… поостеречься, — ласково сказала Маша. — Вы сами провоцируете насилие по отношению к себе.
— Кажется, это называется виктимным поведением, — вставил словечко Сема.
— То есть? — обернулся к нему Шиффер.
— Разрешите, отвечу я, — вмешался Бержье. — Виктимное поведение — это когда вы, Вольфганг, к примеру, идете вдрызг пьяный по бандитскому району Гамбурга и несете в руках охапку тысячемарковых купюр. Тем самым вы вызываете преступные элементы на противоправные действия по отношению к вашей персоне.
Шиффер расхохотался так, что даже стал икать.
Очевидно, его очень развеселила картина, которую нарисовал перед ним Франсуа.
— Обещаю вам, Маша, — выдавил из себя хохочущий Стивен, — что я не буду бродить по темным переулкам и вводить народ в искушение.
— Ну и славно, тогда вам нечего бояться, — Ганина хлопнула ладонью по столу, давая понять, что сеанс гадания завершен.
Краем глаза я заметила, как белокурая девушка за дальним столиком приветливо помахала рукой Комарову.
Тот сделал вид, что ничего не заметил.
Тогда девица, покачивая на ходу бедрами, направилась к нам.
— Сержик, лапочка… — начала она, расплывшись в улыбке, но Комаров резко оборвал ее:
— Потом, Кристина, возвращайся к своим друзьям.
Девица, как по команде, развернулась и проследовала в заданном направлении.
— Кстати, о презренном металле, — полез в карман Вольфганг. — В этом заведении есть рулетка?
— А как же! — отозвалась я. — В соседнем зале.
— Не поразмяться ли нам немного? — предложил Шиффер. — Вы как, герр Йегуди?
— Пас, — поднял руки Сема. — Не могу жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее.
— Понятно. А вы, Стивен?
— С радостью. Люблю разумный риск, — поднялся с места американец. — Таня, вы составите мне компанию?
— Непременно. Только играть не буду, — поставила я условие.
— А что так? — поинтересовался Бержье.
— Я однажды выиграла достаточно много. А в рулетку везет только новичкам. Стремление воспроизвести успех — верный путь к погибели.
Мы прошли в более просторный и светлый зал.
На входе я незаметно обернулась и увидела, как господин Комаров о чем-то оживленно беседует с Кристиной возле ее столика.
«Какие интересные контакты! Какое изысканное общество!» — подумала я про себя.
Сеанс гадания потряс меня до глубины души.
Само собой разумеется, никакой мантической техникой тут и не пахло.
Карты были разложены неграмотно, а толкование комбинации было ниже любой критики.
И ссылка на некий нетрадиционный метод не спасала положения.
Подумаешь, нетрадиционный метод!
Вот когда задаешь комбинацию наоборот, то есть прочитываешь расклад «от противного» — это я понимаю.
А пять минут назад я присутствовала вовсе не на сеансе гадания.
Просто-напросто госпожа Ганина описала некое развитие общей ситуации и сообщила кому-то из присутствующих кое-какую информацию.
«Я ей покажу проблемы со здоровьем!» — пообещала я, вспомнив, с каким приторным лицом Маша Ганина выдавала мне эту чушь.
Меня просто-напросто хотят устранить! И обделывать свои делишки втихаря.
Черта с два, голубчики! Не выйдет.
Пока я кипела от обуревавшей меня ярости, Вольфганг Шиффер успел проиграть всю имевшуюся у него в карманах наличность.
Отыскав в своем бумажнике кредитную карточку, он отправился к банкомату.
Удача в этот вечер сопутствовала довольно гадкого вида парочке, прочно засевшей за ломберным столом.
Парень, похожий на дебильного бульдога, загреб себе такое количество фишек, что они время от времени осыпались на пол, раскатываясь по всему залу.
С веселым визгом их подбирала его спутница — на редкость вульгарная девица с рыжими волосами и курносым лицом, безнадежно испорченным косметикой.
— Ну все, — выдохнул парень, выиграв очередной миллион, — пора сваливать. Эй, кто там на кассе?!
Он прищелкнул пальцами, подзывая человека, чтобы обменять фишки на деньги.
Девица задрала юбку и сгребла со стола фишки прямо в подол.
Продолжая глупо хихикать, она направилась к окошечку обмена.
Вскоре она с недовольным видом вернулась и, высыпав содержимое юбки на стол, капризно сказала:
