— Умолкни, Муська, — рявкнул на нее один из милиционеров. — Скажи спасибо гражданину… э-э… Егуди, что он тебя выручил.
— Да-а, — пожаловалась Муся. — За что спасибо-то? Как мне теперь домой добираться? Так бы Витек машину какую словил… А у меня ни копья в кармане.
— Клиента не удалось подцепить? — насмешливо спросил милиционер. — Плохо работаешь!
— Какие-то проблемы? — вклинился в разговор Шиффер, появившийся из дверей.
— Преимущественно финансовые, — ответил ему Стивен. — Девушке не на что доехать домой.
— Нет проблем! — успокоил его Вольфганг и протянул Мусе десятидолларовую бумажку. — Хватит?
— А то… — вместо благодарности изрекла Муся, всматриваясь в ясный взгляд зеленоватого Гамильтона, изображенного на купюре.
Наша компания разделилась.
Вольфганг Шиффер с погрустневшим Егуди-Игудиным побрели в гостиницу, а мы со Стивеном медленно прогуливались по скверу.
— Вы не торопитесь домой? Уже поздно, — участливо осведомился американец.
— Я давно не бродила по улицам просто так, — ответила я.
— Вы не боитесь?
— Чего?
— Хотя бы услышанного от Маши предупреждения.
— Во-первых, это был самый настоящий цирк. Ганина не умеет гадать. И потом, она лгунья по природе.
— Почему вы так думаете? — удивился Стивен Камински.
— Вы видели, как она держит сумочку? Прижимает к сердцу рукой, продетой через ручки. А это создает у окружающих иллюзию некоей деловитой усталости. Но на самом деле свидетельствует о притворстве.
Камински восхищенно цокнул языком.
— А во-вторых, — продолжала я, — бояться скорее следует вам, Стивен. У меня создалось впечатление, что вам вынесли смертный приговор.
— Возможно, — тихо сказал американец.
— Не пора ли нам поговорить по душам? — предложила я. — У меня к вам есть несколько вопросов.
— Готов их выслушать.
— Откуда вы узнали, что я занимаюсь частным сыском? — спросила я для начала.
— А разве вы это скрываете? — ответил вопросом на вопрос Камински.
— Давайте говорить начистоту, — предложила я.
Но вынуждена была тут же отказаться от своей идеи.
— Не встретиться ли нам завтра утром? — быстро спросила я, вглядываясь в направлении входа в «Хрустальную ночь».
Дело в том, что как раз в этот момент Кристина вышла из кафе и медленно удалялась в темноту.
А мне очень хотелось с глазу на глаз побеседовать с этой во всех отношениях интересной дамой.
— Утром так утром, — растерянно ответил Стивен Камински.
Он не понимал причину моего странного поведения и выглядел несколько озадаченным.
— Назначайте время и место…
— У меня в десять, — резко сказала я. — Адрес вы наверняка уже где-то разнюхали, так что особой трудности найти мой дом для вас не составит. Вот вам ключи, если вдруг меня не застанете.
Я отстегнула от связки дубликат ключа от входной двери и протянула его Стивену.
— А сейчас мне пора.
— Я вас провожу, — ринулся за мной Стивен.
— Ни в коем случае! — крикнула я на бегу.
Белокурая копна волос Кристины едва просматривалась в летних сумерках.
Стараясь не терять из виду этот яркий ориентир и держась темной стороны улицы, я следовала за девушкой по ночному городу.
На подходе к микрорайону, застроенному старенькими деревянными домиками, Кристина остановилась.
Белокурая бестия застыла возле одноэтажного барака с яркой вывеской «Супермаркет».
Время от времени Кристина посматривала на часы, нервно затягиваясь сигаретой.
Я затаилась в зарослях пыльной конопли, источающей сладковатый удушающий аромат.
Моя нога медленно, но верно проваливалась во что-то мягкое и теплое.
Вскоре к запаху конопли присоединился еще один — резкий и отвратительный.
Холодные гниющие помидоры, явно прошлогоднего засола, заскрипели под моим каблуком.
«О боже! — подумала я. — Этого еще не хватало! Лопухом, что ли, вытереться?»
Я стала всматриваться в растительность, расположенную в непосредственной близости от моего наблюдательного пункта, бормоча под нос проклятия.
Но неожиданное появление нового персонажа прервало мои поиски.
В круглом луче высокого кривого фонаря возникла фигура молодой девушки.
Кристина ждала именно ее.
Бросив сигарету, «ночная бабочка» о чем-то быстро переговаривалась с девушкой.
Темп разговора нарастал с каждой минутой, а жестикуляция свидетельствовала о том, что у беседующих имеются непреодолимые разногласия.
Я напрягла зрение.
Светлые волосы, форма носа…
Где-то я уже видела это лицо.
«Это было не наяву», — безапелляционно заявило мое подсознание.
«Уж не во сне ли?» — ехидно поинтересовался насмешливый рассудок.
«Вам бы все хиханьки да хаханьки… Лучше не мешай мне вспоминать!» — ответила часть моего существа, заведующая интуицией.
И правда, подсознание справилось с поставленной задачей быстро и четко.
Фото!
Ба!
Да это Лиза Скворцова, жена моего клиента Ванечки!
О чем же беседуют две блондинки?
И знает ли Лиза о том, что Кристина имеет, так сказать, некоторое представление о ее муже?
Ага!
Кажется, разговор закончен.
Обе дамочки резко снялись с места и направились по проселочной улице вверх по склону.
Я осторожно высвободила ноги из чавкающей жижи и двинулась за ними, стараясь держаться в тени забора.
«Улица Дастаевская» — гласила написанная от руки вывеска.
Фабричная табличка с правильным написанием фамилии великого русского писателя, давшего название этой улице, была навечно втоптана в средний культурный слой навоза, слежавшегося за годы в некую субстанцию, по прочности напоминающую броню.
Из-под внушительной кучи спрессованного временем и осадками удобрения выглядывал только ее краешек.
«Так это же улица, на которой живет Комод!» — мгновенно сообразила я, вспомнив адрес в краснокожей паспортине ублюдка.
Лиза и Кристина свернули в проулок и остановились возле окрашенной в нежно-голубой цвет железной калитки.
Послышался скрежет, и калитка со скрипом отворилась.
Я не без удовлетворения отметила про себя, что собака не залаяла.
