Закрыв книгу, я подумала минут пять и посмотрела на часы. Поздновато, конечно, но что делать? Открыв записную книжку, я нашла там домашний телефон Игоря Клубнева и набрала номер.
ГЛАВА 10
Несмотря на явное неудовольствие, которое выразил мне Клубнев в начале разговора, я получила то, что хотела. Слегка пококетничала, надавила, и он сказал, что поможет мне. Результат можно было ожидать уже завтра вечером.
Раскинув мозгами, я решила, что на сегодня хватит, и уже спокойно, с сознанием выполненного долга, легла спать. С этого момента я знала, кто виновен в смерти Кирилла Дементьева, кто ограбил Алексея Маркелова и с большой долей вероятности подозревала, кто пристрелил Вениамина Борисюка. Оставалось дождаться завтрашнего дня. Потом должен был наступить вечер, когда можно будет хорошенько встряхнуть господина Мухина по кличке Дихлофос, а уж послезавтра, совсем в духе Агаты Кристи, собрать всех действующих лиц и изложить им свои соображения по делу.
Наступивший день прошел достаточно спокойно. Следуя своему намеченному плану, я утром поехала за город, на Серебряную гору, где находилась психиатрическая больница, чтобы осведомиться о состоянии здоровья одного пациента. Полистав медицинскую карточку и поговорив с врачами, я осталась вполне удовлетворенной услышанным и увиденным.
После этого я отправилась в городское ГАИ, где провела несколько часов за компьютером. Мои знакомые пошли мне навстречу и предоставили свою базу данных по владельцам автомобилей «ВАЗ-2106» голубого цвета. Благо таких машин было не так много, если сравнивать их с аналогичными белыми и серыми, а то пришлось бы мне сидеть до следующего утра.
Здесь я также нашла то, что искала. И хотя доказательств, по большому счету, было недостаточно, я сочла, что результаты моего расследования оценят в милиции и доведут дело до конца.
Вечером мне позвонил Маркелов и осведомился, может ли он заехать. Я извинилась и сказала, что сегодня слишком устала и хочу побыть одна. Он с пониманием воспринял мои слова, тем более что я пообещала ему напомнить о себе завтра утром и, может быть, даже заехать в его офис.
Помедитировав в течение часа в одиночестве, я наконец-то дождалась телефонного звонка, который был запланирован всеми моими предыдущими действиями в этот вечер.
На проводе был Игорь Клубнев из полиции нравов, который с ехидцей в голосе сообщил мне, что сделал все, о чем я просила, и сутенер Мухин готов выполнить все условия, которые я ему поставлю.
Накануне я упросила Клубнева (небезвозмездно, конечно) организовать операцию по дискредитации «конторы» Мухина. Это было сделано достаточно просто: одна из малолетних проституток, которая по каким-то причинам зависела от полиции нравов, обратилась с просьбой к Мухину о приеме на работу.
В этот же вечер ребята из полиции нравов сделали Мухину заказ на девушку, которая по внешним данным совпадала со вновь принятой на работу. Мухин привез «товар» по указанному адресу, там ему в физиономию сунули документы и доставили в отделение. В обычной ситуации все закончилось бы штрафом, а вот малолетка — это уже дело серьезное.
Подстава такая, конечно, не имела цели изжить Мухина со свету: в полиции нравов отдавали себе отчет в том, что проституция неискоренима, кроме того, они сами были зависимы от контор «по организации досуга» (если бы они не существовали, сотрудникам полиции нечем было бы кормить своих домочадцев).
Просто нужно было развязать сутенеру язык. Я поблагодарила Клубнева и попросила пригласить к телефону самого Мухина.
— Й-й-а слушаю, — заикаясь больше прежнего, заговорил Дихлофос.
— Это я бы тебя с удовольствием послушала по интересующему меня вопросу, — ответила я. — Если ты не догадываешься, по какому, я могу популярно объяснить.
— Что т-ты хочешь?
— Мне необходимо знать имя человека, который выходил из подъезда Дементьева в то самое роковое утро, двадцать четвертого февраля.
На том конце провода на некоторое время замешкались. Было слышно, как Мухин прочистил горло, а сидевший рядом Клубнев что-то сказал ему. Наконец Мухин выдавил из себя:
— Х-хорошо. Прямо сейчас?
— Лучше завтра, у меня дома, в пять часов вечера. Я планирую собрать всех участников событий и изложить им результаты своего расследования. — Я специально сделала упор на слове «своего»: несмотря на то что Мухин был мне нужен как свидетель, никакими лаврами с ним я делиться не собиралась.
— Хотя нет, давай прямо сейчас, — изменила я свое решение. Мухин назвал имя и фамилию, и я поняла, что мои догадки оказались абсолютно верными. Я дала ему свой адрес и жестким тоном потребовала его явки завтра ко мне домой в назначенное время, потом перебросилась парой фраз с Клубневым и положила трубку.
С самого начала следующего дня я отключила телефон, чтобы не беспокоил меня. Перед финальной сценой драмы, в которой мне довелось участвовать, это было совершенно нелишним.
Ближе к пяти часам стали съезжаться участники событий и лица, так или иначе причастные к этим событиям.
Первым появился бизнесмен Дюбелев. Посверкивая хитрыми глазками, он маслено улыбнулся мне.
— Здравствуйте, надеюсь, меня не увезут отсюда в наручниках, — произнес он в качестве приветствия.
Я широко улыбнулась ему в ответ и пригласила войти. Мне повезло: тут же раздался новый звонок, и на пороге квартиры появилась Елена Маркелова. Взгляд ее был сосредоточенным, черты лица как бы заострились, что было вполне объяснимо: в последнее время на ее долю выпали весьма нешуточные переживания.
Тем не менее она достаточно приветливо поздоровалась с Дюбелевым, который вперил в нее свои глаза и попытался завязать разговор.
Появившийся спустя несколько минут Мухин, с трудом справляясь с заиканием, пытался было высказать свое дружеское расположение к Дюбелеву, однако тот лишь удостоил сутенера презрительным взглядом и отвернулся к заинтересовавшей его даме.
С опозданием явились две пары: супруги Кокошины и Алиса Козлова в сопровождении усатого битюга по фамилии Базевич. Последний был почему-то недоволен и всячески старался подчеркнуть свою дистанцированность от происходящих событий. Это выражалось, помимо всего прочего, и в его одеянии — новенькие лакированные ботиночки, английский костюм за энное количество американских долларов, белоснежная рубашка и галстук с золотой заколкой. Все остальные были одеты гораздо проще.
Маленький колобок Кокошин с интересом оглядывал публику и, заметив некоторую зажатость присутствующих, принялся было травить анекдоты. Однако, после того как супруга его толкнула локтем в бок, замолчал и начал что-то насвистывать.
Распределив гостей по периметру своей гостиной, я уселась в кресло таким образом, чтобы мне было одинаково удобно наблюдать за всеми, и начала:
— Итак, господа, мы собрались здесь для того, чтобы прояснить наконец тайну смерти всем вам хорошо знакомого Кирилла Дементьева.
