— Видишь, а ты не хотела, чтобы я надел жилет!
Тина задохнулась от счастья и только и смогла произнести:
— Боже, какой наглец!
Помогла ему подняться. Он подошёл к верзиле:
— Ну, что, Мухаммед Али, не ожидал здесь встретиться?.. Честно говоря, я тоже.
— Врача позови! У меня заражение крови будет!
— Не паникуйте, — успокоила его Тина, — я вам всего лишь ладонь прострелила.
— Почему Мухаммед Али? — спросил Рябой. — Он мусульманин?
— Нет. Это его кличка: боксёром неплохим был. А настоящее его имя Аким, фамилия Хмелик, четыре судимости за бандитизм. — Повернулся к верзиле. — Что-то у тебя уровень мастерства понизился, апперкот слабее стал.
Хмелик обиделся:
— Попал бы я тебе по скуле — у тебя бы уровня вообще не осталось!
— Так не попал же… Но ничего: теперь у тебя будет много свободного времени для тренировки!.. — Борис приказал Рябому. — Забирайте его, пусть ему руку перевяжут — допрос проведём завтра.
— Не надейся, мент, хрен я тебе что скажу! — уходя, крикнул ему несостоявшийся чемпион.
— Утро вечера мудренее! — подытожил их диалог Борис. Потом подошёл к Тине. — Спасибо! Ты вовремя вмешалась. — Обнял её и тут же отодвинул от себя. — Но ты меня и огорчила!
— Чем? — удивилась она.
— Ты дала слово, что не станешь меня подстраховывать, и всё — таки пришла!
— Я не страховала, Я просто отдыхала там, на скамейке, за кустами… Дышала воздухом.
— Значит, ты меня всё-таки обманула!.. Как же я могу тебе в дальнейшем верить?
— Можешь. Потому что, когда я тебе давала слово, я скрестила пальцы, а это, как ты мне объяснил, получается уже понарошку и не считается обманом.
Он рассмеялся.
— Способная ученица!.. — Обнял её за плечи. — Скорей домой, в постель и сразу спать! — Она повернула голову и с недоверием посмотрела на него, мол, я тебя знаю. — Нет, нет! — запротестовал он. — После такой встряски никаких других желаний — только спать, я к тебе даже не притронусь… Ты мне не веришь? Я даю слово!.. Я клянусь! — прокричал он и незаметно от неё скрестил на обеих ладонях по два пальца.
Назавтра они доложили Лукоперецу обо всём: и о проникновении Бориса в офис Мерлина, и о спектакле, который разыграла Тина у этого псевдоколдуна, и о вчерашнем задержании Акима Хмелика… К их удивлению, полковник не психовал, не скандалил, даже забыл спрятать в стол фотографию внучек-близняшек — он молча слушал, не перебивая, и только глубоко-глубоко вздыхал: очевидно, после истории с пожарниками его уже ничем нельзя было удивить.
Выслушав всё, помолчал, постучал ладонью по столу и, наконец, произнёс:
— Ваши деяния обсудим потом. А что собираетесь делать дальше?
— Допросить Хмелика, и на основании его показаний получить ордер на арест Мерлина.
— Нужны убедительные доказательства.
— Мы постараемся. Но я этого типа знаю — из него что-то выбить не так-то просто.
— А вы очень постарайтесь! — приказал полковник и подкрепил своё требование очередным «афоризмом». — Кто очень хочет, тот сможет. Вы меня поняли?
— Понял, — подтвердил Борис, — это упрёк импотентам. — И они с Тиной поспешили из кабинета.
…Как и предполагал Пахомов, допрос Хмелика не дал результатов, на все вопросы он отвечал отрицательно:
— С Бурляевым и с Кононовым ты разделался?..
— Не знаю таких.
— Заказ на них от Мерлина получил?
— Первый раз про такого слышу.
— Кто на меня навёл?
— Никто. Просто вышел в скверике погулять. Узнал тебя, вспомнил прошлое, решил поквитаться…
Уже второй час они сидели друг против друга, Пахомов уговаривал, грозил, снова уговаривал — Аким был непреклонен.
Наконец, терпение Бориса лопнуло. Он перегнулся через стол, схватил Хмелика за грудки и тряханул так, что у того голова откинулась за спину.
— Не хочешь по-хорошему, так я тебе, сволочь, сейчас морду в форшмак превращу и скажу, что так защищался, когда ты в меня стрелял!..
— Зря напрягаешься, начальник!.. — спокойно отреагировал Хмелик. — Я твоих страшилок не боюсь, можешь меня бить, резать, на огне палить — я на нарах такую школу прошёл, что тебе и не снилось. И отметки хорошие получал, вот, видишь… — Он ткнул пальцем в несколько шрамов, на щеке, на шее и за ухом. — Любую боль вытерплю. По милости твоей и прочих ментов, за эти годы не один пуд соли съел, самой горькой… И ртом ел, и задницей, и…
— Стоп! — вдруг прервал его Борис. — Значит, соль и задницей ел?..
— А чего ты вдруг всколыхнулся? — удивлённо спросил Аким.
— Красивый образ! Представил себе, как это происходит… — Позвал часового, приказал. — Уведите арестованного. — И пообещал Хмелику. — Скоро опять увидимся!
Оставшись один, он вытащил записную книжку с телефонами и стал поспешно перелистывать, ища нужный номер.
Когда Тина вошла в кабинет, Борис заканчивал разговор:
— Я очень надеюсь на вас. Заранее спасибо!.. Выезжаем минут через десять. — Положил трубку. Довольный, потёр руки. — Этот бандюга у нас скоро расколется!
— А куда мы едем, — спросила Тина.
Борис быстро пересказал ей свой замысел. Она расхохоталась.
— Ты не просто Бармюн, ты — гений среди Бармюнов!
— Я знаю, — скромно признался Борис. — Выезжаем сейчас, он уже готов действовать — Мы едем к нему домой?
— Нет. У них за городом — садовые участки, вдоль дороги. На каждом — строительные вагончики, приспособленные под домики. Он там будет ждать.
— Как мы узнаем его участок?
— Он же умелец: на крыше домика соорудил что-то вроде ветряной мельницы, крылья раскрасил — сразу заметно. Когда ветер дует, крылья вращаются, заряжается аккумулятор — своё электричество!.. Прикажи надеть на Хмелика наручники и посадить к нам в машину. А я пойду и куплю ему пива, побольше. Тина снова рассмеялась.
— Ты — самый беспощадный Бармюн!
— Я знаю, — снова скромно подтвердил Борис.
Машина неслась по шоссе.
Борис сидел за рулём, Тина на заднем сидении, рядом с Хмеликом. Отхлёбывая из бутылки пиво, которым его угостил Борис, тот поинтересовался?
— Куда везёшь, начальник?
— Выбивать из тебя признание.
— Не получится, на мне уже все пытки перепробовали.
— Не скажи! — И Борис процитировал: — «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…»
— Стихами будешь пытать?
— Возможности криминалистики неисчерпаемы! — загадочно ответил Борис.
